— У нас сегодня праздник, — объявила Марина, когда все вечером собрались за столом. — Я даже торт купила.
Дмитрий с подозрением посмотрел на развеселившихся детей, потом взгляд на Марину перевёл.
— Что за праздник?
— Десять дней, как мы переехали, — с невинной улыбкой заявила Марина.
Гранович только хмыкнул, но больше ничего не сказал, сосредоточился на еде. И от торта отказываться не стал, Марина давно заметила, что он сладкое любит.
— Хочу ёлку наряжать, — сообщила Эля, сунув палец в крем на своём куске торта.
Дима поднял на неё глаза, удивлённый тем, что она в его присутствии решилась заговорить.
— Будем наряжать, — согласилась Марина, — но только в выходной. У нас ещё игрушек нет.
— Значит, надо купить! — воскликнула Эля весело.
— Можно у дяди Димы взять, — выдал дельное предложение Антон.
— У меня? — опешил Гранович.
— В магазине. Там много, я видел.
— А-а. — Гранович кивнул. — Да, у нас распродажа. Но думаю, ваша мама купит другие игрушки. — Они с Мариной взглядами встретились, но она не потрудилась ответить.
А вечером Марина застала его у ёлки. Дмитрий колючую веточку между пальцами потёр, затем их понюхал. Марина с лестницы спустилась и остановилась, наблюдая за ним, можно сказать, что украдкой, и не зная, следует ли ей заговорить с ним, а Дмитрий сделал это первым, причём даже не обернулся, непонятно как почувствовав её присутствие.
— Марина, у вас в детстве была такая ёлка?
Она руку от перил оторвала и сделала шаг.
— Такой большой никогда не было. А у вас?
— А у нас была искусственная ёлка. Я её помню, старая такая, бабушкина ещё. Мне было лет тринадцать, когда мама перестала её наряжать, да и вообще доставать.
— Почему?
Он пожал плечами.
— Я вырос. Наверное, поэтому.
Марина тоже к ёлке подошла и улыбнулась, разглядывая дерево.
— Но всё равно это приятно. Правда?
Гранович руки в карманы брюк спрятал, а сам на Марину смотрел. А потом вдруг сказал:
— Возьмите отпуск.
Она удивлённо вздёрнула брови.
— Зачем?
— Чтобы успокоиться. Заняться детьми, новым домом. Собой, наконец. Чтобы никому ничего не объяснять.
Она глаза опустила, тоже изящную колючую веточку потрогала.
— Вы нашли квартиру, Дмитрий Алексеевич?
— Дима.
— Дима, — не стала она спорить. — Нашли?
— Нет. Но это не проблема, я уже говорил.
— У вас вообще проблем нет?
— Мелочи не бывают проблемой, Марина.
— Бывают. Иногда из мелочей самые большие проблемы складываются.
Он равнодушно пожал плечами, а Марина решила ему напомнить:
— Вы не ответили. Вы собираетесь переехать?
— Я останусь настолько, насколько нужно. Я же обещал.
— Я только сегодня думала о том, что рада вашему присутствию. Хотя, понимаю, что вам непривычно… рядом с детьми.
Дима отошёл от неё, чтобы со стороны понаблюдать за тем, как она смущается и слова подбирает. Сел на диван и даже ногу на ногу закинул, делая вид, что их очередной разговор "за жизнь" его совсем не напрягает.
— Почему же, это интересно. Такой опыт.
Марина вдруг улыбнулась.
— Правда?
Под её пытливым засветившимся взглядом, он почувствовал настоящее смятение.
— Есть немного. У вас талант, Марина.
— Это какой же?
— Уют создавать. Это не всем женщинам дано.
— А ваша бывшая жена?
Гранович равнодушно дёрнул плечом.
— Не знаю. В то время я слишком редко бывал дома, чтобы это понять. А может, не тянуло. Я вообще, человек не семейный. Вы это, наверное, уже поняли. И с детьми я не умею.
— Зато в вас есть другое качество. Вы умеете их слушать. Это тоже важно.
Гранович неожиданно заинтересовался.
— Почему вы так решили?
— Я вижу. Если Эля с вами и не говорит, — Марина рассмеялась, — то Антон, кажется, всё на свете вам рассказал. А вы слушаете и не перебиваете.
Откуда-то взялась неловкость. Дмитрий моргнул растерянно, потом отвернулся и в сторону проговорил:
— Вообще-то, я люблю слушать.
— Вот видите.
— Да ничего я не вижу! — Он занервничал и с дивана поднялся. — Мы говорим не о том. Что вы думаете о моём предложении? Об отпуске?
— Я подумаю об этом, — уклончиво ответила Марина, не понимая, из-за чего Дмитрий неожиданно взбрыкнул. — Правда, подумаю. Возможно, это правильно… сделать передышку.
Гранович скупо улыбнулся. Он явно был недоволен отсутствием в голосе Марины энтузиазма.
— Я его не понимаю, — по секрету говорила она Тамаре на следующий день, когда подруга забежала к ней на работу, чтобы узнать новости. И, конечно, смуглый новый знакомый, живущий с Мариной в одном доме, Тому очень интересовал. Она пальто распахнула, руку в бок упёрла, а на Марину уставилась горящим от любопытства взглядом.
— Почему? У него какие-то… странности?
— Да нет у него никаких странностей! — шикнула на неё Марина. — Просто он очень… серьёзный, собранный. Целеустремлённый такой, что даже странно. Представляешь, если он со мной заговаривает, то обязательно по делу, а так молчит. Вот как Элька. Они двое как начнут молчать, так хоть из дома беги. — Вопреки своим словам Марина неожиданно улыбнулась. — А я нервничаю.
Тамара многозначительно хмыкнула.
— А чего это ты нервничаешь?
Марина вспыхнула.
— Ну тебя!
— А что? Симпатичный мужик, упакованный, голова, как часы работает, а ты на меня шикаешь. Марин, ты же с ним живёшь бок о бок. А это очень серьёзно. — Подумала и кивнула: — Да, есть из-за чего нервничать.
Марина глаза закатила, хотя и ненавидела этот глупый жест.
— Ну что — серьёзно? Болтушка ты. Ты хоть думаешь, что говоришь?
— А что? — удивилась Тамара.
Марина подошла к ней вплотную, чтобы со стороны никто не мог их услышать, и насмешливо проговорила, выразительно глядя на подругу:
— То. Даже если предположить… Да такому человеку, как зам моего отца даже в голову не придёт посмотреть в мою сторону. Зачем ему такая, как я? — Она фыркнула. — У нас и разговоры-то все какие-то нелепые!
Тома лукаво улыбнулась в ответ на все слова Марины. И не преминула ту уличить:
