Ознакомительная версия. Доступно 10 страниц из 49
Рота Соколова действовала на правом фланге батальона. Да что там осталось от всего батальона, который начал наступление, укомплектованный по полному штату. Бои на подступах к Тацинской развернулись тяжелые. Подошли еще несколько бригад со стороны Ильинки, подтягивался дивизион «Катюш». Алексей лежал с биноклем на пригорке рядом с комбатом и другими ротными командирами.
– До ночи приказано сделать еще попытку, – говорил Топилин.
– Черт, баки наполовину пустые уже, – проворчал кто-то из ротных. – Боекомплект не полный. Чего они там чешутся, эти тыловики?
– Спокойно, танкисты, спокойно, – проговорил майор. – Что, впервые в таком положении? И похуже бывало. Пока есть топливо в баках, пока снаряды есть, можно воевать. Вот когда кончатся, тогда и станем голову ломать. Проблемы, хлопцы, надо решать по мере их поступления. Все остальное гольная паника. Понятно излагаю? База снабжения отстала на двести пятьдесят километров. Она еще в Калаче. Командование не вчера родилось, само понимает, что нас не с молотками в руках в атаку посылать. Поэтому выполняем приказ, как того Родина требует и наш долг перед ней.
Справа и слева грохотало, небо полыхало огнем, то и дело проносились трассирующие очереди, взлетали вверх горящие обломки строений. Меняя направление ударов, танковые и стрелковые части пытались пробиться через оборону фашистов и зацепится за станицу.
– Через час сыграют атаку, – снова заговорил Топилин. – Ротам выйти на исходную позицию за пять минут, и ни минутой позже. Пехота пойдет после артподготовки следом за огневым валом. Потом нам поступит команда. Смотрите, командиры, на ориентиры. Две роты, как и в прошлый раз, идут в лоб, только у разбитой водокачки расходитесь и клещами охватываете первую линию обороны. Дать пехоте возможность хотя бы зацепиться там, войти в траншеи. Соколов, тебе задача меняется. Слушаешь, Соколов, или уснул?
– Слушаю, товарищ майор, я ориентиры запоминаю, – с улыбкой переглянулся с товарищами лейтенант. Все знали напускную ворчливость комбата.
– Вот тебе ориентиры, Леша. – Топилин изменил тон. – Идешь за всеми, «за спинами» прячешься. Вторая рота перед тобой с десантом на броне. И ты повезешь десант. Когда поравняетесь со старыми лабазами, уходишь вправо за пехотой. У нее уже есть приказ. Автоматчики тебе проход расчистят, ты пушками и пулеметами им дорогу проложишь. Твоя задача вон на той железнодорожной станции закрепиться. Закрепиться и держаться. У тебя в таких делах опыта больше, чем у других. Алексей, я на тебя, как на себя, надеюсь. Помощи не будет тебе долго, очень долго, но ты держись тем, что есть. Смотри, за спиной у тебя чисто, там мы пройдем, и прорваться туда немцам вряд ли удастся, хотя может быть всякое. Справа за железной дорогой овражки и мелкий лесок. Там танкам не пройти, и пехота не очень шустро будет продираться. Ограничишься дозорами. Атаковать тебя будут только прямо по путям или слева со стороны Тацинской. Возьмем станицу, и тебе легче будет. Сосредоточишься на одном направлении. Зарывай пехоту в землю, оборону делайте крепкую.
– А зачем нам станция, товарищ майор? – спросил Соколов.
– Там боеприпасы, которые не успели разгрузить. Если немцы их вывезут на свои позиции, мы их до зимы не выкурим из станицы и с аэродрома. А еще боеприпасы, между прочим, планировалось перебрасывать самолетами Паулюсу.
– Так я их взорву?
– Смотри там, осторожнее со взрыванием. Нам узловая станция самим нужна будет для наступления. Стрелки береги. Может рвануть так, что и тебя с твоими танками похоронит. Задача понятна?
– Так точно! Понятно, – кивнул Соколов, рассматривая станцию в бинокль.
С их бугра было видно слишком мало. Ориентироваться придется на топографическую карту, ориентиры на местности и понимание, как устроены узловые станции. Железная дорога однопутная, выходит к станции. Доходит до стрелки, а там дорога разветвляется на несколько путей. И регулируются они переводными стрелками. Около километра многопутного полотна, там стоят подошедшие эшелоны под разгрузку, останавливаются прибывшие, которые ждут освобождения пути впереди, чтобы снова уйти дальше. С узловой есть отводные пути на какой-нибудь местный завод, в железнодорожные цеха ремонта подвижного состава, еще есть тупиковые ветки, ветки к разгрузочным площадкам, с которых груз свозят в лабазы, которые отсюда видны. А еще много прожекторов, есть запасы угля, заправочная водокачка, пассажирские платформы, здание пассажирского вокзала.
Все это вспомнилось Соколову сразу. И все это надо, во-первых, захватить и выбить оттуда немцев. А во-вторых, удержать, не дать им вернуться и выбить тебя. Неслабая задача для восьми танков. Правда, комбат обещал десант. Сколько их будет? Во второй роте пять танков, у меня восемь. По пять бойцов на каждый танк, и получается, что мы можем привезти с собой два взвода. А тут батальон нужен, пара минометных батарей, взвод противотанковых орудий и желательно пулеметную роту.
«Ладно, что-нибудь придумаем, – решил Соколов, опуская бинокль. – Не впервой. А сегодня уже двадцать третье. Через неделю Новый год». Внутри все вдруг сжалось приятной истомой. Любил Алексей новогодние праздники с детства. Это зимние каникулы, можно играть в снежки, кататься с горки. Это каток и лыжи. И пахучая елка дома. И подарки, и обязательно приготовленные конфеты и вкусный бабушкин компот. И сказки.
А в прошлый Новый год экипаж чинил свой танк. Обмороженными, сбитыми в кровь руками. В двенадцать часов ночи зашли в дом, махнули по сто граммов водки за победу и близких, и снова работать. Так и не захмелели. Ну может, чуть теплее стало. Да и то, от водки ли?
– Гужов? – Алексей расплылся в довольной улыбке. – Ну никак мы друг без друга! Я рад, что снова вместе будем воевать.
– Повоюем, – командир роты автоматчиков ткнул Соколова кулаком в плечо. – Ты только дорогу выбирай, где снега поменьше. Мы не только на броне, мы на грузовиках поспеть за тобой должны. И боеприпасы, и ротные минометы. Не только же на твои пушки надеяться.
– Слушай, у тебя сколько людей осталось? Пополнения же мы не получали! А тут еще взвод Заболотного…
– Во-первых, я уже не ротой, а батальоном командую, – хмыкнул старший лейтенант. – Но ты особенно не радуйся, потому что батальон мой не намного больше роты сейчас. Ладно, давай серьезно, а то времени у нас – кот начхал. Меня придали тебе для взятия и обороны железнодорожной станции. Батальон в составе двух стрелковых рот и роты автоматчиков. Всего сто сорок два человека и восемь ручных пулеметов. Усиленный огневой взвод пятидесятимиллиметровых ротных минометов в шесть стволов. Пулеметная рота в десять станковых «максимов».
– Это же богатство! С таким войском мы с тобой покажем фрицам, где раки зимуют, – засмеялся Соколов, но потом стал серьезным. – Спасибо тебе за Фому Заболотного. Мировой парень, хороший, надежный командир. На таких можно положиться.
– Других не держим, – чуть улыбнулся Гужов.
Передовой край немцев снова начала обрабатывать артиллерия. Били с закрытых позиций довольно редким огнем. Соколову показалось, что эта артподготовка нужна была больше для поддержания духа красноармейцев, а не для нанесения ущерба врагу. Артиллерия работала двадцать минут, а потом взлетели две ракеты. И снова поднялись ставшие серыми за время наступления полушубки. Снова повисло в воздухе хриплое угрожающее «ура». Алексей знал, что сейчас солдаты больше матерились, идя в атаку, а не «ура» кричали. Слишком напряженный бой, много потерь, а вперед продвинуться не удавалось. А приказ был однозначный – закрепиться за окраину Тацинской. Устал не устал, боишься не боишься, а снова и снова надо подниматься в атаку. Молодые бойцы поднимались с отчаянием, опытные – зло, примериваясь, за какой бугорок упасть, куда перекатиться, чтобы снова потом вскочить и пробежать десяток шагов. Чем ближе к окопам, тем злее пулеметный огонь. Немцы лупят уже длинными, «на расплав стволов» очередями.
Ознакомительная версия. Доступно 10 страниц из 49
