Доев мясо, отставила от себя тарелку и еле слышно вздохнула. А мужчина спокойно собрал грязную посуду, и так же спокойно отнес ее в мойку. Потом подошел к окну и всмотрелся в раскинувшийся за ним город.
— У вас здесь красиво, — произнес он тихо.
Поднялась и стала рядом, любуясь на привычную картину ярко освещенных улиц и домов. Покосилась на часы, на которых было уже почти одиннадцать, и произнесла:
— Сейчас будут гаснуть.
— Что?
Вместо ответа я кивнула на улицу, где, будто по команде, начали затухать многочисленные огоньки. Не все, как бы то ни было, никто не заставлял блуждать припозднившихся горожан в потемках. Но большая часть фонарей гасла, погружая город в полумрак.
— Свет не мешает жителям, в конце концов, у нас у всех есть плотные шторы, — пояснила я. — Но здесь, где часть года солнце вообще не показывается из-за горизонта, потухшие фонари означают, что наступила ночь.
— Занятно, — хмыкнул столичный гость.
— Полярная ночь наступит совсем скоро… Несколько недель, и нас ждут двадцать шесть дней без солнца.
— Вы уже привыкли?
— Привыкла. Хотя под конец бывает тяжело. Дни сливаются в один, невозможно понять, утро или вечер сейчас. А летом — то же самое, но только с двадцатью шестью днями незаходящего солнца.
— У вас удивительный край, — пробормотал д'Эстар.
— Да. — согласилась я, а потом подняла голову и воскликнула: — Смотрите!
Черное небо вдруг полыхнуло зеленым. Изумрудные всполохи волной пробежали по небосводу, потом сменились голубыми с самой малостью лилового. Огни танцевали, причудливо смешиваясь и окрашивая небо разнообразными оттенками. Колыхались волнами, ни мгновения не стоя на месте.
Я подалась вперед, жадно разглядывая удивительно зрелище. Сколько живу здесь, а все никак не могу насмотреться.
— Это невероятно, — еле слышно произнес д’Эстар.
Он склонился слишком близко, так, что его дыхание щекотало пряди на виске. Но я даже не стала возмущаться.
— В своей Равене вы такого не увидите, — заметила, не отрывая взгляд он неба.
— Еще один довод переехать в Эрнефъялл.
— Еще один? А у вас их много? — спросила я.
— Много. Но самый главный — женщина по имени Ирия Райс.
Развернулась, чтобы сказать что-нибудь ехидное, но замерла под внимательным взглядом серых глаз. На секунду даже показалось, что яркие всполохи отражаются в темных радужках, делая этот взгляд еще более завораживающим и пронзительным.
— Вы…
— Ш-ш-ш, — мужчина приложил палец к моим губам.
Резкая отповедь растворилась где-то в горле. По спине забегали мурашки. Раэн д’Эстар убрал палец с губ, погладил меня по щеке, спустился не незащищенную одеждой шею. Потом неожиданно притянул меня к себе и поцеловал.
Наверное, это оказалось слишком неожиданно, и поэтому я растерялась и не среагировала должным образом, например, оттолкнув от себя наглеца каким-нибудь забористым плетением. Но вместо этого остолбенело застыла, позволяя мужчине творить свое безобразие.
Нежный, но при этом очень чувственный, д’Эстар захватывал в плен, лишая всяких сил к сопротивлению. И прежде чем мое оцепенение прошло, возвращая контроль над телом, я уже вовсю отвечала на поцелуй.
Давно забытые ощущения обрушились волной, сметая остатки рассудительности. Чужая ласка, очень уверенная, немного властная, будоражила кровь, заставляя подаваться навстречу теплым губам. Сильные руки обхватили меня за талию, притягивая еще ближе. И я поняла, что таю.
Невозможным усилием воли заставила себя разорвать поцелуй и оттолкнуть мужчину. Он не стал удерживать, но смотрел все так же прямо, внимательно, остро. А я глубоко вздохнула, подавив делание прижать ладони к горящим щекам, и выпалила:
— На сегодня хватит.
— Радует, что только на сегодня, — уголками губ улыбнулся этот нахал.
— Вы… Идите прочь из моего дома.
Д’Эстар склонил голову, принимая мою волю, и направился в коридор. А я так и стояла у окна, не среагировав ни на тихое «Спокойной ночи, Ирия», ни на хлопок закрывшейся двери. И только потом тихо выдохнула и закрыла глаза.
Зеркало в ванной, куда я пришла, безжалостно показало мне все: и горящие глаза, и порозовевшие щеки. Зашипев сквозь зубы, открыла кран и плеснула себе в лицо ледяную воду. Хотелось смыть вкус мужских губ, следы его прикосновений, горящие на коже огненными пятнами, собственные эмоции, которые стали знаками слабости. Духи, ведь д'Эстар не дурак, он видел мою реакцию и наверняка понял, что я могу быть не так равнодушна.
Меня ведь тянет к нему. Тянет со страшной силой, несмотря ни на что. И совсем не потому, что я, допустим, увидела в нем Ритана, или хочу таким образом вернуться в прошлое. Нет, совсем наоборот. Раэн д’Эстар нравится мне сам по себе, со всей его самоуверенностью, нахальством и смелостью. А я ведь дала себе слово, что больше никогда не привяжусь к мужчине.
И как он вообще осмелился? Так легко отмахнулся от моей репутации, от моего поганого характера, от субординации, в конце концов. Как такая вредная я могла ему понравится? А может это просто игра? Или проверка? Кто знает, чего д’Эстар хочет добиться?
Закрутив окоченевшими пальцами кран, встряхнулась и решительно потянулась за полотенцем. Если этот рыжий наглец думает, что своими выходками может легко сбить меня с толку, его ждет разочарование. Сегодняшняя слабость была ошибкой, и я не собираюсь поддаваться на его уловки. Так что мы еще посмотрим, кто кого.
К счастью, у д’Эстара, видимо хватило совести не попадаться с утра мне на глаза. Я отдала оперативникам адреса, полученные от Илариэлла, решила пару текущих вопросов, и в половине двенадцатого спустилась вниз, чтобы ехать в порт. А вот в машине, кроме Соррена и Григсона, меня ждал и столичный гость.
«Пусть только попробует что-нибудь ляпнуть», — подумала отстраненно, садясь в машину под его пристальным взглядом. — «Придушу, а тело спрячу так, что никто никогда не найдет».
Но мужчина ничем не показал, что между нами что-то было. Он спокойно пожелал мне доброго дня и вернулся к разговору с полуоборотнем. Что ж, тем лучше.
До порта доехали быстро, остановившись в квартале от него. Сейчас где-то там караулил Мелвин, который должен был удостовериться в том, что «Алкиона» зашла на досмотр, а проводит его именно Унберг. И только тогда мы начнем нашу операцию.
Ждать долго не пришлось. Уже через пятнадцать минут маленький мобильный переговорник возвестил голосом моего инспектора:
— Птичка в кормушке.
— Поехали, — скомандовала я водителю.
Мы быстро промчались через площадь перед портом, заехали на его территорию, просочившись через открытые для погрузчика ворота, и въехали на набережную. «Алкиона», грузовой корабль, выкрашенный красно-белой краской, стояла совсем недалеко. Мелвин уже был у пристани. Взвизгнули тормоза останавливающегося автомобиля, и мы быстро выбрались наружу, натягивая капюшоны курток.
