— Его сердце работает лучше моего. У Кербера отменная выносливость, особенно для его возраста.
— К его сердцу тоже есть ключ? — поинтересовалась я и прикусила язык. Пожалуй, спрашивать такое бестактно.
— Да, завожу его каждое утро. Сначала его, потом себя.
Ответ прозвучал еще более дико, чем вопрос. Беседа определенно пошла в неправильном направлении. Вряд ли полковнику нравятся разговоры о его физическом недостатке. А собственно, считал ли он отсутствие сердца недостатком? Или же видел свою особенность преимуществом — по крайней мере, до того, как механизм начал сбоить? Ведь он добровольно пошел на сделку с мэтром Ульрихом Кланцем. Что манило мальчишку Августа, когда он заключал договор: звон монет или желание стать не таким, как все, стать выносливее, крепче? Почти что сверхчеловеком?
— Как вы провели утро? — спросил полковник.
— Ходила в лабиринт, — призналась я с легким трепетом, в котором прятался вызов. — И приказа вашего ослушалась. Зашла куда дальше первой галереи и видела много интересного.
— Вот как? — отозвался он недовольным голосом. — Ну, расскажите, что видели.
Я начала докладывать, борясь с порывом встать по стойке «смирно» и вытянуть руки по швам. Полковник внимательно слушал, и колючие глаза его стали как щелки.
Со стороны картина наверняка выглядела так: высокий чин выслушивает доклад проштрафившегося подчиненного, чтобы затем устроить разнос. Однако покорно принимать выговор я не собиралась, и потому приготовила разумные возражения.
— Ваш лабиринт — очаровательное место, — кротко сказала я. — Не понимаю, почему вы не желаете, чтобы гости заходили в него.
— Причина проста, — отрезал полковник. — Парк огромен, лабиринт запутан. Если бы вы заблудились, искать вас пришлось бы до вечера. Кроме того, там есть и подземная часть. Тоннели, по которым текла вода к фонтанам. Они могли обрушиться. Еще не хватало вытаскивать вас из-под земли со сломанной ногой.
— Стоило объяснить это сразу. Понимаю, в армии принято беспрекословно подчиняться приказам, но я не солдат. Да и приказ был нечеткий. Сложно понять, где та граница, до которой вы разрешили заходить. Никаких ловушек и обвалившихся тоннелей я не заметила. Заблудиться мне не грозило. Лабиринт устроен просто. Хотелось бы вернуться в него, ваша милость. Эти остатки механизмов, странных приспособлений… они меня заинтересовали.
Фон Морунген коротко хмыкнул.
— Занятно смотреть, как вы оправдываетесь, — сказал он. — Голосок у вас испуганный, но при этом вы готовы не только защищаться, но и атаковать. Даже встали, как вооруженный саблей человек — ноги чуть согнуты, правая ступня вперед, левым кулаком упираетесь в бок. Это многое говорит о вашем характере. Хорошо, что у вас в руках нет оружия, а то мне бы не поздоровилось. Успокойтесь, Майя, я вас не съем. Это было бы недальновидно с моей стороны.
Я мигом встала в позу, приличествующую скромной девушке. Сцепила руки, опустила глаза.
Выводы о моем характере он сделал неверные, но указывать ему на ошибку не стала: ничего, пусть думает, что мне палец в рот не клади.
— Что ж, госпожа Вайс, испытание вы прошли наполовину.
— Какое испытание? — озадачилась я. — И почему наполовину?
— Испытание на послушание вы с позором провалили, но испытание на честность сдали на отлично. Хорошо, разрешаю исследовать лабиринт. Прошу лишь соблюдать осторожность и не гулять в компании садовника, — он нахмурился. — Можете брать с собой Кербера. Я тоже буду не прочь составить вам компанию. В детстве я любил там бывать… но со дня приезда в лабиринт не заглядывал. Вы дошли до центра? Видели… это странное сооружение?
— Какое именно, ваша милость? Странных статуй там много. Я нашла растения-фонтаны, спрута, каменную утопленницу в пруду, а еще механический скелет. Но скелеты тут повсюду.
— Значит, еще не видели. Иначе бы поняли, о чем я.
Он замолчал, и стало понятно, что дальнейших пояснений не получу. Из полковника информацию нужно было вытаскивать клещами. Но любопытство разгорелось, и я дала себе слово самостоятельно разузнать, что за чудо обосновалось в центре лабиринта. Странное сооружение! Наверняка что-то совсем уж из ряда вон.
— Лабиринт запущен, но было бы неплохо восстановить его.
Полковник мотнул головой.
— Не до этого. Я ведь недавно сюда вернулся, и двух месяцев не прошло. Пока главное — выполнить просьбу князя. Привести ваш округ в порядок. Замок и поместье подождут.
— Замок пустовал последние годы?
— Верно. Тут жили слуги, моя мать, старый садовник. Они присматривали за домом. Князь добился, чтобы я стал полноправным наследником Морунгена.
— Вы получили замок в дар за свои заслуги?
— По высочайшему соизволению, после удачной кампании в Верденнских пустошах и службы в дипломатическом корпусе. Но титул и поместье достались мне не только за заслуги перед короной… я ведь двоюродный внук прежнего их владельца.
— Как? — изумилась я. — Вы же, кажется… сын конюха?
— Мой отец незаконнорожденный. В юности брат старого барона — мой дед — был большой любитель женского пола. Оставил много бастардов в округе, а вот законным наследником обзавестись не успел. Жизнь он вел беспорядочную и кончил плохо. Рутард — то есть, князь Шваленбергский, мой друг и сослуживец — добился, чтобы наследство отошло мне. Это было непросто, и я очень ему благодарен. Да полно, неужто местные сплетники вас не просветили? — он поднял бровь.
— Впервые об этом слышу. Рада, что у замка Морунген появился новый хозяин, — закончила я вежливо.
— Готов руку дать на отсечение, горожане и арендаторы вашей радости не разделяют. И я сам поселился здесь безо всякой охоты, — он окинул свои владения взором, полным глубокого отвращения. — Слишком много неприятных воспоминаний. Идемте в дом, госпожа Вайс. Думаю, вы не прочь отдохнуть и подкрепиться.
— Желаете, чтобы я осмотрела ваше сердце?
— Не стоит, оно в порядке.
Он пошел по лужайке к замку. Я степенно шагала рядом и прислушивалась к скрипу его сапог и едва различимому тиканью.
Когда вошли в холл, фон Морунген остановился и сказал:
— Госпожа Шварц днем не выходит из башни. Составите мне компанию за столом, Майя? Заодно поговорим. Думаю, у вас много вопросов, да и я хотел бы кое-что у вас выяснить.
— Благодарю за приглашение, — ответила я, удивившись его любезности. Хорошо, что от общества Вороны я буду избавлена. Но о чем, интересно, собирается расспрашивать полковник?
— Попрошу, чтобы накрыли в большом зале, как и вчера. Помнится, вы собирались взяться за те часы и решить проблему с неурочным боем. Можно заняться этим потом.
Первым делом поднялась в комнату, чтобы переодеться. Ноги и спина гудели после долгой прогулки, и вдобавок потряхивало после разговора с полковником. Беседы с ним превращались в испытание для нервов, потому как не угадать, к чему они приведут. Каждый раз я ждала подвоха, ловушки и лавины гнева. Фон Морунген вел себя учтиво, однако за его безупречными манерами легко угадывался крутой нрав. От того, что полковник неплохо умел его обуздывать, легче не становилось.
