Ознакомительная версия. Доступно 10 страниц из 49
Повторяю: мы раздаём автографы.
– Но у меня даже подписи нет! – Хакима в панике. – Я никогда ничего не подписывала!
Чаще всего просят расписаться на газетах со статьями про нас – и тут мы осознаём масштабы. Про нас пишут по меньшей мере восемь разных газет. «Сегодня во Франции» посвятила нам передовицу.
– Фу, самая дурацкая фотка на свете! – замечает Астрид. – Ты, Мирей, ещё ничего, хоть вниз смотришь.
Снимок спереди – все четверо в пути: на переднем плане Солнце, стремительный и божественно красивый, Бен-Гур наших дней; за ним Три Колбаски, чьи потуги не столь изящны.
– А кто это сфоткал? Почему мы не видели?
Судя по подписи, некий Рене Латрюи. Что до статьи, то она… удивительно детальна. Они знают, что моя мать – учитель философии в Бурке. Знают, что Астрид наполовину шведка. И знают – ух ты, любопытно, – что Кадер Идрис фигурирует в расследовании, связанном с французской армией.
Впрочем, сегодня именно Солнце притягивает наиболее проницательных журналистов.
– Мсье Идрис, много предположений строится на ваш счёт. Некоторые даже считают, что «Три Колбаски» – лишь отвлекающий манёвр, а на самом деле именно вы главное лицо этой эпопеи. Не планируете ли вы сорвать военный парад 14 июля, чтобы напомнить о своих правах?
Солнце надменно сияет:
– Я здесь, чтобы сопровождать сестру и приглядывать за ней и её подругами. Кроме того, для меня это физическое испытание, я адаптируюсь к новому телу. У меня нет и тени мысли сделать что-либо, что запятнало бы честь Французской армии, в которой я служил бы и по сей день, если бы это зависело только от моей воли. Спасибо, это всё.
Наевшись до отвала, мы взбираемся в сёдла, борясь с диким желанием вздремнуть.
– Так, собрались. Впереди у нас ещё дорога. Длинная дорога.
Нас облепляют мотоциклы журналистов. Чуть отстав, на хвосте, – тачка гиков (молюсь, чтоб это был не тот фанатик с радиоактивными курицами). Погода пока хорошая, но собирается дождь…
– У меня болит живот, – говорит Хакима. – Как будто там камни вниз сползают. И скребут, и царапают всё внутри.
– Это сгустки, – объясняю я, – большие комки свернувшейся крови.
– Плакать хочется, – говорит Хакима.
– Это очень больно, – поддерживает Астрид, – знаю, очень больно, мы все сочувствуем, Хакима… Это правда больно. Ты выпила ещё нурофен?
– Нет, я не хочу привыкать, а то потом не будет действовать.
– Да нет, ты что, это же не как с антибиотиками!
– Ты уверена?
– Абсолютно, я уже сколько лет его пью, у меня было раннее созревание.
– У тебя было раннее созревание, Астрид?
– Да, в восемь с половиной.
– Чёрт, восемь с половиной!
– Ага, у меня уже была и грудь, и бёдра, и месячные… Жесть просто, не могла даже в бассейн ходить.
– Ого… Да уж, Астрид, жесть, ну ты бедняжка!
– Да, было жутко, я запиралась в комнате и слушала «Индокитай» по кругу. В общем, Хакима, тебе надо выпить нурофен, всю жизнь тебе придётся пить нурофен: то месячные, то мигрень, у нас почти всегда где-нибудь болит, быть женщиной вообще одна запара…
Солнце вежливо делает вид, что не слушает.
Дорога длится жутко, жутко, жуууутко долго.
…но в конце концов мы въезжаем в Невер под мелким холодным дождём, измотанные, выжатые, обессиленные, и, конечно же, нас дожидается делегация встречающих. Меня тошнит, я подыхаю, здрасьте дамы-господа, какую вам колбаску? Нет, нет, интервью потом, мадам. Дайте нам сперва продать наши колбаски.
19
Ночью в Невере холодно, и Астрид храпит.
Несмотря на всю усталость, я не сплю. Смотрю на свод палатки, где на пересечении дуг болтаются по центру две верёвочки (зачем?). Лунный или, что вероятнее, фонарный свет одевает палатки в бледное кружево. Десятки мошек и время от времени какой-нибудь неловкий мотылёк тыкаются в стенки, как в театре теней.
Я тихо выскальзываю наружу. В кемпинге полная темень, но ещё только полночь, и у каких-то палаток горит свет, фонари стоят прямо на тёмной траве. Можно разглядеть силуэты тех, кто не спит, в том числе одной пары, у которой всё, похоже, в самом разгаре, – тут нужно быть эксгибиционистом или правда не понимать, что всё видно насквозь, например вздёрнутый нос и открытый рот девушки верхом на парне. Я думаю с любопытством: неужели коленям не больно в такой позиции? Конечно, смотря сколько всё продлится, но, честно, если представить, что там творится сейчас с коленной чашечкой, удобного в этом ма…
– Ты как, Мирей?
Я вздрагиваю, оборачиваюсь, и передо мной Солнце, в коляске, на дорожке к главному зданию кемпинга, лицо снизу подсвечено белым экраном айфона. Эта смелая подсветка снизу придаёт ему измождённый, почти мертвецкий вид.
– О, Кадер, привет, всё круто, шикарно, просто отлично!
– Вид у тебя… озадаченный.
– Нет-нет, я просто думала тут над одной штукой по одному поводу…
– Я могу помочь?
– Ха! Нет, конечно нет. Это всё совершенно неважно. Это про… (СОС! Скажи что угодно, что не касается позиций для секса!) Про те верёвочки, которые болтаются в палатке над головой. Зачем они вообще?
– Чтобы подвешивать фонарь, например.
– А, точно! Ну конечно! (Хлопаю себя по лбу.) Это меня и мучило. Ты не спишь?
– Нет, вот решил прогуляться.
Я подхожу к нему (темно, поэтому можно безнаказанно краснеть; пока он не почует, что у меня уши начали дымиться, всё в порядке). Украдкой замечаю, что дышит он часто и неровно.
– И ты, э-э, вот так, посреди ночи, решил прогуляться?
Он чуть трогается вперёд, и я слышу, как он то ли стонет, то ли вздыхает.
– Да, а что? Какие проблемы?
– Никаких.
– Тогда до завтра. Доброй ночи.
Он снова трогается, глубоко вздыхает, отирает лоб. Смартфон высвечивает бусины пота на шее. Я приседаю на корточки напротив, чтобы лучше видеть лицо, и он поднимает его, восковое, со впадинами, точно луна.
– Кадер, ты как?
– Ничего. Ну а ты, ты… простудишься. Доброй ночи.
Он почёсывает мне голову, будто я его кошка или дочка (тут я вспоминаю, что не мыла волосы уже два дня, и с ужасом представляю, как под ногтями у него собирается жир). Его коляска отъезжает на несколько метров, что-то падает на землю, он едет дальше, не замечая. Я окликаю:
– Эй, Кадер, у тебя тут выпал… набор для душа.
Он разворачивается, и от его взгляда – два белых круга среди луж пота – я вздрагиваю. Потом мямлю:
Ознакомительная версия. Доступно 10 страниц из 49
