– Завтра будет очень печальный день для всех нас, – обратилась Тэйни к Би. – Но я рада была узнать, хоть и из газет, что вы с Леоном наконец уладили свои разногласия и снова помолвлены. – Би была избавлена от необходимости отвечать, поскольку Тэйни шутливо похлопала Леона по руке и добавила: – Ты мог бы сообщить мне первой. В конце концов, я – единственная родственница, которая у тебя есть.
Выкручивайся теперь сам! Би бросила быстрый злорадный взгляд на невозмутимо-вежливое лицо Леона. Она ничего не собирается объяснять. Но Леон с присущим ему обаянием в считанные минуты заставил Тэйни поверить, что на самом деле помолвки не было, это была лишь уловка, чтобы обмануть репортеров.
– Би и я – просто хорошие друзья и деловые партнеры. И если я привык общаться с репортерами, то бедная Би – нет. Ей было необходимо исчезнуть на некоторое время, пока улягутся эти оскорбительные сплетни. Но сейчас, после землетрясения и трагедии со Спиросом, Би решила вернуться, после похорон, в Лондон вместе с тобой. Не так ли, Би? – спросил он. Его темные глаза поймали ее взгляд, приказывая согласиться.
Вот уж действительно бедная Би! Она была в такой ярости, что в какой-то момент с трудом поборола искушение рассказать Тэйни правду. Но в чем состоит эта правда? Как она, Би, может рассказать Тэйни, что ее пасынок, человек, от которого зависит ее материальное благополучие, всемогущий Леон, страдал от временного помутнения рассудка? Иначе как расценить то, что сначала он соблазнил Би и настаивал на женитьбе, а потом, придя в себя, сказал, чтобы она уезжала? Нет, она не может ничего рассказывать...
Одарив Леона последним испепеляющим взглядом, Би сосредоточила свое внимание на Тэйни.
– Да, Леон сказал правду. Я завтра собираюсь лететь домой. Может, мы вместе пройдемся по магазинам, пока ты будешь в Лондоне?
Тэйни с энтузиазмом согласилась. Вскоре после этого Би, извинившись и сославшись на необходимость собрать вещи, покинула столовую.
В полночь, когда на виллу опустилась тишина, Би закончила собирать вещи и, оставив чемоданы в гардеробной, быстро приняла душ. Завернувшись в полотенце как в саронг, она вошла в спальню. Сбросила полотенце и легла в постель, зная точно, что не уснет, и давая себе клятву, что больше не проронит ни одной слезинки из-за Леона.
Она наклонилась, чтобы потушить свет, и вдруг услышала легкий стук в дверь. Через секунду вошел Леон. Би села в кровати. Из одежды на нем был лишь короткий бордовый банный халат, открывавший широкую, мускулистую, поросшую волосами грудь...
Чего он добивается? Хочет свести ее с ума? Би сглотнула – слишком отчетливы были воспоминания о тех ощущениях, которые она испытывала, когда этот мужчина обладал ею. Она почувствовала на себе его взгляд и с опозданием сообразила, что обнажена. Натянув простыню до подбородка, она холодно посмотрела на Леона, стоявшего в ногах кровати.
– Что тебе нужно? – отрывисто спросила она.
– У меня вряд ли будет завтра время поговорить с тобой. Но я не хочу, чтобы ты уехала, не выслушав меня.
– Что ты хочешь сказать мне?
– Если возникнут какие-либо нежелательные последствия нашей близости, я, безусловно, окажу тебе всяческую поддержку. Все, что пожелаешь, – женитьба, деньги...
– Нежелательные последствия? – На секунду Би пришла в замешательство, а затем ее словно ударило током. Леон говорит о ребенке! Широко раскрытыми глазами Би посмотрела в его невозмутимое лицо, ее пронзила боль, переросшая в такой приступ ярости, которого она не испытывала еще никогда в жизни. В это мгновение она ненавидела Леона с такой силой, что могла бы убить. Как он смеет напоминать ей? Теперь она знала, что должна была чувствовать тогда Селина. – Очень благородный жест с твоей стороны, Леон, но в этом нет необходимости. Я не беременна. – Би виртуозно лгала. – Я точно знаю, что со мной все в порядке.
На один короткий миг ей показалось, что в твердом взгляде Леона промелькнуло разочарование.
– Прекрасно, – сказал он, развернулся и вышел из комнаты.
Би упала на кровать и натянула на себя простыню. Если бы можно было забыть чувства к Леону с такой же легкостью, как спрятать голову под одеяло!..
Всю ночь Би беспокойно металась в кровати, вспоминая часы, которые они провели вместе в течение этой недели, вспоминая каждый поцелуй и каждую ласку. Каждое слово. Каждый спор.
В конце концов с присущей ей честностью Би была вынуждена признать, что не только Леон несет ответственность за случившееся. Часть вины она должна взять на себя. Она знала Леона всю свою жизнь, знала, что он из себя представляет. Сразу же после похищения она поняла, что с ним не все в порядке. Но уже через неделю, когда он предложил уехать на Кипр, чтобы скрыться от прессы, ее не пришлось долго уговаривать. А ведь после первого шока она легко справилась бы с прессой своими силами.
Чтобы успокоить свою оскорбленную гордость, Би могла бы убедить себя в том, что Леон соблазнил ее. Но в глубине души она понимала, что ее страстный ответ на его ласки еще сильнее воспламенял Леона.
Перед самым рассветом слезы, которые она поклялась не проливать, тихо покатились по ее щекам. Самое грустное в этой истории, что она сама убедила себя в том, что Леон может полюбить ее...
Церковь была переполнена. Казалось, все жители Пафоса пришли на похороны Спироса. Би стояла рядом с Тэйни. Монотонный голос священника сопровождали всхлипывания и рыдания провожающих. В течение всей службы, а затем на кладбище Леон поддерживал обезумевшую от горя Анну.
Позднее, уже на вилле, Би не могла найти себе место. Поэтому она испытала чувство облегчения, когда, вскоре после того, как убитая горем Анна попрощалась со всеми и уехала, был подан лимузин, чтобы отвезти их с Тэйни в аэропорт.
Тэйни первая скользнула на заднее сиденье, Би села рядом с ней. Шофер уже собирался захлопнуть дверцу, когда Би оглянулась, чтобы посмотреть на виллу в последний раз, и увидела Леона, сбегавшего вниз по лестнице. Би удивилась: что еще ему нужно? Они уже попрощались на виду у оставшихся гостей, кивнув друг другу...
– Фиби... – произнес Леон, задержав руку шофера на дверце машины. В его темных глазах сверкали золотые искры. – Фиби, я не могу отпустить тебя...
Би пристально смотрела на него. Он снова назвал ее Фиби, но по какой-то причине это ненавистное имя прозвучало сейчас для нее музыкой.
– Фиби, – снова произнес Леон. Их взгляды встретились. Выражение глаз Леона заставило сердце Би сильнее забиться от возродившейся надежды.
– Да? – нерешительно ответила девушка.
– Я не могу отпустить тебя... – Леон замолчал, и Би будто увидела, что происходит в его мозгу. Она точно уловила момент, когда он передумал. Он медленно отступил. – Не могу отпустить, не сказав... – его глубокий голос затихал по мере того, как он отходил от машины, – спасибо за все. И удачи тебе.
– Не за что, – только и смогла ответить Би. – До свидания.
