— Конечно, нет.
Произнеся это, Джуд почувствовала неуверенность, так как выражение лица Луки оставалось каменным.
— Может быть, нам попробовать изобразить что-то похожее на страсть? Люди часто и охотно принимают желаемое за действительное, и наши попытки произведут на всех благоприятное впечатление.
Джуд и бровью не повела, чтобы он не догадался, как сильно его слова ранили ее самолюбие.
— Неплохая идея, — легко согласилась она, внутренне уверенная в том, что в данный момент он не мог думать иначе. Но как бы она хотела, чтобы все между ними было по-другому!
Боже, Джуд, ну когда ты перестанешь жить в мире фантазий? Он не любит тебя, им руководит обычная похоть, вот поэтому он и пожелал жить с тобой.
— Глупо было ожидать, что ты нуждаешься в моей помощи. Ты давно все вперед просчитала.
— Ну конечно, разве ты мог подумать обо мне иначе?
Она все же заметила, как его лицо на миг омрачилось, и поняла, что он обиделся, хотя не показал виду. Однако она сама была слишком взволнована и едва сдерживалась, чтобы не взорваться, поэтому его огорчение не принесло ей удовлетворения.
— Знаешь, я никогда не летала на самолете, в котором численность экипажа превышала бы численность пассажиров, — бросила она ему, растягивая губы в широкой улыбке.
— В самом деле?
Его голос звучал спокойно и даже безразлично, но Джуд уже не могла остановиться.
— Наверное, я привыкну, тем более что путешествовать придется вместе с детьми. — Чтобы не смотреть ему в глаза она перевела взгляд в сторону старших детей, увлеченных игрой под присмотром воспитателя. — Не слишком ли велика нагрузка для Карло, ведь теперь детей четверо? Справится ли он, не тяжело ли ему будет?
Лука усилием воли заставил себя расслабиться.
— Ты думаешь, я его эксплуатирую? — проговорил он, закладывая руки за голову и откидываясь на спинку кресла.
Ничто в его движениях не выдавало, что именно в этот момент он принял решение доказать своей невесте, что решающим в их отношениях будет всегда его слово. Лука сам определит, когда и как он будет прикасаться к ней, и никто не посмеет ему указывать, даже она! Пусть только попробует…
В это время Джуд наблюдала за ним, затаив дыхание. Она решила, что станет держаться с ним вежливо, ведь глупо ждать, что сцена страсти между ними повторится! Она вычеркнет из памяти все мысли о том, как ей было хорошо с ним в постели! Пусть эта тема останется запретной даже в мыслях. Пройдет время, и все забудется.
— Конечно, нет, — наконец ответила она, отводя взгляд от его лица. — Я просто подумала, что, может быть, ты не учел, что детей будет так много.
— Я учел все. Вот почему в штате служащих у нас теперь есть еще и няня.
У нас в штате! О господи, во что же я ввязалась!
— У меня нет никакого штата служащих!
— Мне казалось, что для тебя принципиальным условием нашего договора было то, что ты получаешь возможность продолжать свою карьеру, — сухо заметил он, — и чтобы при этом дети находились под присмотром.
Джуд помолчала, собираясь с духом. Наконец, загнанная в угол его логикой, она упрямо выпалила:
— Это было раньше!
— Пока ты не оценила других преимуществ брака со мной?
Джуд покраснела до корней волос.
— Да ты просто наглец, — сдавленно проговорила она.
— И при этом великолепен, бесподобен и несравним по всем статьям, — хохотнул он.
Она выдохнула сквозь сжатые до боли зубы:
— Ты бесподобен в постели, и это более всего выводит меня из себя!
Отбросив в сторону игривый тон. Лука от души и очень громко расхохотался.
Джуд зажмурилась. Когда она снова открыла глаза, насмешливое выражение его лица сменилось серьезностью.
— Джуд, ты должна реалистично взглянуть на свою ситуацию. Дети — это большая ответственность.
— Я все это знаю… делаю все, что могу… Я хочу, чтобы дети знали свою… — Джуд нервным движением провела рукой по шее у выреза платья. И все-таки она не была им настоящей матерью. Она пыталась высказать ему то, что и сама еще не до конца осознавала. — Я хочу, чтобы дети считали меня опорой, чтобы они знали, что могут прийти ко мне в трудную минуту жизни. Ко мне! — подчеркнула Джуд, прижав руку к груди. — Не к няне, не к воспитателю!
— Похоже, ты вошла во вкус и очень серьезно воспринимаешь свои родительские обязанности. — Глядя в ее одухотворенное лицо. Лука негромко продолжил:
— Но, принимая помощь, ты ведь не отказываешься от своей роли. Когда у нас появятся общие дети…
Джуд замерла.
— Дети? — повторила она. — У нас?
— Но разве ты не думала о такой возможности? Мы же ничего не делаем для того, чтобы их не было. — Его подвижная бровь удивленно взметнулась, когда он заметил, как она побледнела. — Я понял, что ты не принимаешь противозачаточные таблетки.
Джуд удрученно покачала головой.
Мысли беспорядочно сменяли друг друга. Как я могла быть такой дурой?.. Почему не подумала об этом? Ведь очень может быть, что я уже беременна!
Она отвела взгляд, уставилась на свой живот и внезапно поняла, что ей бы очень хотелось ощутить внутри себя его ребенка. Эта внезапная мысль напугала ее.
— Но ведь и ты… — начала Джуд и замолчала. Действительно, почему об этом должен был подумать он, а не она сама? Из ее горла вырвался невольный стон. — Да, тебя не в чем винить, — признала она.
— Почему нужно кого-то винить? — удивился Лука. Что в этом ужасного, если у тебя родится ребенок?
Она обессиленно поникла и машинально спросила:
— Твой ребенок?
Собственный вопрос, как и тон голоса, показался ей ужасно глупым.
Густые ресницы Луки опустились, скрывая взгляд. Он спокойно заметил:
— Ну, если бы это был ребенок другого мужчины, мне бы было, скажем… неприятно.
Вздохнув, Джуд провела дрожащей рукой по волосам, которые она не укладывала больше после последнего комментария Луки. Ты сделаешь все, что он пожелает, лишь бы он был счастлив, отчетливо и насмешливо произнес ее внутренний голос.
Как изменятся их отношения, если она родит ему ребенка? О боже! Что же теперь будет?
— У нас родится ребенок?
— Я считаю это прекрасным началом семейной жизни.
Его спокойствие вывело ее из равновесия. Сжав зубы, Джуд схватила его за руку.
— Это не тема для шуток! У тебя уже есть дочка, но все-таки… Я… даже думать об этом боюсь.
— Я вовсе не шучу, дорогая. Дети — это действительно очень серьезно, с их появлением меняется вся жизнь.
