— Ты в опасном возрасте, Слава, — сказал он, складывая крылья. — Если не будешь следить за физической формой, мышечную массу очень быстро заменит жир.
— А некоторые драконы, которые злоупотребляют девушками, жирные уже в молодом возрасте, — огрызнулся Слава.
— Только днем. Зато ночью…
— Да прекратите уже! — разозлилась Аня. — Достали оба. Пошли, хватит фигней страдать.
Дорога до озера, которую кар одолел бы за час, пешком через лес должна была занять часов двенадцать. Дракон, обычно навещавший водяного лётом, периодически поднимался в воздух, чтобы свериться с ориентирами.
— Не знаю, как вы, мальчики, — заявила Аня, когда солнце поднялось в зенит, — а я есть хочу. Я уже сутки не ела. Два сухаря и пара печенек не в счет.
— Я уже смотрел, — вздохнул Вася. — Ни грибов, ни ягод. Только говно сусликов.
— Говно сусликов — это же супер! — оживилась Аня.
— Собрать тебе? — брезгливо поморщился Слава. — Есть будешь?
— Да. Буду. Ищите свежее. Где говно — там и сами суслики.
Она выдернула из брэ шнурок и ловко соорудила силки, которые установила на сусличьей тропе.
— А наживка? — спросил Вася.
— Я бы попросила у тебя кусочек хвоста, ну да ладно.
Аня оторвала от подола рубахи клочок, нашла колючий куст и проколола колючкой палец. Выжимая кровь, пропитала ткань, свернула комочком и приладила вместо наживки.
— Отошли отсюда подальше, — скомандовала она, а сама забралась на дерево, наблюдая за тропой.
Не прошло и двадцати минут, как раздался истошный визг: привлеченный запахом крови, лесной суслик размером с крупного кота попался в силки. Спустившись с дерева, Аня свернула суслику шею и вдела шнурок обратно в сползающие штаны.
— Свежуйте, — она бросила суслика подошедшим спутникам. — А я огнем займусь.
— Помочь тебе с трением? — с намеком предложил Слава.
— Не льсти себе. С добычей огня презерватив справился бы лучше. Без человеческой начинки.
— Держи, — Вася протянул ей два невзрачных камешка. — Кремень.
— Как хорошо, когда тебя понимают с полуслова, — восхитилась Аня. — То, что доктор прописал.
Она собрала в кучку сухой мох, огляделась по сторонам и радостно взвизгнула, увидев на стволе дерева трутовик. Несколько выбитых искр запалили гриб, от него занялся мох, сухая трава и веточки. Вскоре на поляне пылал вполне пионерский костер. Или партизанский.
— Чем свежевать-то? — растерянно спросил Слава, держа суслика за лапу. — Ножа нет.
Аня задумалась. Посмотрела на дракона, но тот только головой покачал.
— Черт, я идиотка, — пробормотала она. — С кара можно было столько всяких полезных штук забрать.
Изучив Васины башмаки, Аня пристально оглядела Славу с ног до головы.
— Ногу подними!
Пожав плечами, Слава поднял ногу, и Аня осмотрела подошву его башмака.
— Супер! — сказала она торжествующе. — Снимай.
Она подобрала камень и сбила металлическую подковку с каблука. Поводила краем по камню, затачивая, и протянула импровизированное лезвие Славе.
— Сначала перережь горло, спусти кровь. Потом сними шкуру.
Слава побледнел, потом позеленел.
— Я бы вообще подождал до вечера. Это ты с голода умираешь, вот и возись сама.
Аня молча взяла у него суслика, отрезала голову и подержала за лапы на отлете, пока кровь не стекла на траву.
— Вася, полетай вокруг, поищи глину, — попросила она.
— Анна, это слишком долго, — возразил дракон. — В глине часа два будет запекаться. Если снимешь шкуру, я его поломаю на куски, и быстро зажарим на палках.
— Сколько геморроя из-за пары кусков мяса.
— Вот именно, Слава, из-за пары. Нам с Васей хватит. А ты подождешь до вечера. Сам сказал.
Впрочем, когда суслик был благополучно зажарен, Аня сменила гнев на милость и выделила Славе один кусок. Самый маленький. Поблизости обнаружился ручеек, и она вскипятила воду в котелке из бересты (хороший фокус — как бересте не сгореть на огне?), а Вася нашел пахучие травки, получился вполне годный чай.
После еды, даже такой скудной, потянуло вздремнуть — сказалась бессонная ночь с ее ужасами и долгая дорога. Но тут уж Аня была беспощадна, она хорошо знала, что выспаться все равно не удастся, а идти после такого сна будет еще тяжелее.
Начало смеркаться, когда за деревьями багряно блеснуло: закатное солнце окрасило воду. Вася перелетел залив и постучал в замаскированную камышом вентиляционную трубу. Через несколько минут раздался всплеск, и из воды показалась голова водяного.
— Вобанац! — сказал он, отфыркиваясь. — Неожиданно. И что-то мне подсказывает, вы не на пикник заявились.
13. Озерные страсти
— Вообще-то вы можете остаться здесь, — предложил водяной. — Хотя бы на время. Я вам палатку поставлю. От столицы сюда только одна дорога, и она, как я понял, перерезана. Что за спешка? Отдохнете, соберетесь, подумаете, как следует, что дальше делать.
На берегу пылал костер, над которым в котелке варились голубые раки. Чуть поодаль на мангале запекалась на углях огромная рыбина. Водяной разлил по стопкам чудом уцелевшую с последнего раза паучановку.
— Нырнул, а на дне бутылка, — пояснил он. — Наверно, из сети вывалилась. Очень кстати.
Выпив стопку и закусив соленым грибом, Аня задумалась.
— Вообще-то мы еще ничего не решили, — сказала она.
— Серьезно? — вскинул брови под челку Слава. От его идеальной укладки ничего не осталось, волосы косо падали на глаза. — А я думал, что как раз решили.
— Мне Сапиентис рассказал, как все это началось. Как тысячу лет назад появился дракон и начал жрать девственниц. А потом пришел приблудный Властелин, договорился с драконом и потребовал девственниц себе. В десятикратном размере. Кстати, Вася, ты идею у него позаимствовал?
— Знание прецедентов никогда не помешает, — дракон флегматично хмыкнул струйкой дыма.
— А потом я спросила Сапиентиса, кто знает все. Весь регламент и вообще все. Он сказал, что полная информация — в Суперкомпьютере. Но неограниченного доступа к нему нет ни у кого. Такого быть не может. Кто-то должен вводить данные, обновлять систему. И еще. Когда я сказала, что у меня такое чувство, будто кто-то за мной наблюдает и заставляет плясать под свою дудку, Сапиентис сделал довольно странное предположение. Что это может быть тот самый первый Властелин, который где-то затихарился, за всеми следит и управляет при помощи энергосистемы.
— Тысячу лет? — хмыкнул Слава.
— Я тоже сначала посмеялась. А потом призадумалась. А что, если… ну вот в порядке бреда… что, если это правда?
