Кейт, прелюбодеяние не для нас. Мы слишком измотаны. ИЛИ НЕТ?
ц.ц.ц.ц.
От кого: Дебра Ричардсон
Кому: Кейт Редди
Не смей сотворить чего-нибудь отвратно-аморального — если не расскажешь мне все в ДЕТАЛЯХ!
ц.ц.ц.
Д.
13.27
Вместо обеда устраиваю получасовой забег по торговому центру в районе Ливерпуль-стрит, Совершенно бредовая атмосфера. Здесь у всех перебор с деньгами и недостаток времени, чтобы их тратить. Замечаю паренька из группы технической поддержки «ЭМФ»: приподняв на сложенных ладонях цифровую видеокамеру, он взирает на нее с благоговением паломника, прикоснувшегося к обломку Того Самого Креста.
Я точно знаю, ради чего сюда пришла, и в момент нахожу искомое: тончайший, наисовременнейший органайзер. Бесподобная штучка: невероятно легкая, компактная, по гениальности сравнимая с изобретением пятидесятых — пластиковыми подставками под бокалы. Чудо техники под названием «Память в кармане» сулит массу всяческих приятностей:
Облегчит Вашу жизнь!
Снимет Вашу головную боль!
Оплатит Ваши счета!
Напомнит о днях рождения Ваших друзей!
Займется сексом с Вашим мужем, чтобы Вы дочитали наконец нашумевший роман Кэрол Шилдс, который начали в первые недели первой беременности!
Беру, не глядя на ценник. Плевать, сколько стоит. Я это заслужила за любую цену.
14.08
Род Тэск гигантским морским лайнером штурмует мое рабочее место.
— Кэти, мне нужна твоя помощь! — орет он и зловеще скалит зубы, изображая улыбку. (Род по-настоящему страшен, только когда играет в добрячка.)
Фривольно подцепив нарцисс из вазочки на столе, он заявляет, что решил поручить мне финал договора с пенсионным фондом на триста миллионов долларов. Финалы в нашей сфере — это своего рода конкурсы красоты, где в борьбе за потенциального клиента соперничают самые рисковые… пардон, самые ответственные менеджеры по инвестициям. Ах да, Род к тому же о финале вспомнил лишь сегодня, поэтому на все про все у меня двенадцать дней, и в этом только моя вина, так как в противном случае придется признать ошибку Рода. А Род — мужчина, следовательно, о какой ошибке речь?
Чувствую, как жалобный призыв к справедливости рвется наружу. Но Род прет как танк:
— Мы должны доказать, что в «ЭМФ» нет проблем с дискриминацией — ни по половому, ни по национальному признаку! Так что представлять нас будешь ты, Кэти, и эта китаяшка из новеньких.
— Что?
— Мома, кажется.
— Момо не из Китая. Она шриланкийка.
— Да какая разница, черт ее дери. — Он пожимает плечами. — Узкоглазая — значит, сойдет.
— Род, я не могу. У Момо совершенно нет опыта. Ты не можешь вот так…
Шеф явно пытается свернуть несчастному нарциссу шею, и тот беззвучно роняет сухие желтые слезы на ковер.
— Что еще за «не могу»? Мы таких слов не знаем, куколка. «Не могу» для муженька оставь.
Думаете, я была в шоке от выходки Рода? Скорее это вы будете в шоке, узнав, до чего я была не в шоке.
Шовинизм — это воздух, которым я дышу: бодрящий аромат кожаных аксессуаров от Гуччи с легкой солоноватой ноткой азартной испарины. В Сити этот запах жалит сильнее, чем вонючий кубик ароматизатора в «Пегасе» Уинстона; он терзает ваш нос, проникает в мозг и очень скоро становится для вас единственным. Запахи молока, яблок, мыла бледнеют в сравнении с ним. Впервые оказавшись в Сити, я сделала глубокий вдох и распознала запах власти.
Откровенно говоря, я ничего не имею против скабрезных реплик насчет моих ног, если благодаря этим ногам мы с детьми сыты, одеты, обуты. Правда, обидно за женщин постарше — вроде Клэр Мейнуэринг из операционного отдела, — чей возраст висит над ними дамокловым мечом, и девчонок вроде Момо, пока пребывающих в уверенности, что менеджеру «ЭМФ» никто не посмеет заглядывать под юбку.
В Сити существует лишь три типа женщин. Как сказал мне однажды за рюмкой Крис Бюнс (во дни не угасшей надежды заполучить меня в постель), «здесь ты либо крошка, либо мамуля, либо бабуля».
Тогда я еще сходила за крошку.
Закон о равных правах, говорите? Не ахти какое утешение: загнал женоненавистничество в подполье, в бездонные пещеры Интернета, — только и всего. Мы, конечно, отпускаем в сети шуточки в адрес мужиков — каверзные, злые, беспомощные, — но вы взгляните на мужские опусы! Гинекологу впору повеситься. Законов можно накропать бессчетно; можно даже законодательно запретить петуху кукарекать — а толку?
Мне лично женщины в Сити видятся переселенцами в первом поколении. Ступив на чужую землю, они не смеют лишний раз поднять глаза, они работают как волы и изо всех сил стараются не замечать издевок невежд-аборигенов, которые ненавидят их просто за то, что они иначе выглядят, от них иначе пахнет и они могут отнять работу. А еще они верят и надеются. На их долю лучшей жизни не достанется, они это знают, но сам факт их присутствия или появление в туалете автомата с «тампаксом» — все это облегчит жизнь наших последовательниц. Много лет назад, еще школьницей, я прочитала книжку Уильяма Гол-динга о соборе, который строили несколько поколений. Представляете? Тот, кто сделал чертеж, понимал, что не только он сам или его дети, но даже внуки и правнуки не увидят храма во всем его величии. Вот так же и женщины в Сити: все мы — лишь кирпичики фундамента, и вряд ли о нас вспомнят бизнес-леди будущего, но они будут ходить по нашим костям.
