Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 80
«Хорошо хоть, что Владик спокоен, – думала она. – У нас с Барашковым сейчас преобладают эмоции. Когда речь идет о близких людях, у врачей часто теряется способность трезво соображать».
– У меня от вашего дыма башка раскалывается, – сказал Дорн Барашкову, отрываясь наконец от экрана и принимая более свободную позу – Тысячу раз просил вас не курить в общей комнате!
Аркадий открыл было рот, чтобы ответить, но Мышка опередила:
– Умоляю вас, перестаньте! Для пользы дела!
Барашков смолчал, выкинул сигарету, взял у Мышки листки с анализами, уже в пятый раз просмотрел их. Кое-что в них было ему непонятно.
– Вот смотри, – показал он Мышке. – Здесь, здесь и здесь. И уровень гормонов. Такое сочетание на диабет непохоже.
– Но что? – Взгляд у Мышки опять стал беспомощным, как два года назад, когда она в качестве клинического ординатора, подражая Тине, держала за руки всех больных.
– Что, что… – ворчливо ответил Барашков. – Знал бы прикуп, так можно было бы и не работать. Не знаю пока! – Он с яростью стукнул кулаком по спинке стула. – Спасибо, что хоть с головой у Тины все в порядке. Травма оказалась поверхностной.
– Ну и хорошо, – вздохнула Мышка. – Кровь вытекла, значит, хоть поверхностной гематомы не будет.
Дорн передернул плечами.
– Рано радуетесь. – Он откинулся в кресле и принялся раскачиваться на стуле. – Голова тоже еще не все значит.
Мышка, почувствовав, что он что-то нашел, раскопал, подсела к нему ближе за стол. Прическа у нее растрепалась, лицо осунулось, но она совершенно не думала об этом.
«Как он быстро разбирается во всех этих непонятных картинках, – с восхищением думала она про Дорна. – Все-таки он настоящий специалист!»
– Ты не пугай, раньше времени! – сочным баритоном сказал Барашков. – Если нашел что, скажи! Нечего цену себе набивать!
– При чем тут «набивать»? – презрительно улыбнулся Дорн. Он быстро менял на экране картинки, отыскивая необходимую. Вот он нашел ту, что искал, запомнил изображение и включил принтер. Через несколько секунд на свет божий появились чуть влажные листы с изображением. Владик быстро стал делать на них пометки. – Смотрите сюда, – обращался он больше к Мышке, чем к Аркадию. – Видите тень возле верхнего полюса почки? С этой стороны есть, а с этой нет. И в этом ракурсе так же. И в этом.
– Значит, почка? – ахнула Маша. А Барашков даже не стал притворятся, будто что-то видит. У Дорна своя специальность, у него – своя. Каждый должен делать то, что знает.
– Не почка. Надпочечник. Смотрите, с этой стороны он меньше обычного, а с этой – гораздо больше, и вот здесь имеется подозрительное уплотнение ткани.
Барашков еще до того, как Дорн объяснил, понял все сам.
Дорн повернулся к Маше.
– Вероятнее всего, разрастание ткани происходит из мозгового слоя надпочечника, но может быть и смешанного происхождения: из мозгового и коркового.
– Опухоль?
– Опухоль, – подтвердил Дорн с удовлетворением искателя, наконец нашедшего предмет своих длительных поисков. Он с искренним интересом рассматривал картинки то так, то сяк. – Точно опухоль! Сравнительно не очень большая, достаточно плотная, с четкими контурами.
За компьютером Владик преображался, становился искренним, без налета присущей ему неприятной вкрадчивости, особенно когда он разговаривал с женщинами. Исчезал его слащавый тон, который он сам считал неотразимым, а Мышка терпеть не могла. Он и нравился ей таким, каким был сейчас – деловым, умным, умелым.
– А по другим органам как?
– Кроме этого образования все чисто. Нигде ничего нет. Я внимательно посмотрел.
Барашков не признавал никаких Википедий. Руки его сами потянулись к книжной полке, откуда он достал второй том «Клинической онкологии».
– Все правильно, а я осел, – спокойно констатировал он, быстро пробегая глазами по строчкам. – Не мог сразу сам догадаться. Все и было как здесь описано: нарушения сосудистого тонуса, минерального и глюкокортикоидного обмена. Отсюда и клиника. Все эти обмороки, ну и соответствующее настроение. – Он захлопнул книгу. – Извиняет меня только то, что остальные тоже ни о чем таком не подумали. Да, такие штуки довольно редко встречаются. – Он задумался.
Мышка закрыла лицо руками, откинулась на сиденье.
– Ты плачешь, что ли? – спросил Барашков.
– Нет. Просто не знаю, что делать. Какая-то безысходность. – Она потерла глаза, убрала руки, вздохнула, и Аркадий увидел, что она действительно даже не думала плакать.
– Ну и что теперь? – спросил Владик. Он достал из своего ящика пакетик мятной жвачки и засунул пластинку в рот.
– А ты не дрейфь! – отозвался Барашков. – Еще не все потеряно. Диагноз не уточнен. Опухоль не обязательно должна быть злокачественной. Если доброкачественная – удалят вместе с надпочечником. Второй надпочечник останется. И все. Возьмет на себя функцию первого. Пока мы должны корректировать Тинино состояние. Это сложно, но можно. Минеральный обмен наладить можем?
Маша отозвалась со своего места:
– Можем.
– Глюкокортикоидный можем?
– Можем.
– Сосудистый тонус поддержим?
– Да.
– Ну вот, и хватит пока работы. – Аркадий старался говорить бодрым голосом, хотя на душе у него тоже было тяжело. Действительно, какой будет окончательный диагноз? Что впереди?
Дорн тем временем выключил компьютер, напялил на монитор прозрачный чехол.
– А вы долго состояние-то корректировать собираетесь? – поинтересовался он. – Переводить больную надо в профильное учреждение. Там хоть сделают лапароскопию с биопсией – будет видно, что за опухоль. Ау нас ей лежать бессмысленно. Так накорректируете, что тошно станет!
Мышка сделала Дорну страшные глаза.
– Будет лежать у нас столько, сколько нужно, – отрезал Барашков. – До окончательной постановки диагноза. Лапароскопию с биопсией можно сделать и у нас. А вернее всего, что хирурги сразу пойдут на операцию по удалению надпочечника и сразу отдадут весь материал в патанатомию. Второй надпочечник оставят до выяснения обстоятельств. Наш патологоанатом, как вы знаете, хоть и страшный хитрец, но диагност один из лучших в городе. Вся Москва на консультации к Ризкину ездит. Я ему полностью доверяю. Кстати, – обратился он к Дорну, – какой надпочечник поражен, правый или левый?
– Левый, – ответил Дорн.
– Ну, хоть в этом повезло.
– Что же в этом хорошего? – одновременно спросили Мышка и Владик.
– Так правый же оперировать труднее, – пожал плечами Аркадий. Он хоть и был анестезиолог, но анатомию и топографическую анатомию знал прекрасно. – К правому нижняя полая вена ближе подходит. Если заденешь… Лучше про это не говорить. Но думать про это надо.
Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 80
