его возможных возражений, — Да знаю я твои принципы… Восемнадцать, восемнадцать… Ей через год, даже раньше — как раз восемнадцать исполниться. Так что ничего тебя уже держать не будет.
— Ну… во-первых… Ни ты, ни Зоя — вовсе никакие не старенькие! Я это уже и говорил, и по-другому давал понять. А во-вторых…
«А во-вторых… где я буду через год? И буду ли вообще?».
Но вслух говорить он это не стал, и Эльза, почему-то восприняла это по-своему, хмыкнув, как бы поняв, что она — права!
Косов подлил себе горячего чая, закурил, молча глядя в огонь…
Народ зашебуршался, не дождавшись новых песен. Послушались разговоры, смех.
— А тебе кто больше нравится… Машка или Светка? — чуть привалившись к его плечу, неожиданно спросила Лиза.
Косов, не задумываясь, практически машинально ответил:
— Светка…
Эльза чуть удивилась:
— А почему?
Косов вздохнул с досадой — «Как она меня подловила? Надо было отвечать — Эльза мне нравится! Больше всего — Эльза! И можно было добавить — и чуть меньше — Зоя!».
Отбросив окурок в огонь, Иван снова взял гитару:
— Ветер по чистому полю
Легкой гуляет походкой.
Спрячь за решеткой ты вольную волю –
Выкраду вместе с решеткой!
Спрячь за решеткой ты вольную волю –
Выкраду вместе с решеткой!
С удивленной улыбкой уставилась на него Эльза. Затихли за огнем костра ребята. И Машка уставилась на него выжидательно.
— Выглянул месяц и снова
Спрятался за облаками!
На семь замков запирай вороного –
Выкраду вместе с замками!
На семь замков запирай вороного –
Выкраду вместе с замками!
На Ивана накатила вдруг отчаянная удаль, что-то загорелось внутри, стало так весело и бесшабашно, что он вскочил на ноги, и прошелся вприсядку, как учила его в свое время Тонечка в клубе!
— Знал я и бога, и черта,
Был я и чёртом, и богом.
Спрячь за высоким забором девчонку,
Выкраду вместе с забором!
Спрячь за высоким забором девчонку,
Выкраду вместе с забором!
Косов остановился, завершил песню тремя ударами рукой по струнам:
— Все!!!
Передал гитару Мишке, и снова подсел к Эльзе. Та, улыбаясь, шепнула:
— Вот такой ты и есть! Разгильдяй, балбес… но — очень обаятельный!
В ответ Иван, улыбаясь, постарался незаметно протянуть руку и потискать ее за попу. Эльза фыркнула, прикрыла лицо рукой, но не отодвинулась от него.
«И мне ты, хорошая моя, такой больше нравишься — не задумчивой, не молчаливой, а вот такой — веселой и озорной!».
* * *
Косов снова взял на себя «собаку». Зябко поеживаясь, он вылез после шепота разбудившего его дежурного из палатки, поправил на плечах накинутый бушлат.
«Ох как! Ну ничего себе! Хотя, чему удивляться — август на носу!».
Все было белым-бело от густого тумана. Даже от притихшего костра палатки виделись как будто укутанными белой кисеей. В двадцати метрах видимость — еле-еле. А уж коней на этом обширном покосе не было видно вообще, только изредка всхрап чуть доносящийся говорил о том, что они где-то рядом.
«Не увели бы их какие-нибудь цыгане!» — вдруг вспомнился Косову эпизод из старого фильма «Вечный зов».
— Все кони на месте? — хрипловато осведомился он у парня, которого менял, отметив про себя, что рядом у костра сидела, скукожившись и закутавшись в куртку, одна из девчонок.
«Дружат, наверное! А я всеми этими отношениями вне занятий и не «заморачивался»! Да и поздно уже сейчас думать про все это!».
Пацан ответил:
— Да только что к нам подходили! Иринка их горбушками с солью баловала! — девчонка на эти слова коротко кивнула.
— Ладно… топайте спать. Еще пару часов смело можно прикемарить…
Без слов парочка рассталась, и девчонка полезла в палатку. Парень кивнул Ивану на котелок с чаем возле углей костра:
— Теплый еще!
Вздохнул, покосился на девчоночью палатку и полез в «мальчуковую».
Косов закурил, хлебнул чайка из кружки пару глотков, чтобы «брюхо согреть»! Но потом, надумав, встрепенулся — «А-а-а… что без толку сидеть?», скинул бушлат на бревно, заменявшее сиденье, стал разминаться. Все интенсивнее и интенсивнее…
«Пыхчу тут как паровоз, а люди еще спят!».
Отошел подальше, почувствовал, что разгорелся.
«А почему бы и не пробежаться? Не стадион, конечно, но почему бы и нет?».
Прикинув, где должен находиться левый лесок, он побежал вдоль берега Иртыша, потихоньку, трусцой, но затем добавил, потом — еще добавил.
«Фух! Где же этот околок? Вроде бы уже метров четыреста махнул, а он же всяко ближе был! Как это? Хотя в таком тумане…».
Пришлось развернуться и также вдоль берега бежать назад.
«Тьфу ты, черт! Здесь же — «прогал» между берегом и леском, вот я и нырнул в него, леса не заметив! Ага… Значит сейчас — берем левее, и вдоль леса!».
Выяснилось, что это все же была плохая затея — пробежаться, когда он прошмыгнул и мимо дороги, по которой они между двух «хвостов» леса, и зашли сюда, на этот большой покос.
«Вот она, дорога эта!» — сплюнул Иван, найдя искомое со второй попытки. Оставив лес снова слева, Косов побежал дальше к берегу по другую сторону от палаточного лагеря.
«М-дя… думал пробежаться километра три, а вышло… Да все пять, судя по ощущениям! Как ежик в тумане, даже лошадки имеются, правда не одна, а целых три!».
Туман постепенно ложился на землю и теперь был уже на уровне головы и даже чуть ниже. Стало видно и лошадей, и деревья ближнего и дальнего леса, и даже — верхушки палаток.
«Это хорошо, что туман ложится! Роса, конечно, будет. Зато — день будет солнечным, жарким. А вот если
