номер хрен прокатит. Слишком большая нитка – вороток из рук на хрен вывернет. Ладно деталь, ладно инструмент – так человека же на тот вал намотает.
– Ну, там не с такой силой и скоростью крутит, чтоб намотать.
– Это я утрирую. Если руки ему сломает или вывихнет – тоже приятного мало. Такие работники, знаешь ли, не каждый день и не на каждом рынке продаются. Я на этого Диокла стараюсь даже не дышать без нужды, а уж рисковать им – на хрен, на хрен, ищите дурака. Да и его помощниками-учениками тоже рисковать без крайней необходимости не собираюсь. Таких днём с огнём сыскать – задачка нетривиальная. А этим ребятам – ещё и НРАВИТСЯ дело, которым они заняты. И это – именно потому, что они ЗНАЮТ, что их труд ценится, что их считают достойными интересной и творческой работы и что любой их нынешний напряг направлен на облегчение дальнейшего. Вот ради этого люди охотнее всего сиюминутные трудности терпят – чтобы никогда больше им не пришлось терпеть их впредь. На пути к этой цели они, если понадобится, так и горы своротят. Но все эти ихние ожидания должны оправдываться, если я хочу, чтобы люди старались и дальше. А я, как ты сам понимаешь, хочу именно этого.
– Да ладно тебе, Макс! – прифонарела Юлька. – Ну чего ты так завёлся? Целую социологию тут развёл из-за каких-то рабов! Эти скопытятся – здесь тебе не твой завод, и отдела охраны труда на тебя нет. Просто новых купишь, и будут дальше работать…
– Ну, считай это моим профессиональным бзиком – ага, усиленным сезонным осенним обострением. Но если серьёзно – ТАКИХ хрен где купишь без особо редкостного везения. Это же штучные экземпляры.
– Ну да, раб самого Архимеда, хи-хи! Я же понимаю, что для тебя это редкая ходячая достопримечательность. Ну так ты оборудуй ему вольер как в хорошем зоопарке, посади его туда, дай вволю бананов и сдувай с него там пылинки. Да у Архимеда таких рабов было – ну, я думаю, что не меньше, чем у тебя сейчас. Вот если бы сам Архимед…
– Дался тебе этот Архимед! Гений, не спорю. Но – гений-теоретик. Математик, физик, да пускай даже и кинструхтер – вроде наших свежайшего современного разлива, которые в «Автокаде» такое нарисуют, что хрен сделаешь, а начнёшь ему это разжёвывать – так он ещё же и обидится! Ага, на косных ретроградов, не понимающих его гениальных идей. Типа, я тут новшество изобрёл, а вы дрочитесь как хотите, я в вашу технологию не вмешиваюсь. Ну что твой Архимед сделал работоспособного собственными руками?
– Как что? А насос? Архимедов винт. Ну, не собственными руками – но ведь он работает же! Разве не он у тебя на даче воду из реки на поля качает?
– Ага, он самый – от водяного колеса. А если бы рабы крутили, так проще было бы по старинке – вёдрами или амфорами – воду таскать. Собственно, именно так при моём предшественнике и делалось, когда колесо сломали. Там же зазоры между самим винтом и трубой такие, что добрая половина той воды обратно протекает! Вот поэтому-то в наших инсулах вода на верхние этажи и подаётся цепным водоподъёмником с черпаками, а не тем гениальным архимедовым насосом. Да и на метр с небольшим ту воду поднять – уже не простой деревенской орясине тот архимедов насос заказывать надо. Так вот, Диокл – как раз один из тех штучных рабов, кто превращал чисто теоретические прожекты своего хозяина-теоретика в реальные работоспособные изделия. Своими руками и головой! Или ты думаешь, сам Архимед голову ломал, как это сделать? Не барское это дело, холопы на то есть! Вот как раз такой холоп, который именно «на то», мне и достался. И учеников он себе на смену – таких же мне готовит. Именно они – даже не железяки, что они делают, а прежде всего они сами – основа нашей будущей промышленности.
– Ага, высоких технологий позднего Средневековья! – хохотнул Серёга.
– Типа сострил? – сразу же переключилась на него Юлька. – Ты уже отдохнул? Накурился? Марш в свою порностудию!
– Стоп! У тебя, Юля, рабыня на кухне есть? – вкрадчиво спросил я.
– Её он уже рисовал, порнографист хренов! Теперь пусть лучше карту эту свою рисует!
– Да я не против, карту так карту. Вещь всем нам нужная и полезная. А что у нас с лизвиздричеством?
– Ну, заряжаемся же!
– Ага, выстраиваясь в круговую очередь за Наташкиной заряжалкой и выдирая её друг у дружки из рук. При этом аппарат Васькина сдох полностью и безвозвратно. Ну, его-то аппарата мне не жаль, у него там всё один хрен только на испанском. Но твой-то с Наташкиным далеко ли от него ушёл? Ведь едва живые! Володин – полуживой. Наверное, и мой был бы не лучше, если бы я перед самым отпуском аккумулятор в нём на новый не сменил. А если ещё и Наташкина заряжалка сдохнет?
– Макс, типун тебе на язык!
– Да хоть два, если это продлит жизнь нашим аппаратам. Но только боюсь, что ни хрена не продлит. Поэтому ты, Юля, командуй-ка лучше своей рабыней на кухне.
– Типа кюхен, киндер, кирхен?
– Ага, они самые. А ты, Серёга, подскажи мне вот какую хрень – ты как-то раз говорил, что от «багдадских» батарей наши аппараты заряжать можно, но опасно. Они что, прямо такие мощные?
– Ну, можно и мощные сделать, если по уму. На хрена нам их уксусом заливать, когда рядом море, и морской воды до хренища? А она ещё лучше уксуса работает. А если ещё и один электрод вместо медного золотым сделать… Это реально, кстати?
– Серёга, даже не парься над такими пустяками. Если ты считаешь, что от этого будет толк – так хоть оба. Рисуй эскиз с размерами – сделаем.
– Оба не надо – разные металлы должны быть, иначе напряжения не будет…
– В курсе – прикалываюсь. Второй из меди или лучше серебряный?
– Лучше железный. Но их надо несколько, они расходоваться будут.
– Ясно. Гони эскиз с размерами.
– Да не надо никакого эскиза. Чем крупнее – тем лучше. В смысле – площадь рабочей поверхности побольше нужна. Работает ведь только она. Цельный золотой электрод лить не надо, гальванического покрытия на графите за глаза хватило бы.
– Нет у нас ещё той гальваники… Ладно, понял – выгнем из листа. А графит – он что, есть?
– А чем я, по-твоему, на папирусе рисую? Свинцовый же карандаш в потёмках еле виден. А графит – греки
