В небе над Нефемой рождался закат. Мы плавно спустились на крышу Вороньего гнезда перевести дух. Два длинных перелета подряд давались тяжело.
– Жаль, что мы ничего не узнали о сердце мастера, – с досадой произнес Киттерон и как-то слишком долго задержал на мне взгляд.
– Но мы не в полицейском участке – это уже хорошо.
– Сейчас, – он порылся во внутреннем кармане своей куртки и протянул мне две стрелки часов, которые я раздобыла и отдала ему. – Я тогда был неправ. Они твои, я никому их не отдавал.
Ошарашенная, я не могла поверить в такой искренний жест.
– Но как тебе удалось? Они же после первого звонка вернулись на свое места.
Лицо Киттерона озарила лукавая улыбка, и он взъерошил волосы.
– Подумал, что ты не поверишь, что я их не отдал… и стащил их еще раз. К счастью, второй раз они не возвращались на место.
Я тихонько рассмеялась.
– Спасибо, – произнесла на выдохе.
Наши взгляды пересеклись. Его глаза, обрамленные густым ресницами, обдавали теплым. Он так и манил. Я поддалась ему и поцеловала парня. От его губ меня бросило в жар, но всего на миг… ибо в следующую секунду Киттерон отстранился от меня, не ответив на мой поцелуй. Он с досадой закусил нижнюю губу и отвернулся, будто что-то рассматривая. Я виновато потупила взгляд и отодвинулась от него.
– Прости. Я не так поняла.
И, чтобы не слышать его ответ, не видеть его упрекающий взгляд, спрыгнула с крыши и полетела как можно дальше от него.
Двенадцатая глава
Я сидела за спинами Ринки и Кая, которые перешёптываясь, слушали профессора Эльнара. По стадиону гулял легкий ветерок, но мне было невыносимо жарко. Особенно я горела, когда ловила на себе взгляд Киттерона. В такие секунды я опускала голову, скрывая красные щеки под растрепанными волосами.
Мирлен Эльнар заканчивал теоретическую часть по факультативу магических турниров:
– Вот мы и прослушали все самое занудное, теперь начнется самое интересное. На этой неделе начнется отбор на турнир кварт академии. С вашего курса будут выбраны всего три команды, – недовольные возгласы полетели в адрес профессора. Он поднял руку вверх, пресекая гомон, и продолжил: – Отбор будет на вылет. Я распределю кварты в случайном порядке и напишу турнирную таблицу. Победители перейдут в следующий тур и будут состязаться с квартами старшекурсников. Желаю всем удачи. И можете быть свободны.
Несколько адептов подошли к профессору, большая часть разбрелась по стадиону. На свободное со мной место присел Макс:
– Ты чего такая кислая, Крылова? Лимонную кислоту с ванилью перепутала?
– Как-то так, – призналась грустно, не в силах скрыть эмоции.
Неожиданно Макс сгреб меня в объятья и прижал к своей груди – по-дружески. Его голос изменился, став проникновенней:
– Говори, кто тебя обидел? Кому бородавок наколдовать и павлиний хвост приделать?
Я улыбнулась впервые за весь день.
– Никому. Я сама себя обидела… Жизнь – боль.
– Ну, а ты как хотела. Гореть всегда больно, – сказал он шепотом, так, что его слышала только я. – Есть два состояния: горение и гниение. Лучше один раз вспыхнуть и загореться, чем вечность разлагаться, не зная, зачем существуешь.
В изумлении я смотрела на Макса. Он словно видел меня насквозь.
Женский смех послышался почти над самым ухом. Винежка наигранно привлекала к себе внимание. Киттерон шел, обняв её за плечи. Он даже сразу не заметил меня в объятьях Макса. Безразлично прошёлся по нам взглядом, пока не остановил его на моем лице. Он удивился, и мне показалось, даже разозлился. Я виновато отвернулась, понимая – он решил, раз у меня с ним ничего не получилось, значит, я переключилась на его друга.
– Мне нужно идти, – я отстранилась от одноклассника, проскочила между влюбленной парочкой гарпий и пошла вперед, не оборачиваясь.
Хотелось провалиться под землю или хотя бы метров на десять ниже Магикайских шахт. Больше никогда в жизни я не сделаю такого глупого поступка!
У входа в главный корпус меня остановила Ринка.
– Аттика, ты куда торопишься? Еле тебя догнала, – сказала она, запыхавшись, держась за бок.
– Мечтаю сбежать с этого мира. Туда, где меня никто не знает.
Ринка, видимо, связала мои слова с отцом.
– Ерунда всё это. Не обращай внимания. Ты из-за этого такая расстроенная?
Я посмотрела в озабоченные глаза Ринки.
– Мне нужна помощь – необходимо разыскать книгу, которую я потеряла, когда на нас напали в лесах Нефемы.
– Это будет сложно сделать.
– Я знаю, но есть заклинание, которое может привести к ней. Нужно лишь подготовить все необходимое.
– Хорошо. Можно даже сейчас поискать информацию в библиотеке… Мне так и не удалось с тобой поговорить наедине, после того инцидента со следователем.
– Я ему ничего не сказала. Ты же просила не раскрывать твой секрет – я и не рассказала. Но ты должна вернуть драгоценности.
Фарви виновато потупила глаза в пол.
– Я их не крала, Аттика. Они мои по праву. Родители придумали этот обман с королевскими драгоценностями, чтобы побыстрей меня найти. Наверное, сейчас шерстят по сантиметру всю Нефему. От оставшихся безделушек я избавлюсь. Не думала, что они рискнут обвинять меня в воровстве. И мне жаль, что я тебя впутала в эту историю.
Почему-то в слова Ринки я больше верила, чем в слова следователя. Фарви направилась в библиотеку помогать с заклинанием, обещала подключить Кая и даже Мадди. Я же подойду к ним, как только решу один вопрос.
Расстроенная ночной прогулкой, сегодня я не могла отступить. Одетта Чейк несколько дней упорно меня избегала. Сначала я культурно интересовалась у секретаря, когда ректор освободится и получала лишь обещания, что ей обязательно передадут о моей просьбе встретиться. Наевшись ими досыта, я решила брать кабинет главной гарпии академии штурмом.
– Ректор занята. Когда освободится, я ей скажу, что вы заходили, – уже машинально произнесла секретарь.
– Она в кабинете?
– Да, – прозвучало так же машинально и неуверенно.
– Не уйду, пока с ней не встречусь. Надеюсь, у неё хватит храбрости поговорить со мной, и она не опустится до того, чтобы вылететь из своего кабинета через окно.
Я уселась на свободный стул в приемной возле самой двери кабинета. И минуты не прошло, как она открылась:
– Проходи, – холодно произнесла Одетта Чейк, видимо, услышав мои слова.
Моей решимости поубавилось, когда мы остались одни, но я все равно хотела добиться объяснений.
– Какая причина того, что ты несколько дней осаждаешь мой кабинет?
