Вам не приходило в голову, что проблемы в отношениях Тибета с Китаем резко обострились в год Вашего рождения?
В 1949-м.
Как раз в том году, когда родились Вы, Ричард Гир, друг далай-ламы и защитник Тибета.
В том году Китай стал коммунистической страной, а вскоре после этого, когда Вы, наверное, говорили свои первые слова, китайцы захватили Тибет.
Как Вы относитесь к этому факту?
Это совпадение?
Синхронистичность?
Что сказал бы по этому поводу Юнг?
Вы верите в предопределение?
Или в то, что во вселенной есть ритм?
Вы должны верить, раз Вы верите в далай-ламу, которому суждено было перевоплотиться и стать духовным лидером.
Кто мог предположить, что два совершенно разных события – Ваше рождение и китайский переход к коммунизму – будут связаны таким важным и, возможно, даже фатальным образом?
Любопытно, что сказал бы об этом далай-лама?
Вы никогда не спрашивали его?
До своей болезни мама всегда говорила:
– Если случается что-то плохое, то обязательно случится и хорошее, и таким образом в мире сохраняется гармония.
Когда у нас происходило слишком много хорошего, она говорила:
– Сочувствую тем, кому приходится отдуваться за это.
Она имела в виду, что наше благоденствие уравновешивается чьими-то несчастьями. А если нам было уж совсем хорошо, она расстраивалась. Ей была невыносима мысль, что кто-то страдает, чтобы мы могли наслаждаться жизнью.
Вы верите в это?
В то, что невозможно выиграть без того, чтобы кто-нибудь не проиграл, невозможно разбогатеть без того, чтобы многие не увязли бы еще глубже в нищете, невозможно прослыть умником без того, чтобы очень многие не считались бы посредственностями, если не хуже; что невозможно восхищаться чьей-либо красотой, если не существует множества людей с обыкновенной внешностью, а также уродливых; что добро не бывает без зла, быстрое без медленного, горячее без холодного, верхнее без нижнего, светлое без темного, круглое без плоского, жизнь без смерти и везение без неудачи?
Может быть, Тибет невозможен без Китая?
Бартоломью Нейл без Ричарда Гира?
Мама часто радовалась, если у нас случалось что-нибудь плохое, – значит, кому-то было хорошо.
Так было, когда она потеряла кошелек со всеми деньгами, а до ее пенсии оставалось еще несколько дней. Она сказала:
– Ну что ж, Бартоломью, нам придется поголодать эту неделю, но зато человек, нашедший мой кошелек, будет сыт. Может быть, ему деньги были нужнее, чем нам. Может быть, его нашла мать ребенка, которого плохо кормят, и малыш сможет поесть свежих фруктов на этой неделе. Как знать?
Или был случай, когда мы с мамой отмечали ее шестидесятилетие в ресторане, специализирующемся на морепродуктах. Она очень любила крабов в мягком панцире, запеченных с имбирем, и, когда были особые события, такие как круглые даты, мы устраивали праздник и кутили – надевали все лучшее, обедали в дорогом ресторане, используя даже имеющуюся у нас на аварийный случай кредитную карточку, чего мы обычно не делали, так как сбережений у нас не было и мама всегда говорила, что из-за процентной ставки мы можем потерять свой дом, если не будем осторожны. В тот день мы притворялись богачами и обедали в ресторане на старинном корабле, пришвартованном у набережной реки Делавэр, делая вид, что мы живем замечательно, беспечно и шикарно, что мы важные богатые персоны, которые могут не задумываясь заказать официанту еду, добытую со дна моря. А в это самое время шайка безмозглых подростков вломилась в наш дом. Они разукрасили все стены с помощью пульверизатора отвратительными фразами и порнографическими рисунками вроде гигантского пениса с волосатой мошонкой или кучи дерьма, которая была изображена над маминой кроватью, а стрелка указывала на кровать, где один из этих хулиганов оставил натуральную копию, полив ее своей спермой.
Это было абсолютно бессмысленно.
Это было извращение.
Отвратительное.
Ужасное.
Невообразимое.
Кроме того, они заткнули сливные отверстия в умывальниках и пустили воду, так что она все затопила. Они разбили все зеркала, всю нашу фарфоровую и стеклянную посуду. Измазали диван горчицей и полили кетчупом. Вылили молоко на ковер. Вскрыли мясные консервы и пришлепнули содержимое к потолку, так что он был усеян кусками ветчины и копченой колбасы, которые постепенно отставали от потолка и сыпались нам на головы. Засунули наши распятия в унитаз и писали на изображение Спасителя.
Зачем?
Помню, как, придя домой, мы увидели расколотый дверной косяк и полуоткрытую дверь и сразу поняли, что произошло что-то ужасное.
Это было все равно что посмотреть на себя и увидеть зияющую дыру вместо желудка и оторванные ноги, как будто внутри нас с мамой разорвались гранаты.
Увидав весь этот разгром, мама только вздохнула и позвонила в полицию, но полицейские приехали лишь через несколько часов, задали общие вопросы и сказали, что составят рапорт. Зато, когда мама позвонила отцу Макнами, тот появился через считаные минуты с телефонной книгой и несколькими бутылками вина. Он обзвонил с десяток прихожан, которые прибыли к нам, и работа по расчистке территории закипела. Они убрали всю воду, собрали стекла и прочий мусор, выстирали постельное белье и заново покрасили стены – кто-то из них очень кстати нашел у нас в подвале краску и кисти. Отец Макнами вымыл наши распятия освященной водой. Засунув ватную палочку в просвет между телом Христа и крестом, он приговаривал: «Надеюсь, Господь, тебе нравится, что тебе трут спинку!» Эти мужчины и женщины работали всю ночь, прикладывались время от времени к бутылке, переговаривались и даже пели.
Прямо как на празднике.
Когда взошло солнце, мама приготовила для всех завтрак, один из соседей принес нам столовую посуду. Перед едой мы все взялись за руки, а отец Макнами прочитал молитву и поблагодарил Бога за предоставленный нам шанс убедиться в том, что люди по натуре добры и часто помогают друг другу, если подвернется подходящий случай; он попросил Бога запечатлеть эту ночь в нашей памяти как пример того, какими могут быть истинные последователи Христа, если их призовут, как они заботятся о ближнем с состраданием в сердцах и вином в желудках, с какой готовностью они вступают в борьбу с любыми невзгодами независимо от их масштабов. После этого все принялись за еду как одна семья.
У нас с мамой никогда еще не было столько гостей за столом.
Когда все ушли, мама сказала:
– Какой замечательный день рождения!
– А что, если это повторится? – сказал я.
– Бартоломью, разве тебе не было весело? Я была бы счастлива устроить такой праздник еще раз. Такой сюрприз, столько людей пришли отпраздновать мое шестидесятилетие!
