Ознакомительная версия. Доступно 31 страниц из 153
Фрэнсис опешила:
– С прической? Так с ней все в порядке – разве нет?
– Но ты все время зачесываешь волосы назад. Не хочешь сделать другую прическу, более подходящую к платью? Я могу тебя подстричь. И завить. Давай удивим твою мать. А, Фрэнсис, что скажешь?
Фрэнсис не хотела ни подстригаться, ни завиваться. Ее вполне устраивали прямые, средней длины волосы, которые при необходимости можно подрезать над раковиной в судомойне, на мытье и укладку которых не требуется ни усилий больших, ни денег.
Что же до того, чтобы удивить мать, так Фрэнсис точно знала, какого рода удивление она испытает.
Но ей передалось радостное возбуждение Лилианы. Мысль о том, чтобы отдаться в ее руки, казалась соблазнительной, как и самая пассивность поз, которые придется принимать в процессе стрижки и завивки: покорно опущенная голова, послушно поднятые руки. «Я прямо как те странные мужчины, – внезапно подумала она, – которые в полутемных комнатах на задворках Пиккадилли укладываются на колени к женщинам и просят хорошенько их отстегать».
Но и эта мысль тоже возбуждала. Со слабым протестующим стоном Фрэнсис позволила вывести себя обратно на лестничную площадку. Проходя мимо лестницы, она посмотрела вниз и подумала о спящей в гостиной матери, такой беззащитной, но не замедлила шага.
Лилиана крепко держала ее за рукав, чтоб не сбежала, а свободной рукой неуклюже встряхивала газету и расстилала развернутые листы на полу. Потом переставила на них стул. Когда Фрэнсис уселась, Лилиана даже положила ладони ей на плечи и слегка надавила, словно пригвождая к месту.
– А сейчас, – предостерегающим тоном произнесла она, – я схожу за всем необходимым. Не вздумай дать деру, Фрэнсис! Полагаюсь на твою честь.
Лилиана покинула комнату и через пару минут вернулась с полотенцем, расческами и кожаной сумочкой, напоминавшей докторский саквояж в миниатюре. Она закрыла дверь с заговорщицким видом. Полотенце накинула Фрэнсис на плечи и заправила за воротник. А сумочку пока отставила в сторону: сперва нужно вымыть волосы. Лилиана хотела сделать все в лучшем виде и собиралась начать с яичного шампуня. О, она так и знала, что Фрэнсис это скажет! Нет, это не пустая трата яиц. А если даже и так – значит в этом-то и весь смысл: нужно немножко себя побаловать. Или Фрэнсис монашка какая-то?
Говоря все это шутливо, но решительно, Лилиана достала из корзинки яйцо, осторожно его разбила, чуть раздвинула половинки скорлупы, сливая белок на блюдце, а затем выпустила желток в чашку и взбила, смешав с уксусом. Едва Фрэнсис принялась вынимать шпильки из волос, она ее остановила. Разве в салонах красоты дамы собственноручно расшпиливают волосы? Нет, конечно! Лилиана встала за стулом и сама извлекла шпильки, одну за другой, нащупывая их кончиками пальцев и осторожно вытаскивая из тугой кички. Когда волосы вольно рассыпались, голова Фрэнсис словно увеличилась в объеме – так бутон превращается в пышный цветок.
Однако, как только на них был нанесен взбитый желток, чары рассеялись: от ощущения липкой, влажной корки на голове Фрэнсис просто передергивало. Спустя какое-то время Лилиана провела ее в кухоньку, велела наклониться над раковиной и, крепко взяв за загривок, точно тюремная надзирательница, принялась лить на нее воду, кувшин за кувшином. Со слезящимися глазами и заложенными ушами, Фрэнсис неверной поступью вернулась в гостиную, уселась на свой стул и стала покорно наклонять голову так и эдак, пока ей расчесывали спутанные волосы. Потом наступила короткая блаженная пауза: Лилиана расстегивала кожаную сумочку и что-то доставала из нее. Послышался безошибочно узнаваемый щелчок ножниц, быстро раздвинутых и сдвинутых, и Фрэнсис вдруг остро осознала реальность происходящего. Она обернулась и увидела, что Лилиана, с ножницами в руке, нерешительно замерла на месте. Газетные листы еле слышно похрустывали у них под ногами. Фрэнсис снова подумала о матери, мирно похрапывающей с приоткрытым ртом. Подумала о неподметенном крыльце. Как она вообще допустила, чтобы дело зашло так далеко?
Лилиана положила руку ей на плечо:
– Ты же не трусишь, правда?
– Ну, разве самую малость.
– Вспомни своего члена парламента.
– Я уже жалею, что рассказала тебе про того несчастного члена парламента.
– Вспомни мужчину, пристававшего к нам в парке, – ты же не побоялась его отбрить!
– Это была не смелость, а… – Фрэнсис опять повернулась лицом к стене. – Сама не знаю что. Я уже давно не совершала смелых поступков.
Ладонь Лилианы по-прежнему лежала у нее на плече.
– А по-моему, ты очень смелая, Фрэнсис.
– Ты меня почти не знаешь.
– Ты делаешь, что считаешь нужным, и тебя не волнует мнение окружающих. Я бы хотела быть такой, как ты. Ну и потом… – Лилиана понизила голос. – Это очень мужественно с твоей стороны – держаться так жизнерадостно, когда ты пережила… столько потерь.
Она могла иметь в виду ее отца, ее братьев, утраченное семейное состояние. Но почему-то было очевидно, что на самом деле она подразумевает ее воображаемого жениха.
После всех этих разговоров о смелости Фрэнсис почувствовала себя мошенницей. Она ничего не ответила, не повернулась. Лилиана легонько пожала ее плечо и убрала с него руку.
А мгновение спустя Фрэнсис ощутила холодное прикосновение ножниц к шее сзади, неожиданно высоко. Лезвия сомкнулись со звуком, похожим на свист косы, и что-то соскользнуло на пол. Фрэнсис изогнулась, посмотрела вниз, и сердце у нее екнуло. На газете лежала прядь темных волос, с пол-ярда длиной. Лилиана выпрямила ей голову и твердо сказала: «Не надо смотреть». Снова прикосновение холодного металла. Щелчок и шорох падения… Ладно, все равно теперь уже слишком поздно. Волосы обратно не приделаешь. Фрэнсис уставилась на лакированные обои, а прожорливые ножницы продолжали лязгать, продвигаясь вокруг шеи.
Возможно, это было как-то связано с тем, что ей обрезали волосы, прядь за прядью. А возможно, она все еще находилась в слегка истерическом состоянии оттого, что столь безропотно подчинилась чужой воле. Но слова Лилианы не выходили у нее из головы. Может, сейчас самое время признаться – пока у нее нет возможности посмотреть Лилиане в глаза? В животе противно заныло. Фрэнсис подождала, когда очередная прядь упадет на пол, а потом, с пересохшим от волнения ртом, тихо заговорила:
– Послушай, Лилиана. Похоже, у тебя сложилось впечатление, что однажды я была помолвлена. Что у меня был роман… с мужчиной. – Она помолчала, собираясь с духом, и наконец решительно продолжила: – У меня действительно несколько лет назад была любовная связь… но… с девушкой.
Движения Лилианиных рук замедлились: она растерялась, она подумала, что Фрэнсис шутит.
– С девушкой? – слабо хихикнув, переспросила она.
– Ну да, с женщиной, – бесцветным голосом произнесла Фрэнсис. – Мне очень хотелось бы сказать, что все было страшно невинно, целомудренно и все такое. Но… нет, не было. – Последовало молчание. – Ты понимаешь, о чем я?
Ознакомительная версия. Доступно 31 страниц из 153
