Книга История Петербурга наизнанку. Заметки на полях городских летописей - Дмитрий Шерих

Выстрел полуденной пушки с Нарышкина бастиона Петропавловской крепости – одна из ярких традиций Петербурга. И настолько привычная, настолько органичная для нашего города, что кажется, будто вместе с нашим городом эта традиция родилась. Или, как минимум, непрерывно ведет свою историю с XVIII века.

Многие в этом просто убеждены. Петр Николаевич Столпянский еще в 1918 году сообщал: «С 1735 года пушка регулярно изо дня в день извещала и извещает петербуржцам 12 часов». Следом за маститым краеведом Юрий Николаевич Тынянов писал в «Смерти Вазир-Мухтара» (где речь идет о событиях 1828 года): «Пушки Петропавловской крепости – орудийная газета Петербурга. Они издавна вздыхают каждый полдень и каждое наводнение. На миг в Петербурге все торопеют. В жизнь каждой комнаты и канцелярии вторгается пушечный выстрел. Краткий миг изумления кончается тем, что взрослые проверяют часы, а дети начинают бессознательно играть в солдатики. Привычка эта так сильна, что, когда начинается наводнение, чиновники бросаются переводить часы».

Можно вспомнить и о том, что писал в 1957 году Павел Яковлевич Канн: «На протяжении двух столетий, начиная с 1736 года, над городом ежедневно гремел пушечный выстрел, сигнализирующий населению города наступление полудня».

Вот, наконец, цитата посвежее, из столичного журнала «Итоги», освещавшего в 2002 году подготовку к празднованию 300-летия Петербурга: «Полуденный выстрел со стен Петропавловской крепости – ритуал очень давний, уходящий своими корнями к временам становления Российской империи. Сейчас даже никто не может точно сказать, когда он возник. Первые упоминания о выстрелах зоревой пушки в Санкт-Петербурге относятся к 1710–1711 годам.

За всю историю существования этого красивого обычая был только один период, когда сигнальная пушка молчала, – с 1 июля 1934 года по 23 июня 1957 года. Прекратить выстрелы, а сигнальные пушки отправить в Артиллерийский исторический музей, по какой-то причине распорядился Сталин».

Вот тут уже все в кучу свалили: и зоревую пушку (которая стреляла, разумеется, не в полдень, а подавала сигнал к началу работ), и Иосифа Виссарионовича (почему бы он лично занялся ленинградским бытом в ту пору, когда городом управлял Киров?).

Не менее оригинально, кстати, выступила на этом поприще уже хорошо знакомая читателю энциклопедия «Санкт-Петербург», которая сообщает в статье про Адмиралтейскую крепость: «С 1736 до 1807 с валов А. к. производилась сигнальная арт. стрельба (в т. ч. полуденный выстрел)». Тоже вариант оригинальный. Особенно озадачивает в нем год 1807-й: даже не поймешь, откуда именно взялась такая дата.

Правда, с 1736 годом энциклопедия от истины ушла недалеко. Ошиблась, правда, в главном: хоть идея полуденного выстрела и была выдвинута в ту пору, реализовать ее на практике сумели почти на полтора столетия позже.

Вот что было на самом деле: первая мысль о полуденном выстреле появилась у выдающегося французского астронома Жозефа Николя Делиля, который два десятилетия служил в петербургской Академии наук. Именно он в декабре 1735 года подал главе Академии наук барону Иоганну Альбрехту Корфу предложение, переведенное на русский язык поэтом Василием Кирилловичем Тредиаковским. Из этого документа стоит привести обширную цитату: «Полезный проект, чтобы дать каждому С.Петербургскому обывателю способ, как исправно заводить по солнцу стенные и карманные часы. Понеже находятся исправные меридианы в обсерватории, чрез которые всегда можно знать на всякий день прямой час, когда солнце придет на полдень, так же и чрез посредство верных часов, которые в обсерватории, можно всегда видеть прямой же час, хотя бы не видно было солнца целый месяц; того ради надлежало бы однажды выстреливать из пушки точно в самый полдень, и для того надобно бы было приказать тем, которые имели стрелять с адмиралтейского бастиона, что против обсерватории, чтоб они на каждый день были готовы не много прежде полудня к выстрелу в самую ту минуту, как с обсерватории дается им сигнал, каков определен быть имеет. Можно объявить о сем и в ведомостях, что выстрел сей чинится на всякий день токмо для выше объявленной причины».

Идея понятная и несложная в осуществлении. Адмиралтейство на одном берегу Невы, академические учреждения – на другом, визуальная связь имеется, синхронизировать выстрелы с данными обсерватории несложно. Глянулась идея и барону Корфу, вследствие чего он представил проект в Кабинет императрицы Анны Иоанновны. На этом, однако, жизнь проекта завершилась: ответа на доклад не последовало. Очевидно, министры чувствительной Анны сочли неудобной пальбу в самом центре столицы.

Пушка, из которой производится полуденный выстрел

Тот факт, что замысел Жозефа Николя Делиля остался в проекте, подтверждается всей петербургской литературой и поэзией пушкинского времени: если бы полуденная пушка стреляла, это непременно было бы отражено мастерами печатного слова. Но – увы. Александр Павлович Башуцкий в своей «Панораме Санкт-Петербурга» описывал день горожанина: утро, потом часовая стрелка «переступает за полдень», а в два часа бьют часы на башне Городской думы. И никакого выстрела!

Знатоки поэзии знают также, что сам Александр Сергеевич Пушкин в «Медном всаднике» перечисляет поводы, по которым пушки палили над северной столицей: «когда полнощная царица дарует сына в царский дом, / или победу над врагом Россия снова торжествует, / или, взломав свой синий лед, Нева к морям его несет / и чуя вешни дни, ликует». Итак, праздники, ледоход – а еще названные выше наводнения. Иными словами, выстрелы имели вполне конкретное информационное значение.

Но когда же полуденный выстрел впервые раздался над Петербургом?

Эта дата известна точно: 6 (18) февраля 1865 года. Незадолго до этого из Пулковской обсерватории в столицу была проложена телеграфная линия, по которой стали передавать сигналы точного времени. Появилась технологическая возможность возвещать горожанам о полудне с точностью до секунды. Полуденную пушку установили тогда у Адмиралтейства.

А восемь лет спустя, осенью 1873 года, пушка поменяла дислокацию и переехала в Петропавловскую крепость. Об этом горожан оповестили газеты: «пушка, возвещавшая Петербургу полдень, за устройством набережной переносится с адмиралтейского двора на один из бастионов Петропавловской крепости». Набережная, о которой идет речь – это Адмиралтейская набережная, ее как раз начинали строить в граните.