Что осталось бы от польского войска, если бы литвины в самом деле покинули поле боя? Орден размолотил бы его в пыль. Никто не оспаривает важность роли, которую сыграли в битве польские хоругви. Но, упорно принижая вклад литвинов, русинов и татар в ОБЩУЮ победу, изображая себя ЕДИНСТВЕННЫМИ победителями, поляки оскорбляют наших предков, а себя выставляют лжецами.
(8) В связи со всем этим представляется важным мнение противника. Не случайно командование участком фронта, противостоявшего хоругвям ВКЛ и татарам, было поручено великому маршалу ордена. Верховный магистр и орденский капитул самым серьезным образом отнеслись к Витовту и его войску. Не случайно и то, что в тевтонских хрониках битва называется не Грюнвальдской, а Танненбергской — по названию населенного пункта, возле которого произошло её главное событие — разгром Витовтом хоругвей маршала Валленрода.
Авторы из Летувы
Историки Республики Летува (Я. Зутис, М. Ючас и другие) в определенном смысле своей тенденциозностью превзошли даже поляков. Я имею в виду тот факт, что они любые упоминания о литвинах в тексте Длугоша трактуют исключительно как свидетельства о «литовцах» в современном смысле термина (то есть, подразумевают под ними жамойтов — предков летувисов). А когда здесь же Длугош пишет о жамойтах, то оказывается, что он снова имел в виду «литовцев». Выходит, что польский хронист называл жамойтов двумя разными названиями. Но зачем?
Латинское слово «Lituani» следует переводить как «литвин», а не «литовец» или «летувис». Наглядный пример — книга писателя середины XVI века Михалона Литвина «О нравах татар, литвинов и московитов». На латыни: «Michalonis Lituani. De moribus tartarorum, lituanorum et moschorum». Российские и летувисские историки переводят это название как «О нравах татар, литовцев и москвитян» — но псевдоним автора (им был Венцеслав Миколаевич) почему-то не переводят как «Литовец». Где логика?
Уже один только этот факт доказывает, что нынешнее слово «литовец» не соответствует тем литвинам, о которых писали Ян Длугош и Михалон Литвин. Они писали о беларусах, которых тогда называли литвинами, а не о нынешних «литовцах», фигурирующих у них как «samagitarum» — самогиты (жамойты на латыни).
Еще одно доказательство — «Сказание о Мамаевом побоище» (ок. 1425 г.) и поэма «Задонщина» (ок. 1470 г.), где воинов из Полоцка именуют «славными литовцами». А жамойтов в московских летописях XV-XVI веков называли исключительно «жмудинами» — но никак не «литовцами».
О беларусах авторы из Летувы упоминают — в отличие от россиян и поляков. Дескать, беларусы принимали участие в битве. Но они были дикарями, одетыми в звериные шкуры и вооруженными каменными топорами. Они служили жамойтским рыцарям: копья им подавали, ноги лошадей оберегали от вражеских мечей, спины ими прикрывали…
На самом деле все было с точностью до наоборот: это жамойты тогда воевали каменными топорами, у них не было письменности, они были язычники, жили в землянках в чащах лесов или в хижинах на болотах, не имели городов. И не было у них никаких рыцарей — воинов в стальных доспехах на лошадях, укрытых кольчужными попонами. Ни о каких стальных мечах и топорах, шлемах, панцирях и кольчугах у жамойтов не могло быть и речи. А беларуские оружейники все это производили серийно.
И еще. Тевтонцы в то время воевали с восставшими в очередной раз жамойтами, последним было не до участия в генеральных сражениях. Речь шла о защите своих поселений, семей, скота, одним словом, о выживании. Вот почему в войске ВКЛ было всего лишь три хоругви жамойтов.
Победа при Грюнвальде — это победа в несопоставимо большей степени литвинов (беларусов), чем жамойтов (летувисов), которых в войске ВКЛ было всего три хоругви, причем только одной из них командовал жамойтский воевода Яунис.
Жамойты стали подданными великого князя Литвы лишь в 1422 году. Специально для того, чтобы подчеркнуть свое отличие от литвинов, они вытребовали у Витовта особое название для своей Жамойтии (Великое Княжество Литовское и Жамойтское). Но, не имея никакого отношения ни к образованию ВКЛ, ни к его развитию в первые 170 лет существования, современные летувисы вместе с нашей древней столицей (Вильней) и гербом (Погоней) присвоили и выдающиеся события нашей истории.
В отличие от беларуских властей и большой части рядовых граждан Беларуси, которым история своих предков что называется «до лампочки», они ценят то, что украли. Например, свою лучшую баскетбольную команду летувисы еще в советское время назвали «Жальгирис», что на их языке означает «зеленый лес» — дословный перевод слова Грюнвальд. Они и тогда гордились победой под Грюнвальдом - Жальгирисом. А мы?
Татарские авторы
Ныне и татарские «правдоискатели» начали заявлять о «решающем вкладе» их предков в победу на Грюнвальдском поле. Приведу часть статьи Гульноры Абдулаевй «Победа Джелял-эд-Дина в Грюнвальской битве» (2008 г.)
«В 12 часов дня битва началась с наступления легкой конницы Витовта на левый фланг тевтонцев. Атака была встречена артиллерийским залпом (вероятно, первое и малоуспешное применение полевой артиллерии). Следом за легкой конницей в бой пошли остальные хоругви, коим уже не угрожала опасность пушечных выстрелов и лучников. В ответ началось контрнаступление тяжелой кавалерии Валленрода. Одновременно с этим в бой втянулись первые польские войска первой линии и правый фланг Ордена. Литовская кавалерия не смогла противостоять тевтонцам и обратилась в бегство.
Затем в атаку пошла пятитысячная крымско-татарская конница во главе с Джелял-ад-Дином, принимая самый тяжелый удар на себя. Понимая, что татарские панцири и щиты из каленой кожи буйволов, которые еще делали в те далекие времена, не смогут выдержать удара копий тевтонских рыцарей, крымские татары под предводительством мурзы Багардина применили неожиданное для немцев оружие. На расстоянии тридцати шагов от ликующего рыцарства, предвкушавшего победу, первый ряд крымско-татарских воинов неожиданно пустил в ход арканы. Меткость и сноровка повалила наземь почти весь первый ряд покрытых тяжелой броней рыцарей, позорно сваленных под ноги собственных коней.
Шедшие следом татарские лучники выпустили навстречу рыцарям завесу стрел и в мгновение ока, скинувшись с седел, перерезали оглушенных падением крестоносцев. Казавшееся забавой истребление татар обернулось с первой же минуты для тевтонцев потерями и нелегким боем. Мощь мечей, разрубавших незатейливые доспехи, уравновешивалась змеиными объятиями арканов, метко падавших на голову и снимавших с коня немцев. Очень скоро татары захватили первый трофей — хоругвь Герсдорфа — красный крест на белом поле.
Чтобы исправить ситуацию, Юнгинген ввел в бой вторую линию тевтонской кавалерии, однако поляки также задействовали резерв, которым командовал Ягайло, а литовская конница Витовта успешно вернулась на поле боя и нанесла сильный удар по левому флангу Ордена, который увяз в бою с пехотой и потерял маневренность. Но в это самое время по всему тевтонскому войску пронеслась ужасная весть, что пал в бою великий магистр Ульрих фон Юнгинген.
