На протяжении последующих сорока лет он постепенно прибирал к рукам криминальную империю. Никто и никогда не величал его Харрихаром Тёрнером. Его знали под другим именем, и далеко не каждый наркодилер осмеливался произносить его вслух. Хотя, услышав однажды, запоминал навсегда.
Волк.
24
– Я все думал, когда же мы встретимся, – сказал Волк, как только я забрался в машину.
Несмотря на жару, кожа сиденья была ледяной. Кондиционер, по всей видимости, настроили на арктические температуры. Волк, естественно, явился без оружия: его боевики с обрезами караулили снаружи, а бежать мне было некуда. Наверняка имелась «пушка» и у водителя. Я равнодушно посмотрел на Волка.
– А я тебя не таким представлял, – продолжил Волк. – Думал, ты моложе.
– Не знаю, что ты там себе представлял, – сказал я. – Я такой, какой есть.
Волк многозначительно кивнул:
– Действительно. И ты, конечно, знаешь, кто я?
– Знаю, – ответил я. – Тебя зовут Гарри Тёрнер.
От неожиданности он замер.
– Кто назвал тебе это имя? – наконец выдавил он.
– Люди.
– Маркус.
– Люди.
– Твои люди правы, это одно из моих имен. Но оно мне никогда не нравилось. Гарри. Исковерканная версия моего настоящего имени. Меня зовут Харрихар. Ты знаешь, что означает Харрихар?
– Понятия не имею.
– Это индийское имя. Одно из имен Кришны, воплощение Вишну, высшего бога в индуизме. Вишну – хранитель, абсолют, всемогущий защитник Вселенной. Согласись, Гарри с ним и рядом не лежал.
– Пожалуй, – не стал спорить я.
– Но, возможно, ты знаешь меня и под другим именем. Более запоминающимся.
– Тебя называют Волком.
– Хорошо. – Волк заерзал на сиденье. – По крайней мере, ты понимаешь, кто я.
– Как вы меня нашли?
– Ну, это уж не твоего ума дело. Скажу только, что я могу выследить тебя где угодно.
Я фыркнул.
– Ты ведь призрак Маркуса, не так ли? Да можешь не отвечать, я сам вижу. По рукам. У тебя на пальцах подушечки гладкие, как кожа на носу.
– Я не работаю на Маркуса, – сказал я.
Он улыбнулся:
– Уверен, что так и есть. Ты свободный художник. Работаешь только на себя, верно?
Я промолчал.
– Новости часто смотришь? – спросил Волк. – У меня дома телевизор не выключается. Жена вечно ворчит. Я в какую комнату ни зайду, первым делом включаю телевизор. А выключить забываю. Завтракаю и новости смотрю. Еду на работу и новости смотрю. Говорю по телефону и новости смотрю. Сам уже не замечаю, а жена обижается. Говорит мне что-то, я одним ухом ее слушаю, а другим – новости. Вот она и сердится. Но ты же понимаешь, что новости пропускать нельзя? Никогда не знаешь, что они там покажут. Вот, к примеру, говорят, что девушка пропала. Что мне до нее? Я про нее и не думаю. А через час что-нибудь такое скажут, что не только весь день наперекосяк пойдет, а, может, и вся жизнь.
Я один раз тоже в новости попал. Нет, меня не показывали и имени не называли, но… Местная телекомпания сняла сюжет, в котором фигурировало одно мое предприятие. В общем, пропала маленькая девочка: вышла из дома и исчезла. Через несколько дней ее нашли без сознания на пустыре рядом с моей автомастерской. Сначала решили, что девочка не пострадала – ни ран, ни травм на ней не было, но потом, когда она пришла в себя, обратили внимание, что смотрит она как-то странно, как будто сквозь туман. Анализ крови показал, что девочка надышалась фосфина. Фосфин, если не знаешь, это сильный крысиный яд, его выпускают в виде гранул. Так вот, на пустыре никаких гранул не было и быть не могло. Правда, неизвестно откуда воняло гнилой рыбой. Журналисты не знали, что и думать. Конечно, они и понятия не имели, что в подвале автомастерской устроена лаборатория по производству мета. Испарения через вентиляционную трубу выходили прямо на пустырь. Девчонка там играла, надышалась этой гадостью и отключилась. Работники ее не видели и спокойно доварили партию. Пары рассеялись, а девочка так и осталась лежать на земле, в нескольких шагах от вентиляционной трубы. Если бы репортеры разнюхали, в чем дело, я потерял бы четверть миллиона долларов.
В общем, услышал я по телевизору, что произошло, сел в машину и поехал на пустырь. Объехал всю округу, пока не нашел дом, где жила эта девочка. Машину оставил на соседней улице, а сам пешком подошел к дому и залез в окно. Пробрался в спальню родителей, вырубил обоих электрошокером, чтобы не проснулись. Потом зашел в комнату девочки и приказал ей молчать. Она сначала закричала, но потом послушалась меня и больше не издала ни звука. До того испугалась, что пошевелиться боялась. Только тяжело дышала и тихо плакала. Я на руках отнес ее на кухню и усадил за стол рядом с раковиной. Налил ей стакан молока, и она выпила. Налил второй, а в него добавил средство для чистки водопроводных труб. Оно хорошо смешивается с молоком. Она выпила полстакана, но больше не смогла – на языке вздулись волдыри. Тогда я зажал ей нос и влил в горло остатки жидкости. Она умирала минут двадцать. Кашляла, давилась кровью, пока очиститель разъедал ее внутренности. Но вскоре замолкла. Просто сидела и смотрела на меня большими и грустными карими глазами. Потом чуть обмякла и больше не дышала. Лицо у нее было в крови, кровь лилась из глаз. Эта штука растворяет мозг. Я оставил ее прямо там, у открытого шкафчика с моющими средствами. После этого об автомастерской все забыли. Репортеры слетелись на новый ужастик.
– Зачем ты мне это рассказываешь?
– Это я убил Морено, – ответил Волк. – И, если не принесешь мне деньги, отнятые у инкассаторов, тебя тоже убью.
25
В машине было тихо, лишь бился в окна порывистый ветер с океана. В проникавшем с автострады свете под соснами появлялись и исчезали длинные тени. Вдали шумел Атлантик-Сити.
В горле у меня пересохло.
– Атлантик-Сити – мой город. Я контролирую каждую унцию марихуаны и каждый кристалл метамфетамина, которыми здесь торгуют. Я давно слежу за Риббонсом и Морено. Они общались с теми же людьми, с кем общаюсь я. Транжирили деньги в моих казино. Снимали комнаты в моих апартаментах. Парковали свои машины на моих улицах. Маркус, должно быть, полный идиот, если решил провернуть дело в моем городе, не поставив меня в известность.
– Раз ты так хорошо осведомлен, тебе должно быть известно, что Маркус собирался расплатиться с тобой деньгами от этой операции, – сказал я. – За последние двадцать лет он организовал не одно успешное ограбление.
– Я знаю. Как знаю и то, что за деньги они украли. Откуда, ты думаешь, Маркус узнал про федеральную начинку? Может, его осенило во сне? Или ему пьяницы из местных баров донесли? Нет. Он разговаривал со знающими людьми, которые, в свою очередь, разговаривали с другими знающими людьми. И, поверь мне, я знаком с каждым из них.
