На свете осталось много беспорядка после тех, кто хотел привести его в порядок.
Лешек Кумор Борьба с националистическим движением в западных областях Украины в 1939–1950 годах стала одним из драматических событий в советской истории. А была она в Галиции такова. Вскоре после создания Западно-Украинской Народной Республики (ЗУНР) и ее объединения с Украинской Народной Республикой (УНР) 21 января 1919 года была провозглашена Единая Соборная Украина. На территории России шла Гражданская война. Положение УНР висело на волоске. И уже в декабре 1919 года польские войска заняли столицу ЗУНР — Львов. Румынское воинство — главный город Буковины — Черновцы, а чехословаки — центр Закарпатья — Ужгород. Несмотря на попытки оказать достойный отпор этим трем захватчикам, в середине июля того же года Галицкая армия потеряла контроль над всеми этими территориями бывшей Российской империи.
Во второй половине 1921 года после разгрома Красной армии в Советско-польской войне все земли ЗУНР, кроме тех, которые захватили войска Румынии и Чехословакии, отошли к Польше.
Утрата только что обретенной государственной самостоятельности и поражение в освободительной борьбе 1917–1921 годов активизировали патриотическую борьбу с оккупантами. Репрессии и жестокий процесс полонизации со стороны польских властей исключали легальные формы борьбы, поэтому начались формироваться в Галиции подпольные организации националистической направленности (ПОНН).
Наиболее крупной ПОНН считалась созданная бывшими офицерами австро-венгерской армии в 1920 году в Праге т. н. Украинская войсковая организация (УВО), которая стала основой создания в 1929 году Организации украинских националистов (ОУН). Руководил ею Евген Коновалец вплоть до своей гибели в 1938 году, когда этот сладкоежка неудачно откушал цукерок («конфет» — Авт.) со взрывоопасной начинкой, подаренных ему Павлом Судоплатовым.
После гибели Коновальца во главе Организации украинских националистов стал Андрей Мельник, в прошлом тоже служака австро-венгерской армии. И Коновалец, и Мельник были старше Бандеры на два десятка лет и куда более тертыми калачами политического подполья. Бандера на их фоне — тихий хлопак, низкорослый скаут, ловивший кайф от функций писарчука, посредственный в учебе, с холуйской, подобострастной сервильностью в поведении, еле-еле дотягивал до ощипанного «бройлера».
С годами, правда, как и все слабаки в физическом плане, приобретшие в характере крайнюю жестокость и религиозный фанатизм, он «взрослел», дотягиваясь до руководителя оуновского «провода», а потом и вождя. А лет пять-семь назад Степан Бандера, как писали польские газеты, еще «…истязал кошек, ловил капканами собак и стрелял из рогаток горобцив («воробьев» — Авт.) и ворон».
Это описание — для небольшого политического фона Степана Бандеры, который, естественно, был известен Д.Д. Плетневу.
10 марта 1939 года в Москве открылся XVIII съезд ВКП(б) — последний предвоенный партсъезд. Как и полагалось, с отчетным докладом выступил Генеральный секретарь ЦК И.В. Сталин. Большое внимание в докладе он уделил международной обстановке. И это вполне понятно — надвигалась Вторая мировая война. Вождь снова и снова разоблачал провокаторскую политику западных «демократий» и агрессивную сущность гитлеровского режима. Несмотря на тревожность момента, он не пренебрег иронией в отношении врагов Советского Союза:
«Характерен шум, который подняла англо-французская и североамериканская пресса по поводу Советской Украины. Деятели этой прессы до хрипоты кричали, что немцы идут на Советскую Украину, что они имеют теперь в руках так называемую Карпатскую Украину, насчитывающую около 700 тысяч населения, что немцы не далее как весной этого года присоединят Советскую Украину, имеющую более 30 миллионов, к так называемой Карпатской Украине. Похоже на то, что этот подозрительный шум имел своей целью… спровоцировать конфликт с Германией без видимых на то оснований.
Конечно, вполне возможно, что в Германии имеются сумасшедшие, мечтающие присоединить слона, то есть Советскую Украину, к козявке, то есть к так называемой Карпатской Украине. …Разве не ясно, что смешно и глупо говорить серьезно о присоединении Советской Украины к так называемой Карпатской Украине. Пришла козявка к слону и говорит ему, подбоченясь: «Эх ты, братец ты мой, до чего мне тебя жалко… Живешь ты без помещиков, без капиталистов, без национального гнета, без фашистских заправил, — какая ж это жизнь…
Гляжу я на тебя и не могу не заметить — нет тебе спасения, кроме как присоединиться ко мне… Ну что ж, так и быть, разрешаю тебе присоединить свою небольшую территорию к моей необъятной территории…»
Как же все эти слова актуальны сегодня: козявка бандеровская нынче присоединила, однозначно временно, незаконно захватив власть, слона — большую часть Украины…
Однако вернемся к нашему повествованию.
Накануне войны ОУН развернула широкий подпольный фронт идеологической, диверсионной и террористической борьбы против польских властей.
В 1939 году после разгрома Польши Германией и ее раздела большинство теренов (территорий — Авт.) Галиции вошли в состав СССР. Вслед за действительно освободительной миссией Красной армии, которую встречали с радостью, цветами, надеждами, — украинский народ объединился в одну республику — УССР!
Однако руководители ОУН хотели полной независимости от СССР. Теперь украинские националисты повели против советской власти такую же борьбу, как недавно вели с польскими захватчиками. Реакция советской власти — репрессии против радикалов, запрещение всех политических партий, даже руководители Компартии Западной Украины, выдвигавшие лозунг: «Соединение всех украинских земель в единое социалистическое государство — Украинскую Советскую Республику», были вызваны в Москву и расстреляны.
