Очень скоро выяснилось, что при таком маневре находившиеся в воде люди будут раздавлены.
Поэтому он решил поставить свой корабль в сотне метров от лайнера. Он только успел закончить маневр и остановить машины, как услышал дикий рев сирен на «Густлофе», после чего тот затонул.
Херинг приказал приготовить веревочные лестницы. Матросы закрепили их по бортам и пытались таким образом вытащить потерпевших бедствие. Для спасения людей на воду были также спущены лодки.
Несколько других кораблей уже были на подходе. Если бы «Густлоф» затонул позднее, можно было бы спасти намного больше пассажиров. Но к моменту гибели судна шансы на выживание были незначительными даже у тех, кому удалось найти место на плотах и в лодках. Для тех, кто находился в воде среди льдин, они были практически равны нулю.
Многие сразу умерли от шока, вызванного холодом. Другие погибли, борясь за место в лодках. Люди были готовы драться друг с другом, чтобы спастись. Вооруженные мужчины открывали огонь по плававшим людям, которые, хватаясь за борта переполненных лодок, грозили их перевернуть.
На плоту, на который наконец забрался Цан, находился только один матрос, пытавшийся спасти кого-то. В плотном сетчатом покрытии днища плота торчала голова обезумевшей от ужаса девушки. Она вынырнула как раз под днищем, и ее голова застряла в нем. На поверхности был лишь ее рот, а тело оставалось под водой.
Матросу никак не удавалось освободить ее. Ни у него, ни у Цана не было ножа, чтобы перерезать прочное сетчатое покрытие. Не обращая внимания на крики девушки, они делали единственное, что было в их силах: заталкивали голову вниз и пытались протащить тело под водой к плоту с наружной стороны. Им это не удалось сделать. Девушка исчезла под водой.
Дрожа от холода и совершенно обессиленный, Цан увидел проплывавшую мимо пустую лодку. Он собрал последние силы, прыгнул в воду и взобрался в лодку лишь для того, чтобы убедиться, что у нее отсутствовало днище. На ней он пробыл некоторое время, пока вблизи не увидел еще одну лодку.
Он вновь прыгнул в воду и поплыл к большой лодке, которая уже была целиком заполнена беженцами. «На помощь! Возьмите меня на борт», — кричал он. Как только лодка приблизилась, над бортом появилось знакомое лицо. Это был матрос машинного отделения Герберт Шульц, который знал Цана. «Это наш командир», — закричал он и помог взобраться тому в лодку.
Это был именно тот катер, в котором ранее предусмотрительно обеспечил себе место капитан Петерсен и на который попали профессор Бок и баронесса фон Майдель с сыном. Юный Гюнтер отважно греб, когда до него дошла очередь, пока силы не оставили его.
В это время на катере шел ожесточенный спор о том, следует ли брать новых людей на борт. Многие пассажиры не хотели рисковать, опасаясь, что катер перевернется. На счастье Цана, его узнал тот матрос.
Вскоре после того, как профессор Бок волной был сброшен с палубы «Густлофа», и затем оказался в лодке, он помог спасти жизнь одной из женщин. «Если мы будем и дальше брать людей на борт, то все погибнем», — протестовал капитан Петерсен. Женщина держалась за борт, и один из пассажиров пытался бить по ее рукам. Бок стоял на своем. «Нет! — кричал он. — Мы не можем дать ей утонуть». Он затащил женщину в лодку. «Вы не имели права так поступать», — пробурчал Петерсен.
«Вначале в лодке было немного людей, — вспоминала Эбби фон Майдель. — Но когда мы отплыли от корабля, то оказались среди плававших в воде людей. К нам подплывало все больше народу, пока нас не стало около 50 человек. Когда очередной из них перевалился через борт, то катер сразу же зачерпнул воду. Снег в катере уже растаял, и мы сидели по колено в ледяной воде. Казалось, что он будет и дальше наполняться водой до тех пор, пока мы не перевернемся. Тела многих людей безмолвно проплывали мимо нас. Видимо, они уже были мертвы. Я помню, что позднее видела несколько трупов в нашем катере. Это были женщины и дети, которые, обессилев, упали лицом вниз на пол и захлебнулись в ледяной воде.
Я помню, как профессор Бок, сидевший рядом со мной, сказал, начав грести, что у него что-то лежит под ногами. Позднее он рассказал мне, что через некоторое время понял — это был труп захлебнувшегося ребенка. Мы были эмоционально настолько обессилены, что тогда такие ужасные вещи нас совершенно не трогали.
В этот момент из-за туч на мгновение вышла луна. После того, как мы целый час плыли в темноте, все вдруг увидели силуэт миноносца “Т-36”. Корабль был уже окружен плотами и лодками».
Лишь оказавшись на его борту, люди ощутили, насколько было холодно. Профессор Бок вспоминает, что абсолютно не чувствовал ног, хотя когда он греб, то немного согрелся.
Цан поднялся на командирский мостик к капитан-лейтенанту Херингу. Тот был очень обеспокоен поступившим от акустика докладом о вражеской подводной лодке, находившейся в непосредственной близости от них.
В течение последующих минут ему предстояло принять решение, от которого зависела безопасность его корабля и жизнь десятков людей, уцелевших после катастрофы «Густлофа».
«Т-36» уже целый час дрейфовал, подбирая плававших людей. Миноносец подвергался серьезной опасности, ведь советская подводная лодка могла решиться на новую атаку. «Адмирал Хиппер», следовавший за Херингом, остановился лишь на короткое время. Его капитан решил, что полностью загруженный крейсер, перевозивший беженцев, ни в коем случае не должен подвергаться атаке подводной лодки. Кроме того, высокие борта крейсера исключали возможность участия в спасательной акции. «Адмирал Хиппер» полным ходом продолжал двигаться в западном направлении. Его капитан приказал Херингу сделать все возможное для спасения людей и оставаться на месте катастрофы до тех пор, пока позволят обстоятельства.
Боцман Шоттес был старшим на одном из катеров, спущенных с «Густлофа». Когда лучи прожекторов начали обшаривать водную поверхность, он увидел крейсер «Адмирал Хиппер». Большое количество плававших людей и тех, кто уже находился на плотах, оказались в непосредственной близости от крейсера. Если бы он подвел свой катер к левому борту «Адмирала Хиппера», то плававшие в воде люди оказались бы в еще большей опасности и могли быть зажаты между ним и стальным бортом крейсера. Поэтому он решил подплыть с правой стороны. Затем он приказал грести изо всех сил, чтобы удержать катер на этом месте, и ждать, когда «Адмирал Хиппер» развернется.
Через несколько минут струя воды за кормой крейсера вновь стала более сильной, и он понял, что корабль не будет их дожидаться. Он вспомнил позднее об ужасных криках людей, затянутых в водоворот гребными винтами и разорванных ими на куски, и это в тот момент, когда, казалось бы, спасение уже рядом. Капитан 1-го ранга Хенигст определенно не был виноват в случившемся. В тот момент, когда поблизости была обнаружена вражеская подводная лодка, ему не оставалось ничего другого, как позаботиться, в первую очередь, о безопасности своего корабля.
Но для сотен людей, плававших вокруг «Адмирала Хиппера» в ледяной воде, это было самым большим предательством.
«Из-за большой опасности повторной атаки подводной лодки он был вынужден уйти от места катастрофы, не взяв на борт никого из потерпевших бедствие, — доложил на следующий день капитан, прибыв в Свинемюнде. — Если бы “Адмирал Хиппер” продолжал оставаться в этом месте, то легко мог стать следующей жертвой подводной лодки».
