— Уф! — сказал лежавший на полу Марк, когда она перешагнула его, неся подарки Олли и Джейку. — И кому это пришел в голову замок Барби? — На коробке он был великолепен — розовый барочный особняк с башенками, цветами на окнах и открывавшимися и закрывавшимися ставнями. Только в половине первого они открыли коробку, чтобы проверить, все ли на месте перед тем, как Тэсс ее завернет, и обнаружили, что там лежал примерно миллион отдельных деталей. — Завтра я это ни за что не сделаю, — печально подытожил Марк. — Вернее, я не собираюсь потратить весь завтрашний день на собирание пластмассовых деталей.
— Ну, значит, тебе придется сделать это сейчас, — сказала Тэсс, хихикая. Поэтому они оба сидели почти до трех, борясь со сном и пытаясь соединить стены и пол. Чем дальше, тем хуже у них это получалось. Наконец сооружение было готово, и Марк сел на корточки.
— Слава тебе, господи, — сказал он. Тэсс пошарила в коробке и достала пакет с двумя сотнями крошечных цветов, которые надо было надевать на зеленые стержни для цветочных ящиков на окнах.
— Ну уж нет, — Марк запихнул их под диван.
Тэсс услышала шаги Хэтти на ступенях. Она поспешно схватила бокал с виски и осушила его одним глотком. Глянув на пирог, икнула и спрятала его под подушкой. Потом протянула руку за елку и, осторожно перешагнув подарки, включила свет.
Хэтти изумленно встала у двери. Разноцветные огни гирлянды освещали гору подарков, и каждая лампочка отражалась в блестящей разноцветной подарочной бумаге.
Она вздохнула.
— Он и правда пришел.
Сзади послышался шум. Тэсс повернулась и увидела мужа, который прижал к губам палец. Он был голый, только с полотенцем вокруг бедер. Марк наклонился и обнял Хэтти сзади.
— Он пришел к тебе, — Хэтти, не глядя, потянулась и накрутила прядь волос Марка на палец.
— Конечно, бывает.
— Мне разбудить мальчиков? — Тэсс встала на ноги. — Уже светлеет.
— Да, конечно.
Тэсс повернулась, чтобы подняться к сыновьям, поплотнее запахивая халат. Марк осторожно понес Хэтти к ее подаркам.
Глава 15— Я бы запросто родила ему ребенка.
Ники наклонилась поближе к Тэсс, шепча прямо в ухо. Шло занятие кураторской группы, и они сидели плотным полукругом. Тэсс бросила соседке недовольный взгляд, и в тот же момент их куратор, Майкл Фрост, сделал паузу и вопросительно им улыбнулся.
— Не хотите ли повторить это для всех?
— Я сказала, — четко выговорила Ники, — что запросто родила бы вам ребенка.
— Очень рад это знать, — тут же ответил он. — Буду иметь это в виду, если нынешняя миссис Фрост мне неожиданно надоест. Так или иначе, как я говорил, в период импрессионизма французское общество было чрезвычайно политически и морально активно. Роль женщины…
Тэсс с трудом подавила смех. Ники и в самом деле все равно было, кто и что о ней подумает. Тэсс никогда не встречала никого, похожего на нее. Ники была действительно свободным человеком, и общаться с ней было так же легко. Тэсс начала понимать, что она мало знает жизнь: Ники в одиночку вырастила троих сыновей в крошечной квартире. Когда от нее ушел муж, она зарабатывала на жизнь, работая в магазине, пока дети были в школе. Но как только мальчики достаточно подросли, чтобы самим приходить, уходить и готовить еду, не поджигая при этом квартиру, она решила получить то, чего хотела больше всего в жизни — образование. Каждый вечер и по выходным она стояла за стойкой бара, чтобы заработать на трехлетний курс истории искусств. А теперь, поскольку ей так понравилось учиться, решила получить еще и степень магистра. За магистерский курс ей заплатил городской совет Хэкни по новой схеме образования для матерей-одиночек.
Ники была невероятно способная и легко могла с самого начала пойти в университет, но, как она весело сказала, у женщин ее класса и происхождения интерес к высшему образованию не поощрялся. Мать тоже вырастила ее одна, и вообще, когда муж Ники, наконец, свалил, это было огромное облегчение, потому что он становился непредсказуемым, когда выпьет. Одной ей было лучше, и все ее дети — старшие двое сейчас уехали путешествовать — были уверены в себе, любили приключения и обожали свою мать. Тэсс думала, что она просто потрясающая. Марк считал, что она дурно влияла на жену, потому что пила целыми пинтами, курила самокрутки и поощряла в ней подрывные мысли.
Тэсс ограничивала количество визитов Ники к ним домой. Та заполняла своим присутствием все вокруг и учила Хэтти неподходящим вещам, вроде того, что ей пойдут сережки, и не хотела бы она вставить кольцо в нос? Кроме того, Тэсс в данный момент делала все возможное, чтобы только не раздражать Марка вторжением ее учебы в их жизнь.
Каждое утро, когда она собиралась в колледж, складывая папки, книги и бумаги, муж смотрел на нее как потерянный. Сегодня утром он спросил, будет ли Тэсс дома, и когда она сказала, что ей надо на вечернюю лекцию и ему придется забрать Хэтти от Клары, он грустно вздохнул. Тэсс чуть ли на уши не вставала, стараясь, чтобы учеба не мешала их жизни. Хотя как она могла не мешать? Чтобы попасть на лекцию в девять, следовало выходить из дома в восемь. А значит, либо ей, либо Марку перед школой надо было отводить Хэтти к Кларе, уже с книгами и пакетом с завтраком. Мальчики изображали из себя мучеников, но на самом деле куда лучше справлялись с тем, чтобы встать, одеться и позавтракать перед школой.
В общем и целом, дела шли хорошо, если не считать того, что Тэсс совсем измоталась. Она так старалась, чтобы учеба не отражалась на семье, что гладила белье в два ночи и загружала сушилку в шесть утра. К счастью, Марк дома тоже работал допоздна, так что она ощущала себя вправе всю ночь сидеть с ноутбуком за кухонным столом. Сначала они собирались делить компьютер Марка, но ничего не вышло. Он заявил, что ее рефераты и исследования занимали слишком много места на его жестком диске. Ага, как же, думала Тэсс, на самом деле он считал, что это его компьютер, и не хотел им делиться. В результате она взяла беспроцентный заем и купила ноутбук. Тэсс его просто обожала — это был ее маленький электронный друг, такой отзывчивый, эффективный и, прежде всего, такой молчаливый. Он никогда не вздыхал и не принимал мученический вид, и каждый день был рад ее видеть, когда она его открывала. По утрам он не копался со вздохом в ящике для носков, вытягивая, наконец, два разных, один из которых обычно принадлежал Джейку или Олли. Он не звонил ей во время занятий, спрашивая, во сколько надо забрать Хэтти, на что она шипела, что в полшестого и что Кларе сегодня надо было уходить, так как у нее родительское собрание. И поскольку Тэсс была ближе к дому, чем Марк, она виновато выскальзывала за дверь, прыгала в такси и вбегала к Кларе, тяжело дыша, когда та уже в пальто стояла в прихожей.
Несмотря на всю эту беготню, Тэсс, однако, чувствовала себя на десять лет моложе. Она ощущала, что ожила, что новая информация переполняет ее. Ей казалось, будто все в своей жизни она видит новыми глазами, и это доставляет ей удовольствие. Раньше она ощущала, что беспомощно болтается, думая о миллионе вещей сразу. Теперь, когда она работала, ей приходилось сосредотачиваться и забывать обо всем остальном, включая Марка. Работа была утомительной, но в то же время необыкновенно ее радовала. Она решила специализироваться на женщинах-импрессионистах, при этом ее основной курс был направлен на жизнь и работу Берты Морисо. Окончание эссе дало ей невероятное ощущение победы. Было приятно осознавать, что она смогла добиться успеха: оба ее последних эссе заняли первое место, — и что ее мозг не превратился в аморфный комок, способный только запоминать, когда забрать вещи из химчистки и что Хэтти надо взять ноты с собой в школу.
