Так написала Эдит Сёдергран.Он трудится 80 часов в неделю, чтобы из офиса на вершине небоскрёба исключительно объективно принимать исключительно объективные решения исключительной важности, которые к нему самому никакого отношения не имеют. Себя он оставит в гардеробе вместе с пальто. Иного способа нет. Он чувствует, как от других пахнет его же болезнью, и он их избегает. Что, разумеется, не означает, что он с ними не спит. Спит. Он беспомощно тянется к женщине. Он ищет у неё контакт с тем, с чем сам все контакты оборвал, – со своим детством, телом, сексуальностью и ещё чем-то, что не выразить словами. Но находит только другого человека, который смотрит в ответ на него с тем же страхом, который он подозревал в своём собственном взгляде.
Сегодня любое качество, которое мы называем мужским, подходит под определение экономического поведения. Дистанцированность, рациональность, объективность. Он знает, что хочет, и идёт к цели. Но даже мужчины устроены иначе. Несмотря на то, что именно эти качества мы сделали не только идеальными, но и синонимичными человеческим. В самой глубине сущности все наши действия можно свести к одному заключению. Пол – един.
Многие критиковали односторонность перспектив человека экономического. Мы считаем, что ему не хватает глубины, психологичности и многоплановости. Он как простой эгоистичный калькулятор, карикатура. И зачем мы бегаем кругами вокруг этой одномерной картонной фигуры? Смешно же. Какое он имеет отношение к нам? Однако критики упускают нечто важное. Он, разумеется, не такой, как мы, но, очевидно, у него есть чувства, глубина, страхи и мечты, с которыми мы легко можем идентифицировать себя.
Человек экономический не может быть просто картонной фигурой, бытовым психопатом или случайной галлюцинацией. Иначе мы бы от него давно отвязались! Иначе зачем нам с таким отчаянием заталкивать каждый элемент нашей жизни в его картину мира, вопреки учёным, которые доказали, что модель не соответствует реальности?
Отчаяние, с которым мы запихиваем нашу жизнь в фантазию, кое-что говорит о том, какие мы, и о том, чего мы боимся. Именно в этом мы с трудом признаёмся даже себе. То, что поведение человека экономического пародийно, необязательно значит, что он избавлен от глубоких внутренних конфликтов. Считается, что его личность полностью независима от других. Но ни один из нас не остров, вспомним мы и решим, что полная независимость человека экономического смехотворна, – тогда мы совсем не понимаем природу человека экономического.
Сконструировать человеческую личность вне связей с другими невозможно. И хочет человек экономический того или нет, но его это тоже касается.
Поскольку для его личности конкуренция первостепенна, его личность целиком зависит от других. Человек экономический в высшей степени зависит от других, связан с другими, но связан по-новому. И не просто связан – он заперт конкуренцией. Если человек экономический не конкурирует, он не существует, а для конкуренции ему нужны другие люди. Он не живёт в мире без связей. Он живёт в мире, где все отношения сокращены до конкуренции. Он агрессивен и нарциссичен. Он постоянно находится в конфликте с самим собой, с природой, с другими людьми. Он считает, что только конфликт порождает движение. Ему хочется движения, движения без риска. Вечные испытания, надрыв, поглощающая тоска – такова его жизнь. Это человек в бегах.
* * *
Прибыль брака определяется как разница между общим производством семьи и суммой производств двух лиц, каждое из которых не замужем / не женато. Прибыль измеряется (в ряде случаев) как расстояние между бесконечно растяжимой частью кривой спроса для жён и кривой предложения для них же. Экономическая теория о любви, всплеск фантазий о независимости и отчаянные мечты о контроле.
Будем считать, что Эм (мужское эго) любит Же (женщина-она), если её благополучие обладает для него функцией полезности, и допустим, если Эм ценит эмоциональный и физический контакт с Же. Очевидно, что, составив партию с Же, Эм окажется в выигрыше.
Если они будут вместе, показатели её благополучия повысятся (он будет иногда шутя трепать её по затылку, доставать консервные банки с высоких полок и крепко обнимать по ночам). Показатели полезности для него между тем тоже могут повыситься. Товары, измеряющие «контакты» с Же, станут дешевле по сравнению с ситуацией раздельного проживания Эм и Же. Даже если Же не любит Эм, на отношениях с ним она может заработать. Поскольку он её любит, её благополучие входит в функцию его полезности, поэтому можно рассчитывать на перевод ресурсов от него к ней, что повышает показатели полезности для неё, даже если она его в ответ не любит.
Это – экономическое описание любовных отношений в виде рациональных расчётов двух независимых индивидов, а суть любовных отношений не затрагивается. Позже они заявят, что потеряли её. Рациональные решения иррациональных проблем, хаос точных идей, – даже любовь подпадает под ту же дистанцированную рациональность. И женщина, и мужчина становятся людьми. Мы всегда смотрим вперёд, всегда держим дистанцию, всегда немного вне самих себя: полный контроль, полная безопасность.
Человек экономический – самый успешный соблазнитель на земле, потому что он уводит нас от всего того, что нас пугает. От тела, чувств, неуверенности и слабости. В его мире всего этого нет. Наши тела становятся человеческим капиталом, никакой привязанности не существует, а мир всегда предсказуем. Нет несходства. Нет слабости. Нечего бояться. Поэтому мы за него держимся – он помогает нам справиться со страхами, предлагает долгое бегство от всего, что имеет значение.
Человек экономический превращает человеческие чувства в предпочтения, которые становятся обезличенным набором желаний. Заказ по меню: что-то есть, чего-то нет. Важно, чтобы у тебя было то, что требуется. Но определения ушли, и ни во что тебе вникать не нужно.
Чувства не являются частью человека. Чувства – это то, что мы сортируем, упорядочиваем, складываем и используем для устройства чего-либо в его мире. Злость может помочь тебе в переговорах. Имитация оргазма – часть «рациональной сигнальной модели». Любовь – это когда чужое благополучие не противоречит функции твоей полезности, она ведёт к снижению конфликтов и расходов в той системе, которую мы выбрали для производства и воспитания детей.
Тебе не надо ни во что вмешиваться, не надо разбираться в собственных чувствах, пока ты остаёшься в мире человека экономического. В этом мире есть свои плюсы, о многом даже думать не надо.
Так же, как чувства превращаются в предпочтения, исчезает и твоё тело. Человек экономический преобразует его в человеческий капитал. Тело вдруг становится не частью тебя, а твоей собственностью. Тело – капитал, который индивид может использовать разными способами и в который может инвестировать.