Воспоминания обрывками вспыхивают в голове. Картины из прошлого – прошлого, которого нет. Я не знаю, была ли я там. Или все это – плод моего воспаленного воображения?
Воображение… Все чаще мне кажется, что я всего-навсего воображение, не больше, но мозг периодически включается, давая понять, что я еще есть. Он вырывает образы и острыми осколками швыряет их в лицо. Картинки меняются перед глазами, независимо от моего желания. Просто летят слайдами мимо.
Сквозь туман я вижу, как я смеюсь. Смотрю на себя со стороны. Четко вижу себя с улыбкой, я слышу звонкий смех… Свой смех. Это было так давно… Я не помню, как я это делала. Пытаюсь повторить. Нет, не получается. Бесполезно. Мышцы атрофированы.
Сквозь пустоту в голове я все еще слышу свой голос. Я говорю. Я умею это делать. Точнее умела… Тогда, давно. Я говорю… Так много, без устали… со всеми и обо всем. Голос звенит струнами, перемешиваясь со смехом. Кто-то рядом. Я слышу голоса. Люди. Вокруг меня люди… Кто они? Я пытаюсь вспомнить, я пытаюсь рассмотреть их лица, увидеть глаза, но тщетно. Образы размыты.
Что случилось потом? Куда все делись? Почему я тут? Почему я больше не могу говорить? Почему я одна?
Не помню. Ничего не помню. Мозг вытер все, и только избирательно выхватывает фрагменты.
Все, что помню, – яркая вспышка. Провал… темнота. Я кричу, еще могу кричать, слышу свой голос. Опять провал. Крепкие руки подхватывают меня, как ребенка, куда-то несут. Провал. Белый потолок «скорой», надо мной незнакомые лица. Провал… И вот я здесь, со мной луна… Все.
Я не могу говорить. У меня не получается. Мой голос пропал, слова застряли там, где и слезы. Я онемела. В один миг. Я не помню почему. Я все время пытаюсь, что-то сказать, но звуков – ноль. По привычке открываю рот, привычка есть, а голоса нет…
Врачи в одеждах такого же мертвого цвета, как и стены, изредка заходят ко мне в палату. У некоторых из них в глазах я вижу презрение, у некоторых – жалость. Жалость к себе. Я не могу сказать им, что меня не надо жалеть. Я не могу спросить, почему они жалеют меня. А они молчат. Со мной никто не говорит. Я могу только смотреть, как они приходят и уходят… Молча, угрюмо.
Нервные окончания в моем теле кажется, отсутствуют. Я не чувствую как иглы, через которые льется лекарство в мой организм, прокалывают мою кожу. Треск рвущейся ткани слышу, а боль – нет.
Я не чувствую боль, я не могу говорить, я не помню, почему я здесь. В какой момент я сломалась? Где треснула необратимо моя жизнь? Когда я сошла с ума? Как это произошло? Я слышала, что люди сходят с ума незаметно, я тоже, наверное, не заметила. Сколько я здесь нахожусь?
***
За дверью слышу голоса.
– Она без изменений?
– Да, уже третий месяц. Ничего не помнит, молчит, не встает, практически ничего не ест.
– А родственники?
– С моста ее сняли практически без сознания, хорошо, люди заметили. Документов у нее при себе не было. Мы подавали запросы в милицию, мы писали… Но, кажется, ее никто не ищет. Наверное, никого нет.
***
«Наверное, никого нет», – повторила я. Третий месяц. Почему меня никто не нашел? Где те люди из прошлого, там, где я была, там, где я смеялась и говорила. Где они?
Я закрыла глаза. Тупая давящая боль сжимает голову стальным обручем. Терпеть нет сил. Мне нужен укол, иначе я умру. Слышу, как по спине течет пот. Болевой шок – тело трусит. Меня колотит из стороны в сторону. Теперь мне понятно, зачем толстые ремни перекинуты через меня и пристегнуты к краям кровати.
Я чувствую, как горячая слеза раскаленным железом течет по щеке. Вторая с адской болью катится за ней. След от слезы пылает огнем, шрам останется навсегда, но я плачу. Я забыла, как это делать, я забыла, что это так больно, но я плачу. Я опять могу плакать.
Мозг трещит от напряжения, кажется, вот-вот лопнет. Я чувствую, как вены вздуваются на висках.
Картинки летят с бешеной скоростью. Все то, что мозг вычеркнул, сейчас, кажется, спешит стать на место. Перед глазами летит вся моя жизнь в мельчайших подробностях. Складывается по кусками. Я вспомнила все.
Голова, кажется, разорвется, слезы текут из глаз, набирая обороты. Все, что собралось внутри за это время, сейчас рвется безумным потоком наружу. От боли я чувствую, как теряю сознание, но я смотрю это несущееся немое кино из последних сил.
Боль прошибает меня током, тело подбрасывает вверх, только ремни не дают слететь мне с кровати… Еще секунда – и я провалюсь в темноту… И только одна мысль красным цветом пульсирует перед глазами… Меня никто не ищет, меня никто не нашел, меня никто не найдет. У меня никого нет… Именно поэтому я и поперла вверх на мост…
Я вспомнила все!
– Помогите, – голос эхом отдается в моей голове. – Я могу говорить… Я опять могу говорить… тихо, шепотом, сил на большее нет, но могу. А смысл? Зачем начинать все снова?
Пульсирующая боль в голове нарастает. В глазах темнеет. Я не хочу говорить. Звать на помощь я не буду…
… Откуда-то сверху я смотрю на себя. Через шум в голове я слышу свой смех, я вижу, как я смеюсь, я вижу рядом людей, светит солнце, ощущение тепла и счастья. Но это было так давно… Миллион лет назад. А сейчас… Сейчас темнота, в которую я проваливаюсь все больше. Я не хочу возвращаться… Я не смогу уже вернуться… Я не вернусь.
Эссе
Ты пиши, я действительно все читаю,
Только слов не находится для ответа.
Если честно, я до сих пор не знаю,
Как в тебе умещается столько света.
Объявление
Продам свою жизнь. Недорого. Б/у. Маде ин Юкрейн. Пробег чуть больше 30 лет. Неприхотлива. Носилась бережно. Одевалась несколько раз: выпускной, свадьба, три выхода из роддома и еще пару раз по мелочам. Все остальное время лежала в кофре из надежд и ожиданий. Состояние удовлетворительное, немного потрепана. Заплатки на душе, подобраны в тон, практически незаметны. Следы от ножевых в спину проклеены, швы отрихтованы, прокрашены. Заметны только при очень близком рассмотрении.
Немного пуглива, недоверчива, но в заботливых руках ведет себя спокойно, комфортно и адекватно.
Тюнингована: внешне выглядит шикарно. Умеет готовить, любит убирать, создавать комфорт и уют. Ест мало. Очень любит танцевать, рисовать, читать. Умеет вести беседу на любую тему. Категорически не переносит процедуру запила чьего-либо мозга и выяснения отношений. Умна. Умом пользуется по надобности. Отличное чувство юмора, правда, последнее время немного барахлит. Нужно настроить.
Необходимо ТО. Замена фильтра доверия – забился фальшью, не пропускает кислород. Течет бачок с эндорфином.
Любит искренность и доброту. Не любит ложь. Когда кричат, может плакать. В плохих условиях закрывается, уходит в себя. Слегка наивна – до сих пор верит в любовь и изначальную доброту каждого человека.
