Перспектива получить такую гору бумаг несколько испугала Эмму. Да ей за месяц всего этого не прочесть! Но, с другой стороны, информация — это сила. Как раз то, что ей необходимо.
— Вы бросаете мне спасательный круг! — пошутила она.
— Хорошая формулировка, — улыбнулся сеньор Хименес. Хотя он улыбался, Эмма почувствовала за его словами некий подтекст.
Это чувство исчезло, когда он повел ее по зданию. Имена и лица наплывали одно на другое, ей уже больно было улыбаться, но все казались чрезвычайно приветливыми. Расслабленная, ленивая обстановка в других отделах явно контрастировала с той деловитой собранностью, которая чувствовалась во всем стиле работы Хименеса.
Он вел себя как хозяин. Когда в столовой она похвалила паэллу, он так горделиво поднял голову, будто это было блюдо его приготовления.
— Нам поставляют продукты. Наша компания одна из немногих, где прежде всего думают о здоровье сотрудников.
Забота о здоровье — дело, конечно, важное и весьма благородное. Но как вообще сложатся у меня тут дела, подумала Эмма. Пока все идет хорошо, а что потом…
— Мне кажется, место у вас надежное, — сказал Хименес, читая ее мысли — Ведь у вас хороший контракт, да?
Эмма кивнула, но в мыслях ее объявился Брэд и его замечание, что она напрасно подписала контракт, не ознакомившись с условиями службы на месте. Однако Эмма стремилась к этой работе и боялась, что в «Герреро» могут воспользоваться отсутствием ее подписи. В конце концов, даже если работа тут обернется адом, полгода она продержится. Причиной их с Брэдом спора был пункт контракта, гласящий: если она пожелает уволиться до окончания испытательного срока, с нее будет взыскана сумма полугодового жалованья.
— Уверен, они тебя на этом поймают, — говорил Брэд. — Вдруг шеф не будет тебе давать прохода или место окажется какой-нибудь дырой? А уйти нельзя!
— Уверена, что ничего подобного не произойдет. — Эмма видела насмешливое выражение на лице Брэда: он понимал, что она старается убедить и себя. — Понятно, что они оберегают свою фирму от случайностей, от текучки кадров. Им же нужна уверенность, что я не удеру в первый же месяц. Все-таки это им недешево обойдется — привезти меня из Англии, знакомить с делом, натаскивать.
В том споре никто из них так и не одержал верх, оба уговорились больше не возвращаться к этому вопросу.
Похоже, спор оказался чисто академическим. Она уверена теперь, что и с Хименесом, и с теми людьми, которых уже видела в фирме, ей ничего не стоит поладить. Но все же, допустим, случится такое: ее увольняют принудительно и при этом штрафуют. Возможно ли это? Вот если бы она поговорила с кем-то из отдела по связям с общественностью, ее бы вразумили.
— Я что-то никого не могу припомнить из группы по связям с общественностью, — мягко сказала она сеньору Хименесу.
— У нас ее просто не существует, — услышала она в ответ. — Дело в том, что этим лично занимался сам Паскуаль Герреро — и отношениями с общественностью, и социальными вопросами, а теперь рассчитываем на вас. Впрочем, вы ведь любите трудноразрешимые проблемы, не так ли? Я понял это по вашей анкете.
Господи, она-то думала, что этих анкет никто не читает, что они просто подшиваются к личному делу и уже никогда не выходят на свет Божий!..
— Я действительно не боюсь проблем, — сказала она, горделиво вскинув голову. Да, это придется доказывать делом. Не все будет идти как по накатанному. Но как бы там ни было, она хочет быть — и будет! — на высоте в своей работе.
Глава 13
— Эмма, в половине одиннадцатого совещание директоров! — Хименес положил на ее стол повестку дня, но не стал задерживаться у нее для дружеской беседы, как бывало обычно. — Думаю, вы почерпнете там много важного для себя.
Эмма улыбнулась ему вслед. Она очень привязалась к этому человеку. Но все-таки поскорее бы уж кончился месяц ее испытательного срока. Ей, конечно, стыдно было признаваться себе в таких чувствах.
Но привычка Хименеса опекать ее даже за обедом и задерживать после окончания рабочего дня уже начинала тяготить. Конечно, хорошо, что он так серьезно ее наставляет, но это мешало ей поближе сойтись с остальными сотрудниками.
Потом ей предстоит две недели стажироваться в финансовом отделе, а затем в других — во всех поочередно. Так хочется посмотреть новых людей. Но не будут ли они ее чураться по той причине, что она слишком сблизилась с одним из боссов? А с другой стороны, ну как обидеть его отказом? Он ведь ждет не дождется очередного обеда, чтобы посидеть рядом с ней. Судя по всему, Эмма напоминает ему дочь. Та с мужем и детьми перебралась в Мадрид, и Хименес страшно по ней тоскует.
За десять минут до совещания Эмма зашла к нему в кабинет. Досадно, что он вчера не предупредил ее об этом совещании, она бы надела костюм. Белая блузка и синяя юбка хороши как рабочая униформа, но для такого представительного совещания лучше было бы принарядиться. Да, мужчинам проще — им не надо заботиться о таких вещах. Но, посмотрев на Хименеса, она поняла, что ошиблась: тот, и всегда нарядный, сегодня был одет прямо-таки с иголочки. У нее накопилось несколько вопросов к нему, но сейчас все они показались маловажными. Только об одном она решила спросить:
— Паскуаль Герреро сам будет вести совещание?
— Нет, он отстранился от дел после захвата.
Захвата? Какого захвата? Оказывается, полгода назад у фирмы поменялся владелец. Престиж компании к тому времени несколько снизился, и новый владелец решил вернуть старому имени былой блеск.
— Почему же вы не сказали мне о таком важном обстоятельстве? А что теперь с Паскуалем Герреро!
— Он остается членом правления компании, — Хименес пожал плечами, — только без исполнительских функций. Остальное потом, Эмма. — Он посмотрел на часы. — Нам надо мчаться сломя голову.
В коридоре она вознамерилась было повторить вопрос, но уклончивый босс сразу вступил в беседу с финансовым директором.
— Я смотрю, Эдуардо, ты готовился изо всех сил. — Сеньор Хименес улыбнулся и показал на большую папку у того под мышкой.
— Как же иначе, — произнес Эдуардо с нажимом. — Этот человек всегда сам просчитывает все данные, а со мной предпочитает говорить на посторонние темы. Но я все равно готовился.
— Это правильно, — Хименес похлопал его по плечу.
Эмма заняла место позади сеньора Хименеса, севшего к массивному красного дерева столу. Зал заседаний уже был полон и гудел от множества голосов. Она навострила уши.
Ей казалось, что все сейчас должны говорить о новом владельце и генеральном директоре. Разумеется, говорить отрицательно. Вон тот, напротив — кажется, это ответственный за экспорт — говорит, что новый генеральный как следует возьмется за всех этих лежебок, разбалованных Герреро. Те двое сетуют на установившуюся жару… А молодой человек в конце стола, похоже, молился.
