Он почувствовал, как трепет пробежал по ее телу.
— Сейчас?
— Предпочитаю снять с тебя такое сексуальное черное платье, чем сидеть в ресторане и смотреть на него.
— Правда?
— Конечно. — Напряжение понемногу отпускало его.
— Мы можем заняться этим в постели?
— Отличная идея. — Он посмотрел на пол. — Вряд ли эти дубовые половицы предназначались для занятий сексом.
— Да, сексом, — повторила она. — Только сексом, Мэтью.
— Разумеется, я только этим и собирался заняться.
Какого дьявола из-за женщины так убиваться? Он теперь точно понял, чего она хочет. Обычного секса без всяких накруток. И почувствовал себя ребенком, чья любимая игрушка развалилась на кусочки.
— На этот раз будем предохраняться, — сказал он строго.
Она широко открыла глаза, вспомнив, как они с Мэтью вели себя в мансарде.
— Я совсем забыла об этом… Я же говорила, что у меня нет опыта.
Он значительно опытнее, но и он не подумал об этом тогда. Впрочем, тогда все произошло так спонтанно. Он нарушил еще одно из своих железных правил.
— Я буду беспокоиться об этом. — Чтобы скрыть обуревавшие его чувства, он говорил нарочито холодным тоном. — Я приму душ, и можем отправляться в постель. Потом мы закажем тайскую еду.
Такой тон поставит ее на место. Сандвич из секса между душем и соусом карри.
Она вздернула подбородок.
— Не задерживайся в душе.
Если бы только во всем, что она делает, не было бы постоянного вызова! Но ведь ты хотел острых ощущений, вот и получай, думал Мэтью, стоя под душем. И в Гималаи не надо лететь. Может, стоило предложить ей вместе принять душ? Нет. Хорошенького понемножку.
Когда Мэтью вошел в спальню с полотенцем на бедрах, Оливия уже лежала под одеялом и читала. Словно эта постель ее собственная территория. Впрочем, она его жена, и если кому и принадлежит его постель, то ей по праву. Он разглядел, что ночнушка на ней крошечная. Господи, как он хочет ее! Но зачем ей знать об этом?
Он сел на постель рядом с ней.
— Что читаешь?
— О летчиках дальних перелетов, — ответила она, переводя взгляд с книги на его голую грудь и обратно в книгу. — Может, этим я и займусь. После… — Она запнулась. — Отец не разрешит мне, он скажет, что это опасно.
— После того как мы разведемся, ты хотела сказать, — насмешливо подсказал Мэтью. — Беспосадочные перелеты обычно совершают через Северный полюс. Далековато от Манхэттена. Дальше некуда.
— Почему все так сложно?! — закричала Оливия.
— Потому что продолжительность нашего брака зависит от того, сколько осталось жить твоему отцу, а ты любишь отца… Вот почему. Единственная причина, между прочим.
Она уставилась на обложку книги с самолетом, словно никогда не видела самолетов вообще.
— Единственная причина, — глухо повторила она. Он хочет сказать, что с ним это не связано.
— Мы в безвыходной ситуации из-за твоего отца. Думаешь, я не понимаю? — сказал Мэтью.
— Ты жалеешь, что женился на мне?
Ну как ей ответить, когда совсем рядом шелковистая кожа ее плеч, глубокая ложбинка меж грудей, в которую хочется уткнуться лицом, ее влекущие полураскрытые губы…
Прощай хваленая выдержка… вместе с полотенцем.
Книга с глухим стуком упала на пол.
Оливия, обняв его руками за шею, поцеловала со всей страстью, так долго копившейся в ней, воспламенив в нем все чувства. Оливия… Его жена… В его постели…
Но это был только секс, и оба знали это.
13
Оливия последний раз взглянула на себя в зеркало. В вечернем платье из темно-синей тафты, купленном на Пятой авеню, она смотрелась потрясающе изысканно. К тому же в определенном смысле она теперь выглядит как женщина. Она покраснела, вспомнив, как провела последние два дня в Манхэттене с Мэтью. В основном в постели.
Все это время они наслаждались друг другом. Широкая постель его спальни превратилась в царство любовных игр, смеха и нежности. Два раза она не смогла сдержать слез от переполнявших ее чувств. А что происходило прошлой ночью! Мэтью вернулся из Японии и стал раздеваться, едва закрыв за собой дверь. Потом подхватил ее и понес в постель, настолько велико было его нетерпение. Более страстного и неутомимого любовника она и желать не могла. Но в страсти она ему не уступала.
Оливия улыбнулась своему отражению в зеркале. Пусть их объединил секс, но зато какой! Правда, по-прежнему всего лишь секс. Чтобы заниматься любовью, надо любить. Иначе это слово теряет свое значение и становится бессмысленным, как ее замужество. Словно на карусели, грустно подумала она, кружишься, кружишься, а приехать никуда не можешь.
Она подпрыгнула, будто испуганный котенок, когда раздался стук в дверь.
— Войдите, — крикнула она.
Вошел Брэд.
— Застегни мне галстук, Олли, — попросил он. — Твоя мама всегда это делала… И в синем она тоже выглядела очаровательно.
Накануне они с отцом добрых два часа говорили о Джессике, и Оливия ловила каждое его слово. Сегодня ее опять поразило, насколько лучше стал выглядеть отец, гораздо лучше, чем неделю назад.
— Па, ты отлично выглядишь…
— Да, и чувствую себя значительно лучше. Новое лекарство творит чудеса.
Оливия крепко обняла его, голос ее срывался.
— О, я так надеюсь… Какое это было бы счастье! Мы ведь только-только начали узнавать друг друга… Я не перенесу, если потеряю тебя!
— Твое замужество тоже сыграло положительную роль. Я и пожелать не мог для тебя лучшего мужа.
И снова целый вихрь чувств закружился в ее душе. Разумеется, она всем сердцем молилась, чтобы отец поправился, но тогда ее замужество продлевается на неопределенный срок. Не может же она огорчить Брэда разводом через три месяца после свадьбы! Это плохо отразится на его здоровье. Но Мэтью не собирался жениться на ней всерьез. Ему нравится ложиться с ней в постель, но его чувств она не затрагивает. Условие контракта — «без секса» сменилось другим — «без любви». Если Брэд поправится, Мэтью будет вынужден жить в браке без любви. А захочет ли он? Впрочем, это относится и к ней.
— С галстуком все в порядке, — сказала Оливия. — Я рада, что ты счастлив за меня. Через минуту я спущусь, только выберу украшение.
— Один танец оставь за мной, — сказал Брэд и, перед тем как уйти, поцеловал ее в лоб.
Оливия копалась в шкатулке, где хранились ее драгоценности, решая, что больше подойдет к новому платью — золото или серебро, — когда из соседней комнаты появился Мэтью. Под его горящим взглядом, которым он окинул ее с ног до головы, она бессознательно потянулась к нему.
