— Меня видел этот старый дурак Кристиан, но от него оказалось легко избавиться. Я ему сказал, что увидел, как кто-то проник во дворец.
— А, хорошая мысль, — сказал Вилли как можно более одобрительным тоном. — Очень хорошо, действуйте и… — Он резко замолчал. — Подождите. Шторы отдернуты. В последнее время об Амелии много пишут в газетах. Что, если под окном окажутся свидетели с камерами? Однажды такое уже случилось.
Густав остановился и дико взглянул в сторону окна.
— Вы правы.
— Дайте мне пистолет. — Вилли протянул руку. — И задерните шторы.
На миг ему показалось, что Густав обдумывает его слова. Все оказалось слишком легко! Но ничего не вышло. Густав явно что-то заподозрил.
— Задерните их сами, — сказал он, целясь в Аме.
Было важно сохранить спокойствие. Выглядеть так, будто он всецело на стороне Густава.
— Я всегда знал, как вы преданы моей семье, — сказал Вилли, медленно направляясь к окну. — Если бы только остальные служащие были так же верны!
— Это слабые люди, — сказал Густав. — Все до одного.
Слава богу. Он действовал в одиночку. Вилли встретился взглядом с Аме и еле заметно кивнул.
— Самая сильная армия начинается с одного человека, — заметил он.
— Да, сэр.
Вилли задернул шторы, пытаясь выиграть время.
— Ответьте еще на один вопрос, Густав. Ждет ли вас кто-нибудь дома? Кто-нибудь, кто сможет обеспечить вам алиби на сегодняшний вечер?
— Я живу один, — ответил Густав. — Мне никто не нужен.
— Когда-то я чувствовал себя точно так же, — сказал Вилли. Затем перешел на английский язык: — Потом я влюбился, и это полностью изменило мои представления о жизни. — Он встретился взглядом с Аме и заметил, что выражение ее глаз смягчилось.
— Почему вы говорите по-английски? — поинтересовался Густав.
— Почему бы нашей гостье не принять участие в разговоре? — Вилли зашел за спину Аме и положил руки ей на плечи. Он надеялся, что со стороны это выглядит угрожающе, тогда как на самом деле пытался ее успокоить. — Кому она расскажет?
Густав кивнул.
— Никому.
— Итак, я влюбился. Но оттолкнул ее, думая, что так будет лучше для нее и для Люфтхании. — Он нежно сжал плечи Аме. — Я совершил ошибку. А когда это понял, было, похоже, слишком поздно.
— Вы говорите о фрейлейн Элле, — сказал Густав. Он опустил пистолет, всего лишь на миг.
Этого мига оказалось достаточно: Вилли успел броситься на Густава и попытался вырвать у него пистолет. Он не думал, что схватка будет такой долгой. Густав все еще находился в прекрасной форме, а ненависть к Аме и ее семье, казалось, придала ему сил.
Вилли схватил Густава за запястье и сжал его, надеясь, что тот выронит пистолет. Но Густав сопротивлялся. Он пытался поднять руку, чтобы прицелиться в Аме.
Вилли пришел в ярость. Он заломил Густаву руку за спину и попытался отобрать пистолет. Во время схватки оружие выстрелило. Звук выстрела оглушил Вилли, он почувствовал едкий запах серы. Из ноги потекла кровь, и Вилли понял, что ранен.
Наконец он вырвал пистолет и выстрелил в Густава. Пуля попала тому в грудь, и в этот миг в комнату ворвалась дворцовая охрана.
Теперь Вилли не было дела до Густава, его волновала одна Аме, он видел лишь ее. Он подошел к ней и развязал ей руки.
— О, Вилли! — Она обняла его.
— Аме. — Он сжал ее в объятиях. — Не знаю, что бы я делал, если бы с тобой что-нибудь случилось.
— Ты действительно любишь? Меня?
Он поцеловал ее.
— Я никогда не думал, что полюблю так сильно.
По ее щекам потекли слезы.
— Я останусь, — пообещала она. — Что бы ни случилось, я останусь здесь с тобой. — Аме пошевелилась и случайно задела его ногу.
Он застонал от боли. Она опустила глаза и увидела, что произошло.
— Боже мой, ты ранен! — вскрикнула она. Услышав ее слова, к нему бросились два охранника.
— Он потерял много крови, — сказал один из них по-немецки.
— Пуля задела артерию! — закричал другой. — Позовите на помощь.
Вилли потерял сознание. Последним, что он услышал, был голос Аме:
— Не покидай меня сейчас. Ведь я обещала остаться. Я люблю тебя, Вилли. Не покидай меня!
Он потянулся к ее руке и прошептал:
— Никогда. Я никогда тебя не покину. Мое сердце здесь с тобой, всегда.
ЭПИЛОГ
— Дамы и господа, сегодня вечером я собирался вас представить новой принцессе, Амелии. Но я собираюсь сделать и еще более волнующее заявление.
В толпе наступило молчание.
Эми вышла вперед. Ее била дрожь, но она успокоилась, когда Вилли взял ее за руку.
— Сегодня я представляю вам принцессу Амелию, — объявил он. — И мою будущую невесту.
Толпа разразилась аплодисментами и громкими поздравлениями на немецком и английском языках.
— Когда свадьба? — выкрикнул кто-то по-английски.
Вилли посмотрел на Аме и еле заметно улыбнулся.
— В воскресенье, двадцать пятого числа. Конечно, вы все придете, — со смехом сказал он. — Неважно, пригласят вас или нет.
По залу прокатилась волна смеха.
— Вы останетесь принцем Вильгельмом? — спросил кто-то. Толпа затихла, чтобы расслышать ответ.
Вилли покачал головой.
— Я не принадлежу к королевскому роду Люфтхании, — сказал он. — Но к нему будут принадлежать мои дети. — Он посмотрел на Аме, и она ответила ему радостным взглядом.
В зале снова бурно зааплодировали.
— Теперь, согласно традиции, принцесса должна танцевать первый танец и открыть бал. Но она решила, что останется со своим прихрамывающим женихом, а все остальные будут наслаждаться танцем. — Он указал на костыль, на который ему предстояло опираться, пока не заживет раненая нога. Потом улыбнулся невесте: — Она очень упряма, так что мы все должны смириться с вынужденным изменением традиций.
— Изменением к лучшему, — быстро добавила она.
Гости зааплодировали. Несколько человек закричали:
— Добро пожаловать домой, Амелия.
По знаку Вилли заиграл оркестр, и по залу закружились танцующие пары.
— Вот видишь? — сказала Аме. — Вовсе не обязательно поступать определенным образом только потому, что так делалось всегда.
— Я постоянно в этом убеждаюсь. — Он взял ее за руку. — Перед тем как мы вошли, я разговаривал с пилотом. Твои родители приедут около полуночи.
Она широко улыбнулась.
