Джеки Уилкинс спросила у Саймона, нельзя ли вызвать такси.
— Вот уж незачем! — весело отозвалась Анна, поочередно обняв на прощание Джеки и Стейси. — Андрэ отвезет вас домой на моей машине.
Андрэ усадил Джеки на переднее сиденье рядом с собой и всю дорогу болтал о каких-то пустяках. Сидящей сзади Стейси оставалось только гадать, что же задумал Андрэ. Он явно решил так или иначе остаться с ней наедине — только вот как ему удастся это провернуть в присутствии матери?
Метод, избранный Андрэ, оказался простым и эффективным. Когда они вошли в дом, Джеки предложила гостю кофе, но тот в изысканных выражениях отказался, а потом напрямик попросил разрешения поговорить с глазу на глаз со Стейси.
— Боюсь, мадам, я оскорбил вашу дочь и теперь хочу принести ей свои извинения, чтобы ничем не омрачать свадьбу Анны.
— Разумеется, Андрэ, — любезно разрешила Джеки. — Постарайтесь только не задерживать Стейси надолго. Я же желаю вам спокойной ночи и отправляюсь спать.
Как только мать поднялась наверх, Стейси вошла в гостиную, зажгла все лампы и воинственно скрестила руки на груди.
— Если ты предпочитаешь Дидье — скажи мне об этом сейчас! — потребовал он.
— «Предпочесть» подразумевает «выбрать», — ровным голосом отозвалась Стейси. — Значит, я должна выбирать из вас двоих? И если так — то для какой цели?
В глазах Андрэ появился гневный блеск.
— Дать ответ за Дидье я не могу, а за себя — пожалуйста. Я хочу, чтобы ты была моей.
«Моей», но не женой. Стало быть, любовницей. Стейси, не дрогнув, приняла удар и даже сумела одарить Андрэ бесстрастным взглядом.
— Но ведь осуществить это будет не так-то легко — по крайней мере, с точки зрения географии. Я живу в Англии, а ты — во Франции.
Андрэ нахмурился.
— Само собой, ты переедешь в мой дом.
Глаза Стейси опасно вспыхнули.
— Вот как? Твоей бабушке это наверняка не понравится. И твоим родителям, насколько я понимаю, тоже.
— Стейси, я взрослый человек. Моя личная жизнь никого не касается. Конечно, будь на твоем месте Анна — дело другое.
— Но поскольку я не принадлежу к семейству Страусс, — сказала Стейси с убийственным спокойствием, — со мной можно не церемониться и не заботиться о таких пустяках, как обручальное кольцо.
Глаза Андрэ сузились.
— Ты же ясно дала мне понять, что замужество тебя не интересует!
Вот как, стало быть, он понял мои слова!.. — с досадой подумала Стейси и сквозь зубы процедила:
— Я имела в виду неправильный брак.
Андрэ шагнул ближе.
— И какой же брак ты считаешь правильным?
— Обыкновенный. — И добавила про себя: например, заключенный из желания всегда быть рядом с любимым. То есть с Андрэ Страуссом. — Разумеется, — холодно продолжила Стейси, — я понимаю, что постулаты твоей веры делают выбор жены весьма основательным делом... хотя если в приданое невесты входят заливные луга, это существенно придает ей очарования.
— Именно так, — подтвердил Андрэ, чем окончательно взбесил Стейси.
— Любовь, стало быть, вовсе побоку?!
— Бывают счастливые браки и без любви. — Глаза Андрэ потемнели. — Я хочу тебя, Стейси, и ты будешь моей. А если брак тебя не прельщает, я готов и на менее формальную связь.
Стейси воззрилась на него, не веря собственным ушам.
— Готов?! Можно подумать, ты заключаешь деловую сделку! Мне всегда казалось, что южане народ горячий и страстный.
— Так ты сомневаешься в силе моей страсти? — угрожающе спросил Андрэ и вдруг с силой притянул Стейси к себе, стиснул в объятиях и принялся осыпать такими неистовыми поцелуями, что ни одна женщина не усомнилась бы: в его жилах течет горячая кровь и ему ведомо, что такое страсть.
Огонь этих поцелуев мгновенно воспламенил Стейси, и, когда Андрэ, не прерывая поцелуя, увлек ее за собой на диван, она поняла: еще немного и они не смогут остановиться...
— Нет! — отчаянно вскрикнула Стейси, вырываясь.
Андрэ встал и протянул ей руку, чтобы помочь подняться.
— Неужели ты станешь отрицать, что нас влечет друг к другу? — тяжело дыша, проговорил он. — Ах, Стейси, с каким наслаждением я бы обучил тебя радостям любви!..
— Ты хочешь сказать — радостям секса? — огрызнулась она. — Извини, но ответ все тот же: нет. Ты слишком любишь слово «запрещаю».
— А, так вот почему ты мне отказываешь! Все еще сердишься, что я запретил тебе кокетничать с Дидье.
— Сержусь, но это не имеет ничего общего с твоим щедрым предложением, — ядовито ответила Стейси.
— Тогда почему ты мне отказываешь?
Стейси шагнула к двери и нарочито широко распахнула ее.
— Подумай об этом, быть может, и найдешь ответ.
Андрэ захлопнул дверь и привалился к ней спиной.
— Скажи сейчас. Немедленно.
— Нет.
— Тогда я изложу тебе все причины, по которым ты должна принять мое предложение. Тебя явно влечет ко мне, стало быть, я тебе физически не противен. Ты любишь мою родину, тебе нравится мой дом, а у меня достанет средств, чтобы обеспечить комфорт и тебе, и твоей матери — если это тебя беспокоит. Ты знаешь, как сильно я желаю тебя, и, как бы ты это ни отрицала, я тоже тебе желанен. — В черных его глазах заплясал опасный огонек, и у Стейси захватило дух. — Будь мы одни, я бы отнес тебя в постель и убедил бы, что нам хорошо вместе.
— Точно так же ты поступил, когда считал меня Анной!
— Да нет же, ты ошибаешься. Тогда я сделал это, чтобы вынудить тебя признаться в обмане. С самого начала я подозревал, что ты не Анна, потому все время и задавал вопросы...
— О херувимах на потолке, о замужестве Нинон Мелано, — с горечью подхватила Стейси. — Если ты все время сомневался во мне, отчего же не высказал свои сомнения?
— Потому что я был заинтригован. Я хорошо знал, что сестер у Анны нет. Весь уик-энд я тщетно убеждал себя, что Анна и впрямь стала зрелой красивой женщиной, совершенно не похожей на вздорную девчонку, которая в прошлом причинила моей семье столько неприятностей.
Стейси слегка попятилась.
— Судя по тому, что я слышала, именно ты много лет не позволял своей бабушке помириться с Анной.
— Этим я не слишком горжусь, — мрачно признал Андрэ.
— Почему же всю вину ты взвалил на Анну, а не на Поля Мелано? — жестко спросила Стейси.
— Я и так сурово наказал сопляка, — напомнил ей Андрэ. — Кроме того, Анна в свои семнадцать была на редкость соблазнительна и умела пользоваться своими чарами. Нет, это она виновата во всем. Поль просто не смог перед ней устоять.
