Иви, слегка развернувшись к Гейбу, хихикнула.
— О Боже, — протянула она. — Поверить не могу, что мы слушаем все это.
Гейб почувствовал, что она улыбается, и рассмеялся.
— Хочешь, я постучу им в стену?
— А что толку? — спросила Иви смеясь. — Они тебя все равно не услышат.
Пружины заскрипели сильнее. Бормотание, стоны, снова бормотание, снова стоны, скрип пружин... затем неожиданно длинная тирада по-японски и громкий крик. Затем наступила тишина.
Гейб не смог подавить смешок. Иви, свернувшаяся калачиком у него под боком, тоже тихо рассмеялась. Кровать под ними жалобно скрипнула. Несмотря на то что происходящее должно было бы усложнить и без того непростую ситуацию, Гейб чувствовал в голове приятную легкость. Как будто с плеч свалилась тяжелая ноша.
— Я никогда не забуду, — хихикнула Иви, — нашей чудесной ночи в отеле Прелюбодеяния, мистер Мэттьюз.
Гейб не видел Иви, но почувствовал, что она поворачивается к нему лицом.
— Каждое свидание со мной — это нечто особенное.
— Вот и я о том же, — поддакнула Иви.
Гейб снова почувствовал, что она улыбается.
Он тоже лег на бок, чтобы повернуться к Иви лицом.
— Ты чем-то недовольна?
—А если и так? Ты меня обратно в Нью-Хоуп отвезешь?
— Нет, конечно. Проси кого-нибудь другого. — Гейб придвинулся ближе.
Иви усмехнулась;
— Ты безнадежен!
— Ты, вероятно, хотела сказать — неотразим?
Иви тоже придвинулась ближе.
— Ну, и это тоже, — промурлыкала она. — А еще я заметила, что ты скромный.
— Мама научила меня принимать комплименты. Это входило в обязательное дошкольное образование.
Иви снова рассмеялась. Ее сексуальный мягкий смех пустил по ветру все добрые намерения Гейба. Но не только это. Ее светлый голос проник в самый темный уголок его сердца и пробудил в нем жизнь. Если бы ему не было в этот момент так хорошо, то он бы по-настоящему испугался.
Но прежде чем Гейб смог как следует поразмыслить над этим, он почувствовал дыхание Иви на своей щеке.
Иви придвинулась ближе или он? Так или иначе, но результат был один. Прежде чем они смогли понять, что происходит, губы их встретились. Это был недолгий поцелуй, но он был настолько полон желанием, что у Гейба до боли напряглись мышцы. Иви оказалась такой сладенькой, такой... отзывчивой.
Она снова вздохнула так, что Гейб задрожал от возбуждения. Обратного пути этой ночью не было. Он должен сказать Иви, зачем привез ее сюда.
Пальцы Иви прошлись по волосам Гейба, и она притянула его голову к себе. Они снова поцеловались, на этот раз крепче и дольше.
Нет, он определенно должен сказать ей правду. Прежде чем у них зайдет слишком далеко.
— Иви, — пробормотал Гейб, — мне надо тебе кое-что сказать.
Она покрыла его щеки поцелуями.
— Конечно, — выдохнула она, — говори все, что хочешь. — Ее язык добрался до его уха, до той самой точки, от прикосновения к которой Гейб сходил с ума... — Так что ты хотел сказать? — переспросила Иви, хотя по ее тону было понятно, что ей лично ответ не нужен.
Гейб застонал и притянул Иви к себе, чтобы снова поцеловать.
— Потом скажу, — прошептал он, не отрываясь от ее губ. Он скажет, непременно скажет, но не сейчас. Завтра утром. Точно! Первое, что он сделает, — это расскажет ей правду.
Иви испытывала чувства и ощущения, о которых только читала в романах. Каждая клеточка ее тела, каждый нерв были напряжены, и в то же время сама она была совершенно расслаблена. Тело ее наливалось истомой, высвободить которую мог только Гейб своими горячими поцелуями. Он касался губами век, щек, губ Иви, ее нежной шеи... Затем его язык заскользил к ее груди. Соски Иви напряглись в предвкушении. Гейб взял один из них в рот вместе с покрывающей его тканью шерстяного костюма и стал посасывать нежно, но уверенно. Иви застонала от наслаждения, и тело ее напряглось. Она прижалась к Гейбу как можно крепче. Сегодня ночью она была готова на все.
Иви ждала этого всю свою жизнь. Она ждала именно этого мужчину. И была рада тому, что Гейб тоже хотел ее. Это было очевидно. Так стоило ли сопротивляться своим чувствам? Она влюбилась в Гейба. И не важно, будет у них что-нибудь сегодня ночью или нет, но она всегда будет любить его.
Когда Гейб держал ее в своих объятиях, Иви было легче поверить, что он тоже любит ее.
— Ты уверена, Иви? — прошептал Гейб. Она чувствовала, что он полон противоречий.
— Больше, чем когда-либо по поводу чего-либо в своей жизни.
Гейб снова ее поцеловал. И это был поцелуй любовника. Мягко, нежно, с таким чувством, о существовании которого Иви даже не подозревала. В ее сердце затеплилась надежда. Может ли так случиться, что она ему так же небезразлична, как и он ей? Может ли она питать иллюзии?
Гейб расстегнул пуговицы на ее костюме и принялся лизать ее сосок. Он посасывал то нежно и осторожно, то страстно и с азартом, не забывая другой рукой ласкать ее вторую грудь. Иви почувствовала между ног пульсацию. Она изогнулась, не в силах сдерживать прилив похоти.
Гейб принялся ласкать языком другую грудь, и Иви застонала сладострастно.
Прежде чем он довел ее до состояния полной бесчувственности, Иви стянула разделяющую их простыню, перевернула Гейба на спину и оседлала его. Ее соски коснулись его волосатой груди. Гейб застонал. Иви наклонилась к нему и поцеловала. Сначала в губы, затем спустилась ниже, к шее... к груди. Гейб задрожал: Это спровоцировало ее на новые действия, и она легонько укусила его сосок. Гейб снова застонал, а спустя полминуты сорвал с Иви одежду и перевернул ее на спину.
Иви развела бедра, готовая к наслаждению, которое мог дать ей только он. Но Гейб не стал сразу набрасываться на нее. Вместо этого он поцеловал ее страстно и с такой жадностью, что она едва не задохнулась. Так неужели она ему все-таки не безразлична? Неужели снова надежда?
Гейб покрыл ее тело горячими поцелуями. Его язык исследовал самые сокровенные места. А когда Гейб добрался до святая святых ее женской сущности, Иви изогнулась и застонала, бедра ее задрожали. Все связные мысли улетучились из головы. Снова и снова Гейб доводил ее до границы оргазма, но останавливался, отчего желание Иви лишь усиливалось.
— Прошу тебя, — молила она.
Гейб избавился от остатков одежды, достал из кармана брюк презерватив и вернулся к постели.
Иви выдохнула, когда он вошел в нее. Легкая боль на грани наслаждения на миг пронзила ее, а затем последовало только удовольствие. Иви хотела принадлежать ему, она хотела, чтобы Гейб был с ней всегда.
Не сразу, но Гейб понял, что означало легкое сопротивление ее тела. Боже, она была девственницей. Но как? И почему?
