– У меня нет денег.
Джулиана ждала.
– Мелкий жемчуг, которым была украшена моя одежда, имеет некоторую ценность. Его можно продать.
– Или использовать для обмена. Давайте мне ваши письма и жемчуга, и я подумаю, что тут можно сделать.
Когда монашка ушла, Анна мысленно отчитала себя. Нужно быть терпеливой. Ей придется подождать определенное время, прежде чем ее письма смогут дать некоторые результаты. Если эти усилия не увенчаются успехом, она должна будет убедить сестру Джулиану отвести ее в Оксфорд.
Но в этом месте ее уверенность в правильности своих действий ей изменила. Анна никого не знала ни в городе, ни в его знаменитом университете. Если она не станет утаивать, что она леди Гастингс, местные власти уведомят ее супруга о ее появлении, и он, скорее всего, отправит ее назад в Литтлмор. Или куда-нибудь похуже.
«Если бы я только могла пробраться в Уэльс!» – думала Анна. После смерти первого мужа она унаследовала замок и два особняка. Но потом Анна припомнила, что они перешли во владение Джорджа, когда она вышла за него замуж. У нее нет ничего своего: ни земли, ни движимого имущества, ни наличных денег. Даже если она продаст свой часослов и все камни, украшающие ее наряды, этих средств ей хватит не более чем на пару недель существования.
24
Стоук Погс, Букингемшир, 5 июня 1510 года
Джордж Гастингс стоял, опершись одной рукой на оконную раму, и созерцал пейзаж Южного Букингемшира. Стоук Погс, особняк, обнесенный зубчатыми стенами, находился ближе к Лондону, чем его родовое поместье Эшби-де-ла-Зуш, и к тому же был более комфортным. Здесь Джордж находился около четырех недель, с тех пор, как оставил свою жену в обители Литтлмор.
В задумчивом молчании он отхлебнул еще эля, затем уперся лбом в предплечье. Герцог был им доволен. Король – нет. Джордж не знал, что его величество думал о нем. Его терзали сомнения, донимали угрызения совести. Неужели он и вправду был так слеп, что не замечал пороков Анны, был так одурманен и влюблен в свою жену, что просмотрел все проявления истинной сути ее характера? Или же она действительно ни в чем не повинна? Если она была верна ему, то он поступил с ней крайне несправедливо.
Однако Уилл Комптон был в ее комнате, напомнил себе Джордж. И на Анне не было ничего, кроме ночного пеньюара. Что еще можно было подумать, кроме того, что они любовники? Добродетельная жена избегает даже намека на непристойность.
Комптон! Ладонь, лежащая на оконном переплете, сжалась в кулак. Женщины просто вьются вокруг Комптона. Им нравятся его пышные речи, его самоуверенность, его вольное с ними обращение. Приземистого, коренастого Джорджа Гастингса они попросту не замечали, когда в одной с ним комнате находился высокий красавец Уилл Комптон. И хотя справедливости ради надо отметить, что Джордж уже не был застенчивым, неуклюжим юношей, вряд ли он когда-нибудь сможет сравниться с компаньоном короля. Разве могла Анна не увлечься Уиллом Комптоном?
Злость и ревность захлестнули Джорджа, сметая более деликатные чувства. Он с силой ударил кулаком по каменной стене. Острая боль вернула ему ясность восприятия, и он внезапно осознал, что находится не один в маленькой комнатке, которую использовал для молитв и размышлений.
– Жалеешь себя? – спросила его мать.
– Разве я не имею на это права?
– По-моему, жалеть нужно скорее твою жену. Она написала мне письмо.
Джордж медленно обернулся к ней. Леди Хангерфорд удобно устроилась в его кресле, лениво перебирая корреспонденцию на письменном столе.
– Ты ответила ей?
– Нет, не ответила, – сказала ему мать. – Из письма я узнала, что Анне запрещена всякая переписка, как и любые другие связи с внешним миром. Полагаю, ей пришлось тайно переправлять свое послание. Тебе повезло, что ты женился на такой находчивой женщине.
– Ее находчивость привела ее к измене.
– Правда ли это? Или ее брат, печально известный своей вспыльчивостью, сделал скоропалительные выводы? Ты дал себе труд разобраться в этом или просто поверил Букингему на слово?
Ответ на свой вопрос она прочла в глазах сына и с горьким сожалением покачала головой.
– Тебе было восемнадцать лет, когда ты унаследовал титул своего отца и отправился ко двору, Джордж. Я полагала, что ты уже достаточно взрослый, чтобы уметь отделять зерна от плевел.
– Я сам видел, как влечет женщин к Уиллу Комптону. Всех женщин. А короля вообще называют молодым богом, и это сравнение вполне уместно.
Король Генрих был по-мужски красив, богат и наделен властью. Какая женщина устоит перед таким человеком?
– А ты спросил у того и у другого, соблазняли ли они твою жену?
– Нет, но…
Джордж замолчал, не находя слов. Комптон сказал бы ему правду, и он поверил бы ему, даже если бы сомневался в искренности слов своей супруги.
Если бы Комптон оказался любовником Анны, Джордж не мог бы далее оставаться при дворе.
– Давай подведем итог, – сказала ему мать. – Леди Фитцуолтер и Букингем решили, будто его величество положил глаз на Анну и послал Комптона прощупать почву. Это похоже на правду? Анна на несколько лет старше короля.
– Анна очень привлекательная, жизнерадостная женщина, а королева опять беременна.
Джорджу было совсем нетрудно допустить, что другие мужчины вожделеют его жену.
Мэри Хангерфорд неодобрительно поцокала языком.
– Ты скучаешь по ней.
Это было утверждение, а не вопрос, и Джордж промолчал.
– Тогда скажи мне вот что, Джордж. Ты собираешься ее отравить? Или обратишься к Папе Римскому с просьбой о разводе?
Его как будто ударили под дых.
– Я никогда не причиню ей вреда.
Он также не мог представить себя с другой женщиной. Мать глубоко вздохнула.
– Слушай свое сердце, – посоветовала она. – А тем временем включи также и разум. Если у тебя не будет жены, то не будет и наследника. Если не хочешь, чтобы твой титул, равно как и мой, некому было передать, когда придет время умирать, ты должен произвести на свет наследника вместе с леди Анной.
– В глубине души я сам хочу привезти ее домой, простить ее, даже если она и согрешила, но как я смогу быть уверен в будущем в ее честности?
– А если она говорила тебе правду? Что, если она ни в чем не виновна?
– Тогда я поступил с ней крайне несправедливо. – Джордж склонил голову. – Я не знаю, что делать.
– Ты хочешь услышать мой совет?
Джордж пересек комнату и, подойдя к креслу, бросился в ноги матери. Она погладила его по голове, как делала это, когда он был еще мальчиком. Ее прикосновения по-прежнему были способны его утешить.
– Поезжай в Литтлмор, – посоветовала Мэри. – Поговори со своей женой. Выслушай ее. И ни при каких обстоятельствах не употребляй слово «простить», если только речь не будет идти о том, чтобы она простила тебя.
