– Товарищи, друзья, родственники, подождите, выход есть. Есть! – В отчаянии прокричал он в микрофон. – Толян, скажи им, Толян!
ТТ, оторвав руки от ушей, сказал в микрофон:
– Да, товарищи, деньги есть. Мы выиграли.
Головы в зале и возле авансцены вопросительно завертелись: что он сказал? какие деньги? послышалось? они издеваются? они…
– Юноша, на мороженое, да? – Послышался громкий ехидный вопрос. – Так ты его засунь знаешь куда?
– Да подождите вы, – взмолился Арчи. – Анатолий правду говорит, мы на конкурсе выиграли… Выиграли, вот! Выиграли! Дядь Миша, подтвердите. Дядь Миша…
Сквозь толпу протискивался, затёртый где-то в середине, тот самый гость. Точнее не он протискивался, а те двое, его сопровождающих, как ледоколы раздвигали льды. Народ расступался. Точно, он, гость! Про него уже и забыли… Внешний напор только что кричавших, размахивавших руками увял, лица зрителей приняли смущённый вид, многим стало стыдно… Выносить сор из избы, это… не хорошо, это не по-нашему, Гость тем временем поднялся на сцену, подошёл к микрофону. Арчи, Стас, Вилли и Билл, прикрывая, его обступили.
– Я подтверждаю, деньги у ребят есть. – Спокойно сказал австралиец. – Да, есть! Да, они заслужили!
Из толпы вновь послышался тот самый ехидный смешок.
– На билет до Москвы что ли, али куда?
– Гораздо дальше. – Без иронии парировал капиталист и успокаивающе махнул рукой. – Да вы присаживайтесь, пожалуйста, присаживайтесь. Обсудим.
Зрители, мгновенно вернувшись на свои прежние места, загремели крышками сидений, закрыв рты, смотрели на сцену. Один только Глава города остался стоять. Ноги онемели. Боялся шагнуть. Молясь про себя: «Пронесло! Ой, пронесло! Слава Богу пронесло, не линчевали! Господь не допустил!» Стоял словно столб. На него шикнули: «Да сядь ты, столб. Загораживаешь. Не стеклянный». Борис Павлович Воловик повиновался.
– Друзья, минуту внимания. Извините, у меня предложение, вернее заявление. – Оглядев зал, продолжил гость. – Я решил, – твёрдо произнёс, – если вы и ваш Глава городе не против, остаюсь у вас. Я русский. Хоть и не местный. Но у меня жена здесь похоронена. Здесь живёт мой сын, и я здесь буду. Часть бизнеса переведу сюда. Дело откроем. Работа всем найдётся.
Зрители, не веря ещё, вытаращив глаза, смотрели на австралийского миллиардера, который, оказывается не только русский, но ещё и дур… эээ… вернее спаситель. Бизнес к ним, говорит, хочет перевести… И жена у него здесь… и сын… А сын это кто? А бизнес, это что, как?
Головы зрителей взволнованно качнулись, словно ковыль в поле от ветра. Да и музыканты онемели, глядя на австралийца. Они тоже не ожидали. Такого не ожидали.
– А это сколько? В смысле, денег сколько? Хватит? – Уже без смешка, послышался чей-то вопрос.
К микрофону быстро дёрнулся Арчи.
– Ещё и вашим внукам останется. – Прокричал он, и с широкой улыбкой повернулся к гостю. – Дядь Миш, ну вы даёте! Это правда, правда? – Схватил его руку, принялся обрадовано её трясти, приговаривая. – Ну, неожиданно, ну, ёлки-палки… – Остальные музыканты, особенно Стас, забыв о зрителях, почти повисли на нём, принялись его обнимать. Из-за кулис выскочили испуганно прятавшиеся там фанатки, пытаясь в восторге теперь протолкнуться к дяде Мише, дотянуться до него.
Первым пришёл в себя Глава города.
– Ну вот, как я и говорил, товарищи, не зря собрались. – Указывая обеими руками на сцену, сообщил он. – Хорошее дело предлагает, я думаю, мистер… эээ Майкл Дударефф, давайте поддержим его, апл…
Окончание его предложения утонуло в громе аплодисментов… Дошло! Ребятня, до этого с испугом смотревшие на случившуюся метаморфозу в зале, вновь прыгали и хлопали в ладоши, радовались, что у взрослых до драки не дошло. Директриса Дома культуры вновь появилась, снова, прячась за кулисами, испуганно шептала: ой, сейчас, ой, сейчас…Из зала порой доносились радостные вопли: «Люди, неужели работа у нас будет, а, работа…» Зрители подпрыгивали, обнимались, многие крестились… Зал колыхался, словно тебе речка в период нереста кеты. «Будет работа, он сказал. Бизнес переведёт». Ой, сейчас проломится пол, ой, сейчас… шептала директриса Дома культуры. «Деньги есть! Есть!» «Ур-ра!» «Слава Богу! Слава Богу!» «Да не Богу, а капиталисту». «Вы не понимаете… Это и есть наше спасение! Работа… Работа наше спасение!» Калимуллинские быки, прибежавшие на шум в зале, хлопали глазами, с трудом в дверях спинами сдерживали напиравшую толпу местных мужиков не прошедших по внутреннему и внешнему состоянию фейс-контроль.
Валя-Валя, бухгалтерша, что-то безуспешно кричала, её писклявый голос тонул в шуме и грохоте коллективной радости, но это что-то донесли всё же до гостя.
– А налоги? C налогами как? Убьют весь бизнес, убьют!
Гость вслушивался, разобрал… Постучал по микрофону. Зрители не расслышали, но увидели жест, поняли. Умолкли.
– А с налогами мы поступим так. Налоги – это безусловно, и обязательно! Но я поручу своим юристам-экономистам-международникам, подобрать нам приемлемый вид совместного бизнеса…
Подал голос и Глава города.
– Ну вот, как я и предлагал: будем побратимами. Хорошее предложение.
Тот же самый ехидный голос немедленно ответил ему.
– Ага, доживи до шестисот лет, тогда и предложишь.
Это зрителей рассмешило. Но зал Главу игнорировал.
– Правильно! Молоток, Майкл этот, понимает толк.
– А какой у вас бизнес? – донёсся выкрик.
– Простой! – Ответил гость. – Страусы.
Зал вновь умолк. Страусы – неизвестная живность. В зале переглядывались. Не свиньи, не кони, не коровы с курами и гусями…
– А… это выгодно? – в общей тишине спросил чей-то высокий женский голос.
– Да вы что? – в голос одновременно изумились Вилли, Боб и Стас.
– Это же бизнес международного масштаба, тётя. – Прокомментировал Арчи. – Мясо, яйца, пух и…
– Не получится. Всё разворуют. – Прозвучал отрезвляющий выкрик.
Арчи обидчиво парировал:
– Ага, пусть только попробуют! У нас не разворуют. У нас всё будет под контролем. – И погрозил кулаком.
А гость добавил:
– Вы, общественность, контролировать и будете. Деньги-то не бюджетные, а ваши. Ваши!
Его едва дослушали. «Ур-ра! Деньги будут наши! У нас будет бизнес международного масштаба! Будет!»…
– Играйте скорее, ребята, играйте, что-нибудь, – косясь на зал, теребила Толяна директриса Дом Культуры, всерьёз опасаясь за пол в зале.
ТТ уловил паузу в зале, громко сообщил в свой микрофон:
– А мы можем ещё раз исполнить «Интермеццо» Цфасмана, или «Lilly was here». – Объявил он, переключая внимание.
Зрители предложение восприняли с восторгом. Как положительную черту под праздником.
