Вести с театра войны на Дальнем Востоке шли неутешительные: проиграно Мукденское сражение, и русские армии начали свое отступление на север, на сыпингайские позиции. Авторитет армии был подорван. Винили единогласно Куропаткина с его «стратегией терпения». Оборона как вид действия опорочивалась, и в то же время наступательные действия наших частей не удавались. Главнокомандующим стал Линевич, но, откровенно говоря, мало кто верил в его полководческое искусство.
Осенью 1904 года в батальон прибыло еще несколько молодых офицеров из военных училищ. Наши общие офицерские собрания оживились. Председательствовал на этих собраниях помощник командира батальона по строевой части. Постановления их докладывались командиру батальона на утверждение. На одном из таких собраний я был избран заведующим офицерской библиотекой и исполнял эту обязанность два года, почти до отъезда в академию.
Зная хорошо имеющийся фонд библиотеки и считая его устаревшим, я сделал на одном из собраний предложение увеличить ежемесячный взнос на библиотеку с 1 рубля 50 копеек до 2 рублей 50 копеек. Конечно, у офицера был каждый рубль на счету, но при поддержке молодежи мне удалось провести это повышение. Теперь библиотечные деньги составляли около 80 рублей в месяц, что позволило выписывать новые книги. Выходили сочинения Горького, известные тогда сборники «Знание», в которых помещались повести, рассказы новых авторов. Роман Н.Г. Чернышевского «Что делать?» тоже был приобретен. Впоследствии, начиная с 1907 года, пришлось некоторые книги изъять из общих шкафов, но они оставались у нас, и желающим я всегда их давал, хотя и с нарушением правил.
Изыскивая деньги на приобретение книг, с позволения общего собрания я продал часть старых журналов на бумагу, а на вырученные деньги накупил литературных новинок. Организованная мною при собрании маленькая переплетная мастерская позволила экономить деньги для покупки книг.
Перевод с немецкого книги Бильзе «Из жизни маленького гарнизона» и в особенности роман Куприна «Поединок» вызвали самую живейшую дискуссию. Многие в романе увидели если не себя, то своих знакомых. Как это ни горько, а нужно признать, что типы в романе Куприна схвачены верно. В нашем батальоне не нашлось донкихотов, которые бы посылали Куприну вызовы на дуэль, как это было в некоторых полках, расположенных в европейской части России. Во всяком случае, кое на кого роман «Поединок» произвел отрезвляющее действие, и не только на офицеров, но и на их жен.
Расширил я также выписку газет. Наряду с «Русским инвалидом» и «Новым временем», газетами явно монархического уклона, на столах читальни появились и «Русское слово», и «Новости», и другие газеты, названия которых я уже не помню, но именно газеты более либерального направления. Выписывались местные газеты «Русский Туркестан» и «Самарканд».
В казармах начали появляться прокламации и воззвания, особенно с осени 1905 года. Полковник Бердяев созвал всех офицеров и разъяснил, чтобы солдат не наказывали, если они найдут и представят прокламации, если они не распространяют их сами.
Однажды осенью 1905 года я и товарищ разговаривали в канцелярии батальона о введении конституции в России. Присутствовавший при этом разговоре подполковник Лепехин, помощник командира батальона, напустился на нас: как мы, офицеры, хотим ограничить волю царя. В это время в комнату из своего кабинета вышел Бердяев. Когда узнал, в чем дело, усмехнулся и сказал подполковнику: «А ведь не плохо было бы, Константин Алексей Александрович (так звали Лепехина), иметь хорошую конституцию наподобие английской». Тот был окончательно сражен и решил, что если командир батальона рушит устои самодержавия, так что же тут говорить, и… постарался поскорее уйти из канцелярии.
17 октября 1905 года вышел известный манифест Николая II, возвещавший о народном, вернее буржуазном, представительстве, свободе слова, печати, собраний и т. д. По городу прокатилась волна митингов, собраний, не обошлось дело и без стрельбы у городской думы. Выпущены были политические арестованные из тюрьмы.
Среди офицеров происходили порой жаркие споры по поводу самых существенных вопросов положения в стране, действий правительства. Однако долг службы брал верх, и сколько бы ни спорили между собой, службу несли исправно. Масса солдат оставалась в повиновении у своего начальства, только больше предлагалось вопросов в связи с различными политическими событиями, а ответы давались на них порою, может быть, и не совсем толковые. Спокойствие командира батальона полковника Бердяева передавалось и остальным офицерам батальона. Одно могу сказать, что черносотенных настроений в батальоне не было.
Жизнь шла вперед. Старый город хранил полное спокойствие.
Выше я уже говорил, что представляла собою крепость в городе Ташкенте. В одной из бастионных двухэтажных казарм, выходящих на эспланаду нового города, размещался 1-й резервный Ташкентский батальон. Батальон этот был сформирован при Петре I как драгунский Сибирский полк, участвовал в битве под Полтавой, при Елизавете был отправлен в Сибирь, там со временем спешен, обращен в линейный батальон. Из Сибири со стороны Семиречья батальон участвовал во взятии Ташкента и затем был превращен в Ташкентский резервный батальон. Как потом выяснилось, в батальоне было плохо поставлено хозяйство, что вызывало резкое недовольство солдат.
15 ноября вечером после переклички солдаты 1-го резервного Ташкентского батальона разобрали винтовки и устроили митинг во дворе крепости. Это небольшое «восстание», если его можно так назвать, закончилось короткой перестрелкой, причем по недоразумению из состава стрелковых батальонов, окруживших митинговавший батальон, один офицер был убит и один ранен. Ночью резервный батальон сложил оружие и был введен в свои казармы.
В ноябре произошел еще чрезвычайный случай: во 2-й пулеметной роте 1-й стрелковой Туркестанской бригады в одну из непогожих осенних ночей из склада с оружием были украдены все восемь пулеметов, а с ними исчез и охранявший склад часовой.
Скандал был немалый. Полиция ничего не могла установить, хотя по ее указанию не один хлопковый склад был перевернут войсками в поисках пулеметов. Лишь через несколько недель один пристав узнал, что пулеметы зарыты за городом. Начальство этой роты предали суду, командира 2-го стрелкового батальона уволили со службы. А спустя несколько месяцев, весной 1906 года, при выходе из театра пулей в голову был убит пристав, что разыскал пулеметы; стрелявший скрылся в толпе.
Должен здесь сказать, что кража оружия, винтовок, револьверов была нередким явлением для войск Туркестанского военного округа. Причем кража производилась самими солдатами, много оружия увозилось на Кавказ, особенно в Баку. За оружие и патроны платили хорошие деньги.
Поэтому, как правило, винтовки в пирамидах были даже закрыты на цепочки, продернутые через скобку. Ключи хранились у дежурного по роте, который вел точный учет оружия, принимал и сдавал его под расписку. Дежурный по батальону ночью пересчитывал все винтовки и отмечал их наличие в книге дежурного.
Поражение русской армии в 1901 и 1905 годах и революция 1905 года являлись такими событиями, которые встряхнули былую спячку Русского государства.
