– Не знаю? Да ладно, Люк, я был на твоем месте больше раз, чем могу сосчитан. Так что хорошо знаком со всеми признаками подобного состояния. По-моему, ты единственный парень в мире, кто никогда не был в таком положении. То есть до настоящего момента. Добро пожаловать в реальный мир, где ты не можешь получить секс всякий раз, когда покупаешь красивой девчонке выпить.
Гнев Лукаса несколько утих. Джуда был, конечно, прав. Прошлой ночью Лукас не спал и пятнадцати минут кряду. Каждый раз, когда ему начинал сниться сон, он был о Дилани. О том, что они делали вместе. И о том, что он хотел делать с ней. Он просыпался с такой эрекцией, что не мог лечь на живот. А ведь вечером он долго стоял под холодным душем. Но Лукас не собирался признаваться в этом Джуде.
– У тебя что, нет работы? – спросил он на этот раз спокойнее.
– У меня есть хорошие новости, Черч, – гремел голос Джей-Ди на другом конце провода.
Единственной хорошей новостью, исходящей от Джей-Ди, которую мог себе представить Лукас, была бы та, что он нашел кого-то другого, кто будет заниматься его разводом. Но конечно, он не мог этого сказать.
– Что такое, мистер Дэниелз?
– Эй, я просил тебя называть меня Джей-Ди, сынок. В общем, похоже на то, что наша маленькая мисс Благонравие вляпалась в какое-то дерьмо…
Лукас напрягся. Что Джей-Ди узнал? Лукас мысленно надавал себе пощечин за то, что был настолько глуп, чтобы пойти с Дилани в общественное место. Что, если Джей-Ди все еще следит за ней?
– Неужели? – Он попытался, чтобы его голос звучал обычно. «Успокойся, – говорил он себе, – ты должен быть спокойным».
– Один мой хороший друг, с которым я играю в гольф, говорит, что видел ее на прошлой неделе в каком-то стрип-баре, «У Фокси» или что-то в этом роде.
Лукас прочистил горло и изобразил невозмутимость.
– «Фокси». Я знаю это место. Что именно видел ваш друг? – Лукас не хотел, чтобы его слова прозвучали слишком заинтересованно.
– Сказал, что она танцевала.
– Танцевала? Это же клуб. В этом нет ничего необычного.
– На сцене. Трясла своей задницей для всего Техаса.
– Судя по тому, как вы описали свою жену и что я видел, на нее это не похоже. Что еще сообщил ваш друг? – Лукас задержал дыхание, ожидая ответа.
– Что тут, черт возьми, еще говорить? Дилани была на сцене и оголяла задницу для целой толпы пьяных мужиков.
Вот!
– Он сказал, что она раздевалась? Это точно?
Джей-Ди помедлил, без сомнения, удивляясь, откуда Лукас знает все правильные вопросы.
– Черт, неудивительно, что я плачу тебе целое состояние. Ты умнее, чем Коломбо. Нет, честно говоря, он сказал, что она оставила его с проклятым торчащим членом после какого-то шоу, напоминающего «Мулен Руж».
– Тогда, может быть, она просто зашла в бар, чтобы выпустить пар, – заметил Лукас.
– В сомнительный стрип-клуб? Она танцевала в стрип-клубе. Ты чей адвокат? Это то, что мы можем использовать.
– Ваш. И, как ваш адвокат, я не думаю, что нам следует предъявлять безумные обвинения вашей жене, если мы не знаем, было ли на самом деле то, что вы описываете. Я дерусь жестко, но честно. Я не собираюсь клеветать на вашу жену в дешевой попытке получить перед ней преимущество. Если мы не можем доказать это, мы не будем это использовать.
– Да, но…
– Ваш друг пил, я полагаю? Вероятно, он был в сильном подпитии.
– Да. И что?
– А то, что сможет ли он поклясться на Библии в суде, что это была Дилани?
– Ты видел мою жену, Люк. Она из тех, кто выделяется из толпы.
– Пусть так, но «Фокси» далеко не сомнительный клуб. Это один из лучших мужских клубов в городе. Каждая женщина, которая танцует там, – это красотка с обложки. И хотя я признаю, что ваша жена поразительно красива, хорошеньких блондинок в Техасе больше, чем грешников в аду.
Джей-Ди усмехнулся, и Лукас понял, что он размышляет над этим. Джей-Ди проглотил не только его крючок, но и леску с грузилом.
Лукас осторожно продолжил:
– Свет в таких местах обычно неяркий. Ваш друг выпил. Он мог ошибиться.
– Это не так уж и важно. Сукин сын должен мне деньги. Он поклянется во всем, в чем мне будет нужно.
– Это незаконно, Джей-Ди. Это называется принуждением. Лоренс приведет дюжину официанток, которые засвидетельствуют, что приносили вашему другу выпивку. Возможно, даже несколько дюжин. Человек, который был под воздействием – значительным воздействием – алкоголя, не может стать хорошим свидетелем.
– Значит, ты говоришь, что у нас нет ничего. – Эго было скорее утверждение, чем вопрос.
– Я повторяю, мне нравится драться честно. Мы будем держать глаза открытыми.
– Может, нанять детектива?
– Вы уже делали это. Поберегите деньги. Все, что мы узнаем о вашей жене таким способом, будет уже постфактум. Вашу дополнительную активность мы уже задокументировали, так что это просто покажется злонамеренным. Если мы начнем бросаться грязью, судья не одобрит этого.
– Так что, по-твоему, я должен делать? Дать ей незаполненный чек? Я так не думаю.
– Я не прячу в рукаве никаких карт. В любом случае вы подпишете чек. Моя задача сделать так, чтобы вы написали на нем как можно меньше нулей.
Джей-Ди хмыкнул в знак согласия и еще несколько минут говорил о денежной стороне дела.
– Вот еще что. Я забыл сказать это на прошлой неделе.
– Что такое?
– Я хочу убрать Дилани из этого ее девчоночьего игрушечного дома.
– Что?
– Эта ее маленькая организация, где она прихорашивает страшных толстух и отправляет их в школу красоты. Я хочу, чтобы контрольный пакет был переведен на меня через моих корпоративных агентов.
– «Зазеркалье»?
– Что? – Потребовалась минута, чтобы Джей-Ди понял, о чем говорит Лукас, и Лукас догадался, что Джей-Ди даже не знает названия организации, которой хотел управлять.
– Да, она самая.
– Зачем? Это некоммерческая организация… Чего вы можете этим добиться?
– Она использовала мои деньги, чтобы основать ее. Организация принадлежит мне.
Лукас перестал дышать.
– Бросьте, Джей-Ди, ведь здесь мы можем торговаться. Это единственная вещь, которую ваша жена действительно хочет получить. Если мы отдадим ей ее, очень вероятно, что во всем остальном она согласится пойти на компромисс.
– Ни в коем случае. – Джей-Ди был тверд.
– Эта организация – работа всей ее жизни. Если вы заберете ее, вы заберете у нее все. – Лукас надеялся, что его настойчивость не выдаст его.
