Но Рольф ничего не стал говорить по этому поводу.
– Кэтрин, тогда, я думаю, моя новая информация заинтересует тебя еще больше.
– О чем ты говоришь?
– У Ханта и Николь Хаймер есть общее прошлое.
Кэтрин почувствовала, как у нее предательски подкашиваются ноги. Кусок печенья застрял в горле, живот так скрутило, что Кэтрин чуть не сложилась пополам. Дрожащим голосом она повторила:
– Общее прошлое?
– Да, и довольно пикантное. – Произнося эти слова, Рольф не подозревал, что разбивает сердце Кэтрин. Оно разлетелось на мелкие кусочки. Его осколки больно ранили ей душу. Слова Рольфа доносились до Кэтрин словно издалека: – Потом на некоторое время они прекратили отношения. Но Николь очень хотела, чтобы Ник работал с ней в одной связке. Так вот, – продолжал Рольф, – теперь выяснилось, что заказано два билета в ЮАР. И, что самое интересное, оплачены они были кредитной карточкой Ника Ханта.
Кэтрин была ни жива ни мертва.
– Ты сказал, что Ник и Николь…
– Да, да… Они вместе собираются сбежать из страны.
Кэтрин бросила взгляд на объявления, оставленные Ником на журнальном столике возле кровати.
А Рольф тем временем продолжил свой рассказ:
– И они спят друг с другом.
Острая боль от этих слов в очередной раз нанесла Кэтрин сокрушительный удар. У нее закружилась голова. Она присела на край кровати.
– Все места, где в последнее время была Николь, упоминаются в газетных объявлениях. Там же находятся и различные военные объекты.
Этого Рольф мог и не говорить Кэтрин. Она уже и так все знала. Сейчас ее интересовало совсем другое.
– Ты говоришь, они спали?..
– С уверенностью могу сказать только про одну ночь, а там кто знает?.. Это произошло после рождественской вечеринки семь лет назад.
Кэтрин не хотела верить в услышанное.
– Но Николь совсем недавно вышла замуж…
– И что?
– А то, – предположила Кэтрин, – что если она ворует из ПИА информацию, то делает это, скорее всего, вместе со своим мужем. А что касается ее и Ника, то семь лет – это большой срок.
– А вдруг у них настоящая страсть, которая не подвластна ни обстоятельствам, ни времени.
Кэтрин готова была убить Рольфа. И Ника тоже.
На нервной почве на нее всегда нападал безумный голод. Она уже доела пачку с печеньем и опять отправилась на кухню. Открыла холодильник, достала оттуда два вареных яйца и отправилась обратно в комнату.
Рольф продолжал рассказывать подробности того, как добывалась информация. Кэтрин чувствовала внутри себя огромную пустоту, и его слова лишь эхом доходили до ее сознания.
Она села на кровать, положила перед собой одну из газет, оставленных Ником, с намерением складывать на нее скорлупу от яиц.
Неожиданно что-то на яйце привлекло ее внимание. Это были чернила. Кэтрин присмотрелась повнимательнее. Чернила постепенно проявлялись, и вот теперь она отчетливо могла прочитать: «тебя».
И Кэтрин все поняла. Она вспомнила свой разговор с Ником в ресторане. Он тогда рассказывал ей, как во время войны яичная скорлупа использовалась для написаний тайных посланий. Пока яйца находились в холодильнике, чернила не были видны, но, как только Кэтрин взяла их в руки, под действием тепла надпись стала проявляться.
Рольф ошибается насчет Ника, подумала Кэтрин. Он попал в беду, и вот его послание, его крик о помощи. Но одного Кэтрин понять не могла: как он мог написать это, если на него напали?
Чтобы яйцо быстрее нагрелось, она плотно обхватила его двумя руками. Через несколько секунд можно было прочесть послание целиком: «Я тебя люблю».
Сердце Кэтрин учащенно забилось. В голове рождались все новые и новые предположения. Она была в полном смятении. Что же произошло на самом деле?
– Скоро они поедут в аэропорт, – услышала она голос Рольфа. – Я абсолютно в этом уверен. Так как ты единственная из агентов ЦАКМИ, кто спал с этим Хантом, никто не знает его лучше тебя. Я послал за тобой машину, через полчаса она должна быть у тебя.
Кэтрин не верила своим ушам! Похоже, Рольф считает ее бездушным роботом, который спит с человеком ради своей выгоды. Неужели Гордон думает, что она легла в постель к Нику для того, чтобы ее похвалило ЦАКМИ?!
– Тебе надо опять подобраться к Ханту, – продолжал Рольф. – Он, скорее всего, сейчас в доме Николь. Ты знаешь, где это. Найди их и выведи на чистую воду. Я почти на все сто уверен в том, что люди, которые напали на тебя, были посланы Николь.
Если Ник действительно замешан в этом деле, думала Кэтрин, то она ни за что не сможет довести его до конца.
– Рольф, пусть этим займется кто-нибудь другой.
– Мне нужно удостовериться, что ты не потеряла хватки.
– Ты считаешь, что лучшим доказательством этого может служить арест Ханта?
– Да. Если он виновен, то я хочу, чтобы именно ты в этом разобралась и доказала.
Кэтрин совсем не была уверена в своих силах. Она закрыла глаза и представила Ника. «Я тебя люблю».
Как он мог написать такое, если сам отправился к Николь?
Ей стало безумно жалко себя. Кроме родителей, ее никто никогда не любил.
На нее волной нахлынули воспоминания детства. Сколько слез она тогда пролила! А чего ей стоило не разочаровывать родителей, для которых она была прекрасным ангелочком!
Кэтрин почувствовала, как на ее глаза наворачиваются слезы!
Она очень давно не позволяла себе плакать. Она думала, что умеет справляться с эмоциями, но оказалось, что это не так.
Почему никто не любит меня? Зачем Ник написал эту ложь? Неужели он настолько жесток?!
– Кэтрин, я на тебя рассчитываю, – донесся до нее далекий голос Рольфа.
Если Ник действительно предал ее, подумала Кэтрин, она не будет защищать его. Она отомстит за свое разбитое сердце!
– Не волнуйся, Рольф. Я обязательно его найду, – хладнокровно сказала она. Возможно, это прозвучало даже чересчур твердо и слишком уверенно.
10
– Хорошие собачки, – прошептала Кэтрин, наблюдая, как под действием наркоза заснули доберманы Николь Хаймер. Она ужасно не любила этой процедуры, но выхода не было: ей пришлось выстрелить в них усыпляющим уколом. – Сладких вам снов.
Кэтрин уже около часа обследовала окрестность особняка Николь. Повсюду, как она и предполагала, были установлены камеры, но она легко их обошла.
На дороге, ведущей к парадному подъезду, Кэтрин заметила свою машину. Значит, Ник действительно здесь. Она горько усмехнулась. Ну и наивной же она была, когда верила его глазам!
