— Почему же ты мне ничего не сказал?
Черт побери. В ее объятиях столько тепла, любви и утешения. Как ей это удается… в такой момент?
— Ты так хорошо умеешь собирать информацию, что наверняка все узнала еще до того, как подали второе.
Ровена застыла.
— О чем ты говоришь? В чем дело? — Ровена протянула руку и включила свет, а затем подергала Джейка за рукав, чтобы он повернулся.
Он послушно повернулся к ней, радуясь свету. Ему хотелось увидеть ее лицо.
— Пожалуйста, объясни, что происходит. — Она казалась такой искренней.
— А почему бы для начала тебе не рассказать, что происходит? Хотя бы с того момента, как ты въехала в этот дом.
Чувство вины, охватившее Ровену, заставило ее побледнеть. Она даже отшатнулась, словно Джейк ударил ее не только словами.
— Я… я не понимаю. Ты знаешь, почему я въехала сюда, и знаешь все, что происходило с тех пор.
Наверное, это неплохо, что у нее хватает совести чувствовать себя виноватой. Или это тоже притворство?
— Ты переехала сюда, чтобы шпионить за мной?
— Да. — Ровена судорожно сглотнула. — Это осталось в прошлом.
— Это я так думал. Но, по-моему, ты согласилась сотрудничать со мной. Разве нет?
— Да. — Голос ее был еле слышен.
Джейк шагнул к столу и взял в руки толстую папку.
— Что это?
Ровена обхватила себя руками, пытаясь собраться с духом. В папку, которую держал Джейк, она складывала документы, полученные на прошлой неделе, — доказательства вины Аннетты.
— Где ты ее нашел?
Он взглянул на нее с жалостью.
— Там, где ты ее оставила, — под моими бумагами. Очень умно. Я не просматривал их с тех пор, как приехал сюда, хотя и знал, что ты в них рылась. Я привез их сюда лишь для того, чтобы они не попали к Аннетте.
— У нее есть ключи от твоей квартиры?
Вопрос, разумеется, не имел отношения к делу, но Ровене нужно было выиграть время. Нужно было сообразить, как убедить мужа, что она действовала в его интересах, а не против него.
Беда в том, что она действительно провинилась. Она обещала рассказывать о расследовании похищения короля и не сдержала слова. А то, что сведения, которые она собирала об Аннетте, не имеют к королю никакого отношения, Джейку без разницы.
Она запуталась в его личных делах, а Джейк считает, что она пыталась доказать его виновность. Но главное, она обещала быть откровенной с ним и обманула. Даже нарочно лгала ему. Джейк несколько раз спрашивал ее о расследовании, а она отвечала, что ничего нового нет.
В общем-то, это недалеко от истины. То, что Изабелла нашла в его квартире, нельзя считать доказательством.
Но утешительного в этом мало. Джейк доверился ей, а она его предала.
Но он же любит ее? Наверняка он поймет, что это всего лишь глупость. Что она понятия не имела, какими могут быть последствия ее поступков. Конечно, он ее выслушает.
— Нет, у нее нет ключа. Но она красивая женщина и умеет быть просто неотразимой, если чего-то добивается. Она вполне способна обольстить портье ради того, чтобы проникнуть в мой дом. — Джейк швырнул папку на стол. — Но речь идет не об Аннетте, а о моей второй бывшей жене.
Ровена невольно шагнула к нему.
— Джейк, нет, ты ничего не понял…
— Тогда просвети меня.
Она указала на папку.
— Я делала все это ради тебя. Ради нас. Ради Сэмми.
— Ради Эдембурга, ты хочешь сказать.
Его голос был таким холодным, что казалось, будто над столом пронесся ледяной порыв ветра.
— Нет, Джейк… пожалуйста.
— Надо отдать тебе должное: я поверил, что ты любишь меня.
У нее на глазах выступили слезы — беспомощные, обжигающие.
— Пожалуйста, выслушай меня, Джейк. Это не было частью расследования, это не имеет никакого отношения к королю. Обычная женская ревность. Когда ты сказал, что не сможешь меня полюбить, я начала собирать сведения об Аннетте. Я думала, что если узнаю ее как следует, то смогу вылечить тебя, смогу исцелить твое сердце. Все началось с того, что я сравнила ее траты с ее доходами. А в конце концов выяснилось, что она ворует деньги со счета Сэмми. Но когда я добралась до нужной информации, рассказать тебе об этом я уже не могла, потому что пришлось бы признаться, что я шпионила за тобой. Я же знала, как ты это воспримешь.
— То есть ты понимала, что я буду чувствовать, но тебя это не остановило.
Ровена попыталась проглотить подступивший к горлу комок. Он прав, совершенно прав — у нее нет оправданий. И все же надо попробовать.
— Я же нашла информацию, благодаря которой мы избавились от Аннетты. Что в этом плохого?
— Наверное, надо поблагодарить тебя за то, что ты сделала, но именно это мне и не нравится. Как я могу доверять женщине, которая лезет в мои дела, обманом достает мои личные документы и все от меня скрывает? Стоило тебе попросить, и я сам дал бы тебе любую информацию. С радостью. Мы могли бы заниматься этим… вместе.
— Джейк…
— Ты сама так сказала, Ровена: брак — это когда все пополам. Что же ты разделила со мной, кроме лжи?
Он ее ударил ее же собственными словами.
Ровена почти не видела его сквозь слезы. Казалось, весь мир тонет в море.
Джейк прав — она говорила одно, а делала другое. Вела себя как последняя лгунья. Как он мог любить ее? За что ее любить?
— Я разделила с тобой мою любовь, Джейк. Это правда.
— Прибереги это для того, кто поверит.
Больше сказать было нечего. Ровена побрела к двери, в оцепенении не чуя под собой ног.
— Я попрощаюсь с Сэмми, а потом…
— Нет. Я не хочу, чтобы ты виделась с Сэмми.
Она резко обернулась.
— Джейк, прошу тебя. Сэмми любит меня, а я — его. — Голос у нее сорвался, а по щекам хлынули слезы. — Ты не можешь отнять его у меня.
— Он мой сын, Ровена. А не твой.
Эти слова разбивали ей сердце. Как убедить его? Что сказать, чтобы он поверил в ее любовь?
Ничего. Простить ее поступок смог бы только искренне влюбленный человек. Значит, Джейк ее не любит. Если он не верит ей, на что остается надеяться?
Не на что.
— Я соберу свои…
— Уходи. Завтра миссис Хансон сложит твои вещи и отправит их во дворец.
Ровена ничего больше не сказала.
ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ
— Значит, горничные не обманули — ты вернулась.
Ровена не вздрогнула и даже не моргнула, услышав над ухом голос Изабеллы. Она не слышала ее шагов, сейчас ее занимала лишь ноющая, изматывающая сердечная боль, которая не проходила.
