— Здесь прохладнее, — пояснил Ираклий. Оставшись в одиночестве, Тина огляделась, и ее внимание привлекли фотографии в бронзовых рамках, выстроившиеся на столике красного дерева.
Подойдя ближе, она увидела изображенного на снимках Александра и другого молодого мужчину. По-видимому, это был его брат Микос. Они стояли на палубе парусной яхты. Микос был моложе Александра, но так же ослепительно красив. Неудивительно, что Анастасия влюблена в своего мужа.
На столике стояли также фотографии самой Анастасии и малыша, которого Тина видела на пляже.
— Что ты здесь делаешь? — раздался за ее спиной голос Александра.
— Рассматриваю фотографии, — кивнула Тина на ряд рамочек.
— А почему ты не в библиотеке?
Она пожала плечами.
— Ираклий сказал, что здесь прохладнее.
Александр нахмурился.
— Ты уже все фотографии посмотрела?
— Нет, я…
Александр вполголоса выругался по-гречески.
— Ты не должна была смотреть их без меня!
— Что особенно в этих снимках? Обычные семейные карточки…
— Вот смотри, — вздохнул Александр, подавая ей снимок, стоявший чуть поодаль.
— Кто это? — спросила Тина, но в следующее мгновение поняла сама.
На фото был изображен Андрос Кавалиди, по бокам которого находились две красивые молодые женщины: Амалия и мать Тины.
— Что это значит? — спросила она, только сейчас обнаружив, что Александр слегка обнял ее за плечи.
— Твою мать нанял на работу отец Амалии, — произнес Александр, беря из рук Тины снимок и возвращая на столик.
— Я знаю, что мама работала здесь, на острове. Мне также известно, как они познакомились с моим отцом… Но насчет деталей…
— Если хочешь, могу рассказать все, что знаю.
— Да, пожалуйста.
— Отец Амалии происходил из состоятельной семьи и был весьма уважаемым человеком на острове. Овдовев, он в одиночку воспитывал дочь, выполняя каждое ее желание. Но аристократический стиль жизни требует немалых средств, а доходов не приносит совсем.
— И отец Амалии обеднел?
— Да, — кивнул Александр. — Но все равно продолжал тратить деньги на Амалию. Образование, наряды и все такое…
— А моя мать?
— Амалия познакомилась с ней, когда училась в американском колледже. Они подружились. В конце концов, твоя мать приехала сюда в качестве оплачиваемой компаньонки Амалии.
— Правда? — удивилась Тина. — Мама никогда не упоминала об Амалии…
— Ничего странного, — хмуро заметил Александр. — Вскоре, осознавая, что финансовые дела отца плохи, Амалия начала поглядывать вокруг в поисках того, кто способен был бы вытащить ее из ямы.
— И Андрос Кавалиди…
— Он был богат. Но дело в том, что Андрос любил твою мать.
Тина закрыла лицо руками.
— Прости, — тихо произнес Александр. — Мне не очень приятно рассказывать тебе обо всем этом.
— А я, напротив, рада, что кто-то наконец поведал мне правду. Хорошо, что этим человеком оказался ты.
Александр несколько мгновений пристально смотрел на нее.
— Ты действительно так думаешь?
— Да.
— Что ж, — вздохнул он, — тогда и я доволен, что именно мне довелось посвятить тебя в курс дела.
Тина улыбнулась. Ее действительно радовало то обстоятельство, что сейчас она может спокойно думать о прошлом, вместо того чтобы жить под тяжелым грузом его загадок.
— Хочешь, я покажу тебе дом? — спросил Александр.
— Посмотрю с удовольствием, — живо откликнулась Тина, и они направились в коридор.
Дурнота началась на следующий день.
— Госпожа Ксантина, что с вами? — крикнула Флорина, спеша к Тине через двор.
Уронив корзину с кормом для кур, Тина прижала ладонь к желудку и прислонилась к деревянной ограде.
— Ничего… Я в порядке… — вяло произнесла Тина и тут же вновь пошатнулась.
— Давайте-ка я отведу вас в дом, — решительно произнесла Флорина, обнимая ее за талию. — Вам следует побольше отдыхать, иначе ребенок может получиться слабеньким.
— Ребенок?! — воскликнула Тина, стараясь выпрямиться. — О чем это ты толкуешь, Флорина?
Пышная красавица терпеливо пояснила:
— Я-то знаю. У меня своих пятеро, так что кое-какой опыт есть. — Затем, вдруг подумав о чем-то, она озабоченно спросила: — А господин Серифнос… знает?
— Нет! И ты ничего не должна говорить ему, понятно?
— Разумеется, — кивнула булочница. — Вы сами скажете.
Да, конечно. Александру следует все знать. Да и невозможно будет скрыть от него беременность.
Примерно такие мысли крутились в мозгу Тины, когда она въезжала во двор виллы Александра.
Ираклий как будто поджидал ее.
— Доброе утро, — сказала Тина. — Господин Серифнос дома?
— Он в своем офисе, в Кастроне. Но, думаю, скоро вернется. Подождите его.
— Спасибо, подожду. — Тина проследовала мимо слуги в холл.
— Можете подождать здесь, — произнес тот, приведя ее в ту самую комнату, где она накануне рассматривала фотографии. — Я принесу вам кофе.
— Не нужно. Постойте, не уходите. — Тина решила выяснить все до конца.
— Чем могу быть вам полезен?
— Скажите, Ираклий, почему вы все время приводите меня в эту комнату?
Выражение лица слуги было непроницаемо.
— Не понимаю, что вы имеете в виду, госпожа.
— В самом деле? — улыбнулась Тина. Подойдя к столику красного дерева, она взяла снимок, на котором была запечатлена ее мать. — Я ценю долгую преданность больше, чем вы, возможно, думаете. Но вам следует знать, что все это не является для меня сюрпризом. Господин Серифнос все рассказал мне… о моей матери.
Лицо слуги на миг озарилось проблеском какой-то эмоции, но тут же снова оделось в маску профессиональной бесстрастности.
— Сейчас я уже могу принести вам кофе, госпожа?
— Да, спасибо, Ираклий.
Их взгляды встретились лишь на долю секунды, но оба прекрасно поняли друг друга. Затем с легким полупоклоном слуга удалился.
Ждать пришлось недолго.
— Ксантина! — воскликнул Александр с порога.
С его появлением помещение будто наполнилось электричеством. Тина встала с кресла.
— Что привело тебя сюда? — спросил Александр, бросая пиджак на спинку стула.
Они договорились встретиться за ужином, поэтому удивление Александра было вполне обоснованным.
