— По очереди, пожалуйста! И вообще, прежде всего мы хотим поесть, а потом расскажем вам все, что угодно!
Мужчины неохотно признали логичность такого подхода к делу и, покончив с восторженными похлопываниями путешественников по спинам и громогласными поздравлениями, мигом принялись готовить еду.
И лишь когда на поляне остались они втроем, Инес зашевелилась. Вытянув руки, она подбежала к сеньору и тотчас оказалась в его сильных и теплых объятиях. Тина поспешила отвернуться, понимая, что обуявший ее приступ ревности, как в зеркале, отразился на лице, и немедленно налетела на Тео, возникшего неизвестно откуда. Американец обхватил Тину ручищами с такой силой, что она не успела воспротивиться, ссылаясь на правила приличий — как-никак они стояли у всех на виду. И все же девушка попыталась вывернуться из хватки Брэнстона и ускользнуть от голодных губ, но те все же успели впиться ей в щеку. Едва она отпрянула, как встретилась глазами с сеньором, он стоял, обняв Инес, и наблюдал за реакцией Тины на бурные приветствия Тео с такой язвительностью, что она прекратила борьбу и постаралась говорить со своим поклонником как можно теплее:
— Тео, как чудесно вернуться! Ты скучал по мне?
Тот, словно по команде, опять стиснул девушку в объятиях, и она сразу поняла, что дни, проведенные наедине с сеньором, отнюдь не убавили ее неприязни к американцу.
— Конечно, я скучал по тебе, крошка! — пробасил он. — Думаю, не стоит и говорить, что, знай хоть кто-то, в каком направлении эта деревня, мы отыскали бы вас еще несколько дней назад! — Он повернулся, ища поддержки Инес. — Правда, сеньора?
Полные злобы глаза поглядели на Тину.
— Да, — сердито бросила она и, мгновенно сменив выражение лица, укоризненно попеняла сеньору: — Если бы ты знал, Рамон, как я беспокоилась и как страдала, узнав, что ты ушел без меня. Конечно, я не сомневаюсь, что это затеяла сеньорита Доннелли. Только англичанка способна, наплевав на приличия, провести три дня в джунглях наедине с мужчиной, который, помимо всего прочего, ей почти незнаком!
Тина тут же вскипела, однако гневная отповедь оскорбительному заявлению Инес не успела сорваться с ее губ из-за вмешательства Рамона.
— Твое предположение в корне ошибочно, — холодно и недовольно бросил он, — а кроме того, совершенно несправедливо, Инес. Мы отправились в джунгли работать, и могу уверить, что исключительно работа занимала все время и помыслы сеньориты Доннелли. Главной ее целью было отыскать лекарство, и эта цель достигнута. При сложившихся обстоятельствах строго соблюдать правила приличия было невозможно, так что, полагаю, в дальнейшем ты воздержишься от замечаний по этому поводу. Понятно?
Инес вспыхнула. В ее намерения вовсе не входило злить Рамона, вдобавок ей не понравилось, что он поспешил защищать эту девчонку. И донья с неудовольствием увидела в Тине свою соперницу. Опустив ресницы, она утаила от сеньора эту горькую, злую обиду, однако от Тины скрывать бешенство и не подумала, когда, с трудом сдерживаясь, принесла ей извинения;
— Прошу прощения, сеньорита Доннелли, кажется, мою шутку нельзя назвать образцом хорошего тона.
Тина, сглотнув комок в горле, дернула головой в знак того, что извинения приняты, но, направляясь к лагерному костру, где мужчины приготовили ужин и с нетерпением ждали случая засыпать путешественников вопросами, девушка почувствовала холодный озноб, словно ее окунули в ледяную воду. Из-за того, что сеньор неожиданно за нее заступился, донья Инес, как чувствовала Тина, стала ее лютым врагом, и, несмотря на смехотворность подозрений испанки, от неприкрытой жгучей ненависти, горящей в ее глазах, становилось не по себе.
С начала и до конца ужина на сеньора и Тину со всех сторон градом сыпались вопросы, и отвечать надо было добросовестно, не упуская ни одной подробности. Реакция всей группы была единодушной: на героев взирали со смесью почтительного благоговения и ненасытного любопытства, поэтому, когда, к полному удовольствию слушателей, захватывающие приключения были описаны вдоль и поперек и все начали неохотно расходиться по палаткам, обсуждая те или иные подробности, было уже далеко за полночь. К тому времени как последний любопытствующий ушел, оставив Тину наедине с Тео, девушка до смерти устала. Несколькими секундами раньше она видела, как сеньор удалился вместе с Инес в сторону ее палатки, и сейчас пребывала в самой черной тоске. Разом навалились боль во всем теле и невероятная слабость. Тине хотелось поскорее отправиться спать; с трудом удерживая открытыми слипающиеся глаза, она повернулась к Тео, думая попрощаться, но американец вдруг предложил:
— Давай чуть-чуть погуляем, крошка, нам есть о чем поболтать.
Тина покачала головой:
— Мне очень жаль, Тео, но с этим придется подождать до утра, я невероятно устала.
— Оно и видно, сладкая моя, — Брэнстон обнял ее за плечи, — но мне надо сообщить тебе кое-что важное, это займет всего минутку, — не унимался он.
Сопротивляться было бесполезно. Хорошо зная Тео, Тина понимала, что выполнить его просьбу легче и быстрее, чем испытывать его упорство, а потому, вздохнув, согласилась:
— Хорошо, но только, пожалуйста, не тяни время.
Лица Брэнстона в темноте безлунной ночи девушка не видела, но почувствовала, что он безумно радуется, ведя ее в лес. Тина шла неохотно. Утешало ее только то, что Тео не выбрал берег реки, где все болезненно напоминало бы о случайном свидании с Рамоном, но, когда они достигли гигантских деревьев, девушка заупрямилась:
— Ну все, мы уже достаточно далеко. Рассказывай, что хотел.
Тина подняла глаза, пытаясь разглядеть лицо Брэнстона в окружавшей их мгле, и почувствовала укол беспокойства, когда он ничего не ответил. Молчание американца казалось зловещим, настолько тяжелым и угрожающим, что в душе Тины начала подниматься паника.
— Тео! — резко окликнула она его. — Почему ты не отвечаешь?
Когда огромные ручищи вдруг обхватили ее, прижав к гигантскому телу, девушка обругала себя за недогадливость, но слишком поздно.
— Прекрати! — потребовала она, колотя кулачками по его широкой груди. — Прекрати сейчас же, или я закричу и подниму на ноги весь лагерь!
Угроза не возымела никакого действия — Брэнстон лишь утробно хохотнул и, крепче прижав Тину к себе, быстро запечатал толстыми губами ее рот. Девушке было до тошноты противно. Поцелуй был таким грубым, безо всякого намека на нежность, что Тина почувствовала себя оскверненной, когда гигант наконец оторвался от нее. Сквозь туман омерзения, притупившего все чувства, она услышала сиплое бормотание:
— Ты вошла мне в кровь, Тина, милая. Ты ведь будешь со мной ласкова, правда? Я с ума по тебе схожу!
Когда Тео вновь склонился к ее лицу, девушка заметила полубезумный блеск его глаз и нашла в себе силы закричать, прежде чем он снова заткнул мерзостной пастью ее рот. Силы едва не оставили девушку, но страх упасть в обморок заставил ее бороться. В полном отчаянии Тина лупила Брэнстона, стараясь вывернуться из цепкой хватки, но сопротивление только распаляло его. Чувствуя, что теряет сознание, она неимоверным усилием воли собрала последние силы и, пытаясь освободиться, с размаху стукнула негодяя ногой по голени.
