— Прошу вас, мистер Фэрбенкс, отнеситесь серьезно к моим словам! — едва сдерживая рвущееся наружу раздражение, произнесла Лора. — Все мы здесь очень напряжены. Мы уже сутки не знаем, где наша дочь! Я даже не знаю, жива ли она! Что, если этот сумасшедший убил ее?!
— Успокойся, Лора. Мы обязательно найдем Кэтрин. Мистер Фэрбенкс, свяжитесь с группой в часовне и узнайте, что там у них.
Нехотя кивнув, Грег Фэрбенкс вызвал номер помощника. Но и тот не смог сказать ничего определенного. Такого в их практике еще не было, и это заставляло Грега чувствовать себя растерянным. Положив телефон в карман, он начал заново простукивать стены, но, как и в первый раз, звук оставался все таким же глухим, без малейшего намека на пустоту.
Неясный стук вновь донесся до ее слуха, и, схватив фонарь, Кэтрин начала что есть сил колотить им по стене. Руку обожгло осколком, но она не обратила на боль внимания. Звук вдруг затих, и, отчаявшись, Кэтрин удвоила старания. Надежда на спасение то разгоралась, то покидала ее, но она продолжала колотить по стене.
— Вы слышите?! Слышите?! О господи! Это Кэтрин! Ну конечно, это Кэтрин! Делайте же что-нибудь! Майкл! Это наша дочь! Это Кэтрин!
Услышав доносившийся словно из-под земли стук, Кристиан почувствовал странную дрожь в теле. Вот уже сутки он не мог думать ни о чем и ни о ком другом, кроме Кэтрин. Представлял ее одну, беспомощную, рядом с обезумевшим братом Джины и понимал, что готов убить того собственными руками. Если только удастся найти этот чертов ход, он первым бросится туда и спасет ее! Только бы она была жива! Тогда он обязательно скажет ей, что…
— Скажите, мистер Кармайкл, — услышал он вдруг голос Грега Фэрбенкса. — Эти стеллажи можно как-то отодвинуть?
— Наверное, можно, но вряд ли у Стивена хватило бы сил отодвинуть их хотя бы на несколько дюймов.
— Но тогда откуда эти следы? Вот смотрите. Эти полосы.
— Никогда не видел ничего подобного. Даже не знаю, были они всегда или появились недавно. Но я никогда не поверю, что у Стивена хватило бы сил отодвинуть стеллаж в сторону. Его вес не менее тысячи фунтов!
— Но откуда-то эти следы взялись… Вот мы сейчас и посмотрим откуда.
Крошечный, едва заметный выступ с задней стороны Грег Фэрбенкс нащупал, когда осматривал третий по счету стеллаж. Он и сам не понял, что произошло, но, когда огромный, заполненный бутылками с вином стеллаж начал вдруг отъезжать в сторону, он почувствовал, как волосы зашевелились у него на голове. Подобное нельзя было даже представить! Такое он видел только в кино! Почти бесшумно отъехав в сторону, стеллаж остановился, и на несколько мгновений в винном погребе установилась странная, не нарушаемая даже звуком дыхания тишина. Присутствующие словно зачарованные смотрели на открывшуюся их взору дверь из темного мореного дуба. Никто не произнес ни слова, но каждый мог услышать мысли другого.
— Господи Иисусе! — зачарованно произнес Грег Фэрбенкс и первым шагнул на ведущие к двери каменные ступени. — Давайте, ребята, вскроем эту дверь, — обратился он к своим помощникам, и через четверть часа тяжелая дубовая дверь поддалась их натиску.
Услышав неясные доносившиеся со стороны двери голоса, Кэтрин подумала, что стала жертвой галлюцинации, но уже в следующее мгновение поняла, что пришло долгожданное спасение. Странно, но именно в этот момент, когда помощь была так близка, она не смогла сделать и шаг навстречу ей. Беззвучно хватая ртом воздух, она попыталась встать, но смогла только крепче ухватиться руками за край импровизированного ложа. В памяти возникло лицо Кристиана, и она загадала, что если увидит его первым, то все в ее жизни будет не просто хорошо, а замечательно.
Оттолкнув в сторону Грега Фэрбенкса, Кристиан первым устремился к лестнице, но не привыкшие к темноте глаза заставили его остановиться. Здесь была особая темнота. Он словно провалился в черную жижу, сквозь которую не проникал ни один луч света.
— Возьмите фонарь, мистер, — услышал он позади себя голос Грега. — Я с ребятами пойду дальше, а вы идите в этот проход. Если найдете девушку первым, покричите нам. Вот дьявол! Никогда не думал, что увижу подобное. Когда этот чертов стеллаж отъехал в сторону, у меня мурашки побежали по всему телу.
Не обращая внимания на появившихся позади Патрицию, Дэниела и Лору, Кристиан почти бегом бросился в боковой проход, но, заметив еще одну дверь, остановился. Снаружи она была закрыта на засов, и, оттянув его в сторону, Кристиан что есть силы ударил ногой по двери. Дверь отворилась легко и почти бесшумно. Он еще не видел Кэтрин, но уже знал, что она там. Темнота в этой комнате не была столь беспросветной, как в коридоре. И хоть неясные контуры едва улавливались, он без труда разглядел ту, ради которой готов был сражаться со всеми призраками целого мира. Где-то там звучали голоса Дэниела и Патриции, но он и не думал их звать. Мир сейчас принадлежал ему и Кэтрин, и не было силы, способной отнять ее у него.
— Прошу вас, миссис Кармайкл, не отдавайте им Стиви! Он не хотел сделать ничего плохого мисс Кэтрин!
— Не хотел?! Тогда для чего он увел мою дочь в это жуткое место?! Кэтрин едва не погибла там! Стивен опасен для окружающих, неужели это не понятно? Я столько раз запрещала ему появляться в Скай-мэноре. Но он только и делал, что разгуливал по парку или в самом доме!
— Уверяю вас, миссис Кармайкл, Стиви никогда больше не появится в Скай-мэноре! Мы уедем, и никто никогда не увидит его! Прошу вас, миссис Кармайкл, пожалейте моего мальчика!
— Прекрати истерику, Анна! Стивен нуждается в лечении, неужели ты не понимаешь этого? В больнице ему будет оказана помощь. Кто знает, может, им даже удастся вылечить его.
— Мама, прошу тебя… Стивен и так больше всех пострадал в этой истории. Он раскаивается, я уверена. Не нужно помещать его в лечебницу.
— Да, Лора, Кэтрин права. Стиву будет лучше с родными.
— Вы все словно сошли с ума! Я не смогу спокойно жить, зная, что этот мерзавец живет где-то рядом! Что, если в его голове появится новая мысль, как навредить Кэтрин? Вы можете возражать сколько угодно, но я все равно свяжусь с доктором Штейнгартом и попрошу его уладить это.
— Вы не сделаете этого, миссис Кармайкл.
Неожиданно раздавшийся голос Джины Ларсон заставил присутствующих обернуться. Все еще очень бледная, но уже достаточно владеющая собой, Джина не стала присоединяться к сидящим за большим круглым столом, а, подойдя к окну, села в одно из кресел.
— Джина? Ну конечно, как это я могла забыть о тебе. Ты всегда отличалась предприимчивостью, так что на этот раз? У тебя уже есть план, как помешать мне?
— Вы сами помешаете себе, миссис Кармайкл, — независимо пожав плечами, произнесла Джина. — Не думаю, что вы захотите увидеть в заголовках газет имя своего мужа. Только представьте, как это будет выглядеть: «Глава USBY отправил в психушку собственного сына!» Впечатляет, не правда ли?
— О чем ты говоришь, Джина? — холодным, лишенным эмоций голосом произнес Майкл Кармайкл. — Что все это значит?
