— Я вернусь позже, — говорил он. — Не позволяй мне поймать себя слишком рано. Если ты не будешь играть со мной так, чтоб нам было весело, я накажу тебя.
В первый день она решила, что у нее есть шанс. Даже с наручниками на запястьях она может бежать. Она так и делала — бежала как сумасшедшая. Не разбирая направления. Но он вернулся и поймал ее.
— Очень хорошо, — сказал он. — Ты способна бежать от меня во время охоты больше, чем один час. Завтра я дам тебе два часа.
Каждый день он увеличивал время охоты. Он награждал ее едой, питьем или ванной, если ей удавалось прятаться положенное время. Но если он ловил ее раньше, то наказывал.
«Не думай об этом. Не думай. Просто беги».
Она слышала рев его мотоцикла.
«Нет, нет! Он совсем близко!
Бежать, бежать, бежать!»
В полдень Гриффин и Иветта прогуливались по берегу озера. Теплый сентябрьский бриз ласкал иссиня-черные волосы Иветты, которые удивительно переливались в солнечном свете. Грифф снова и снова думал о том, какже невероятно красива эта женщина—доктор Иветта Мэнг. Маленькая. Стройная. Сексуальная. Хрупкая фарфоровая куколка.
Она заплатила высокую цену за свою редкую красоту. Йорк выбирал только лучших. Самых лучших. Он прочесал весь мир в поисках такой женщины, как Иветта. Но он недооценил маленькую китайскую куколку, приняв ее мягкость за покорность.
Ошибка Йорка показала Гриффииу — внешность бывает обманчива.
— Убийц королев красоты было двое. — Гриффин сказал это, не взглянув на Иветту и продолжая идти. — Специальный агент Бакстер и я, изучив доклад баллистиков, предоставили свой доклад, сложили кусочки картины воедино и поняли, что в Кэри Мейгардена стреляли два разных стрелка. Я не стал убеждать в этом кого бы то ни было из-за Линдси и Джадда. А Ник пыталась предложить коллегам из ФБР копнуть глубже, но когда со смертью Мейгардена убийства прекратились, не стало оснований считать, что убийц было двое.
— А теперь основания появились?
— Он позвонил нам, — сказал Грифф. — Он затеял новую игру и решил разделить ее с нами.
— Вечная борьба добра со злом. — Иветта остановилась на повороте тропинки, которая огибала озеро и вела к полуразрушенному навесу для лодок.
— Он уже убил пять женщин, играя в свою новую игру, а сейчас похитил шестую. — Грифф посмотрел на лазурное небо, яркое и чистое, с редкими островками облаков. — Он прячет женщин три недели, затем убивает их и снимает скальп.
Иветта не вздрогнула, но Грифф знал, что она вовсе не бесчувственна, просто прошлое снизило ее порог чувствительности.
— Можно? — Она дотронулась до его руки.
Грифф понял, что она спрашивает разрешения взять его руку в свою, прикоснуться к нему. Только избранные знали о таланте Иветты, который она расценивала в равной степени и как проклятие, и как благословение. Она была экстрасенсом. До встречи с ней Грифф никогда бы не поверил, что человеку доступно такое.
Грифф вложил свою руку в ее. Он доверял Иветте так же, как доверял только одному живому существу — Сандерсу.
Иветта закрыла глаза. Никто из них не прерывал молчания в течение нескольких минут. Грифф чувствовал тепло ее руки, и по выражению лица Иветты он мог догадаться, что она почувствовала что-то значительное.
Неожиданно Иветта отпустила его руку и отступила на шаг. Она несколько раз глубоко вздохнула, кашлянула и посмотрела ему прямо в глаза:
— Игра, в которую он играет, слишком знакома тебе. В этом источник твоего страха.
— Он называет себя Охотник, — сказал Грифф.
— А ты предпочитаешь называть его Скальпером.
Грифф кивнул.
— Ты заботишься о ней, — произнесла Иветта, ееголос перешел на шепот.
— О ком, о Ник? Нет, ты ошибаешься. Я просто привык, что она все время рядом, вот и все.
— Нет, это не все. Она нравится тебе. Все больше и больше.
Пухлые розовые губы Иветты слегка искривились в слабой улыбке, но улыбка тут же сошла с ее лица.
— У тебя снова были ночные кошмары. Йорк вернулся и мучает тебя.
— Да, хотя я был уверен, что похоронил его так глубоко, что он никогда не появится вновь.
— Он управляет тобой силой, которую ты сам дал ему.
— Думаешь, я не понимаю этого? — Грифф не хотел повышать голос, не хотел, чтобы его слова звучали так резко. — Извини, я не хотел…
Иветта махнула рукой, показывая, что все в порядке.
— Я бы хотела помочь тебе, но я слишком вовлечена в то, что произошло. Я не могу быть объективна.
— Ты очень помогла мне.
— Если бы ты мог доверять какому-то другому экстрасенсу, он бы помог тебе больше, чем я.
— Нет. — Грифф не мог делиться этим более ни с одним живым существом.
— Извини. Поговори с Сандерсом. Поговори со мной. И возвращайся к работе.
— Я обещал Ник…
— Ты будешь работать с ней, и никакого соперничества между вами не будет.
Грифф с любопытством взглянул на Иветту:
— Она возненавидит меня, как только я предстану перед ней снова.
— Я не была бы так уверена в этом.
— Это твой дар говорит в тебе?
— Нет, это просто женская интуиция.
Грифф усмехнулся.
— Ты можешь остаться на несколько дней? — спросил он.
— Я не уеду, пока ты будешь нуждаться во мне.
— Завтра можно было бы совершить прогулку по реке. Сандерс и Барбара могли бы поехать снами.
— Звучит заманчиво. Если ты действительно хочешь этого…
— Чего я действительно хочу, так это поймать Скалькера до того, как он убьет еще одну женщину. — Грифф сжал кулаки. — Я хочу, чтобы он сдох, прежде чем замучает еще кого-нибудь. Я хочу, чтобы его гнилая душонка сгорела в аду.
— Вместе с мерзкой душонкой Йорка. — Не спрашивая на сей раз разрешения, Иветта взяла правую руку Гриффа и нежно, мягко разжала кулак. Затем сделала то же самое с его левой рукой. — Йорк не имеет силы. Вся сила у тебя. Не позволяй ему завладеть даже самой маленькой ее частью.
— Почему он не умирает?
— Потому что ты возвращаешь его к жизни. И только ты сможешь уничтожить его навсегда.
Дамар Сандерс стоял в патио и смотрел на спокойную гладь озера. Он одобрил выбор Гриффина, когда тот купил эту землю для строительства дома. Место было не только уединенным, но и умиротворяющим. После стольких лет волнений, борьбы за выживание они нуждались в убежище.
Лучше было бы никогда не вспоминать о тех годах, но даже сильный человек не всегда может контролировать свои мысли. Единственная возможность победить мрак — решиться встретиться лицом к лицу с тем, чего ты больше всего боишься.
