Воздух холоднее обычного. Я имею в виду холодне-е-е-е. Он не думает ни о тебе, ни о прочих. Носит темные очки и разгуливает по улице сам по себе, отдельно от остальных, равнодушно, безучастно. Тебе нужен воздух, а ты ему не нужен. Воздух может сидеть, спорить с тучами и с дождем, точно так, как я спорю со Стилем и Правильным. Тучи достают головой до неба, как Стиль, дождь вечно падает на землю, как Правильный, а где-то посередине находится воздух.
Можно написать о воздухе книгу в миллион страниц, можно разобрать Рея Пуласки по косточкам, по мышцам, изучить в телескоп, в микроскоп, укрупнить и уменьшить изображение, издать доклад на тысячу страниц, ни разу даже не упомянув ни Рея Стиля, ни Рея Правильного.
– Интересно, – сказал Стиль.
– Пошел к черту.
Кто-то топает по направлению ко мне. Слышится мужской голос:
– Нашел. Присылай патрульную машину.
Снова тот самый коп. Я пошел. И упал за чертой воздуха. Вне пределов видимости, вылетев из памяти.
– Быстро иди, – сказал Стиль. – Иди вдвое быстрее. Запевай песню морских пехотинцев. У тебя есть полное право здесь находиться. Ты американский гражданин. Никто не смеет тебя тронуть…
– Ну-ка, стой на месте, – сказал коп.
– Называй его офицером, – сказал Правильный, – только не слишком часто. Не разыгрывай из себя умника.
– Приятеля ищешь? – спросил коп, сидя на лошади, как король на шерстистом троне.
– Твой замок дерьмом воняет, – сказал Стиль.
– Я не король, – сказал коп. – А ты шут?
– Как скажешь, король, – ответил Стиль.
– Не возражаешь ответить на несколько вопросов в центре города?
– Если не возражаю, можно подержаться за жир? – спросил Стиль, хватаясь за мошонку.
– Я предлагаю поддерживать мир, ослиная задница.
– Где Триггер?
– Так ты его называешь?
– Смотри, – выдохнул Стиль моим дыханием. – Гостей ждешь? Вечеринку устраиваешь? – обратился он к копу. – Не нуждаюсь в прогнозе погоды.
– Хорошо. Теперь сиди тихо, пока подъедет патрульная машина.
– Пришиб какую-то старушку? Она тебя бутылкой огрела? Что-нибудь вроде того? Она свалилась с лестницы вчера вечером, налетела на холодильник?
– Что это ты несешь, черт возьми?
– У меня память фотографическая. Не беспокойтесь, офицер. Это не вы первый сказали. Живешь поблизости?
– Господи Иисусе, – сказал коп, отворачиваясь и притворяясь, что смотрит на солнце.
– Ничего там нет, кроме туч и дождя. То и другое плохо. То и другое боль в заднице.
– Тебе лучше знать.
Подъехала патрульная машина, вскоре вылез другой коп. В каждом городе мира ко мне приставлены копы. Каждое утро лейтенант или сержант говорит: «Хорошенько присматривайте за Пуласки, да не забывайте про Стиля и Правильного. Если начнет мошонку чесать, давайте сигнал всем постам. Если высморкается, составьте описание соплей. Если пойдет со скоростью выше двух миль в час, оштрафуйте за превышение. Обо всем докладывайте в центральную диспетчерскую. Рапорты отправляйте в ЦРУ».
– Доброе утро, офицер.
– На нижнем белье тоже имя написано? – спросил коп. – Или ты его не меняешь? Садись в машину.
– Что я такого сделал, черт возьми?
– Расскажешь нам историю. Можно прямо сейчас или прочтешь мне в тюрьме на сон грядущий.
– Где Триггер?
– Ты знать не захочешь.
Меня вдруг пробила дрожь, словно по шее прокатился ледяной кубик.
– Холодно, – сказал я.
– Зимний день. Это Денвер.
По дороге в участок кругом камеры наблюдения. На экранах подпрыгивает и кривится мое отражение. Вскоре сижу в очередном полицейском участке, на сей раз в ярко освещенной комнате, в коробке полной света. Меня усадили на стул за письменным столом в ожидании чего-то или кого-то. Я здесь уже час – только я, Стиль и Правильный. Все смотрим в стену, один Стиль смотрит на Правильного.
– Я буду говорить, – сказал Стиль.
– Ты и так хорошо поработал, – сказал я ему. – Просто замечательно. Меня с минуты на минуту бросят в тюрьму.
– Может, позволишь Правильному уладить дело? Конечно, дай другому проклятому копу потоптать тебя ногами. Черт побери, если Правильный возьмет верх, вернешься к лилипутке, будешь заниматься сам знаешь чем.
– Заткнись ко всем чертям!..
Дверь открылась. Вошел лысый тип в костюме с жирными складками на шее, похожими на кольца болонской колбасы, с необычно большими костяшками пальцев и носом, никогда не видевшим бумажного носового платка.
– С кем это ты разговариваешь? – спросил он.
– Ни с кем.
– Меня насчет тебя предупредили.
– Хорошо, офицер.
– Детектив. Детектив Джером Хилл. Задам несколько вопросов. Ты еще не под арестом. Понятно? Еще.
– Это значит «пока»?
– Плохо начинаешь, дружище.
– Как обычно. Никогда не удается хорошо начать.
Он взглянул на меня, перелистывая желтые страницы блокнота.
– Тебе знакомо имя Гарольд Скотт?
– Это Триггер.
– Пускай будет Триггер. Называй как хочешь.
– С ним все в порядке?
– Смотря что ты считаешь порядком.
– Я имею в виду, ничего плохого не случилось?
– Что значит «плохого»?
– Например, он не умер?
– Нет, не умер. А должен умереть?
– Не знаю. Разве кто-нибудь должен умереть?
– Иногда лучше оставить мир.
– Что значит «мир»?
– Нормальные люди делают свое дело. Почти все, в отличие от тебя. Ты не мир. Я вижу. Ты не мир, не народ. – Он покачал головой, снова глядя в блокнот. – Довольно забавное дело. Ну, как тебя зовут?
– Рей Пуласки.
– Как ты познакомился с Триггером?
– Заснул однажды в городе. Он меня разбудил, предупредил, что там нельзя спать. Велел не спать на дне города.
– На дне? Хочешь сказать, в Нижнем городе?
– Точно. У меня денег не было, поэтому я заснул в Нижнем городе. Потом пришел Триггер, меня разбудил. Говорит: «Не спи». Я спросил почему, а он объяснил, что нельзя спать в Нижнем городе.
– Слушай, друг, дело серьезное.
– Знаю. Чувствую, вы мне скажете, что кто-то убил Триггера, да? Ну так это не я.
– Никто тебя ни в чем не обвиняет пока.
– Это значит «еще»?
