— Гони колбасу и не разговаривай! Живо!
Старик не решился ослушаться грозного Лабана. Но люди, стоящие вокруг, неодобрительно ворчали про себя. Нашелся даже один храбрец, который сказал:
— Как тебе не стыдно так обращаться с бедным стариком!
Лабан обернулся и уставился своими налитыми кровью глазами на безумного храбреца.
— Тут, кажется, кто-то хочет помериться со мной силой? — спросил он.
Все испугались и решили, что лучше разойтись.
— Стойте! — заорал на толпу Лабан. — Первого, кто двинется с места, я сотру в порошок! Я приказываю: стоять смирно и глядеть на меня! Лабан намерен показать вам небольшое представление.
И, переходя от слов к делу, хулиган схватил с лотка охапку колбас и стал ими жонглировать. Он кидал их в воздух и ловил ртом, руками, но большинство падало просто на землю. Несчастный старик, торговавший этой колбасой, чуть не плакал. И тут от молчаливой толпы отделилась маленькая фигурка.
Пеппи стояла перед Лабаном.
— Чей это мальчишка так плохо себя ведет? — спросила она язвительно. — Что скажет твоя мама, когда увидит, что ты раскидал свой завтрак.
Лабан зарычал от бешенства:
— Разве я не приказал всем стоять смирно?
— А ты всегда так орешь, что тебя слышно за границей? — поинтересовалась Пеппи.
Лабан сжал кулаки и завопил:
— Девчонка, неужели мне придется превратить тебя в лепешку?
Пеппи стояла, упершись руками в бока, и с интересом смотрела на Лабана.
— Что ты делал с колбасой? Ты ее вот так кидал?
И Пеппи подхватила Лабана и подкинула его высоко в воздух и стала им жонглировать, как он — колбасой. А все люди, стоявшие вокруг, вопили от восторга. Старик колбасник хлопал в ладоши и хохотал.
Когда Пеппи надоело жонглировать и она отпустила Лабана, вид у него был уже совсем другой. Он сидел на земле у ее ног и растерянно озирался вокруг.
— Теперь, я думаю, тебе пора отправиться домой, — сказала Пеппи, обращаясь к хулигану.
Лабан был готов на все.
— Но прежде чем уйти, ты должен заплатить за колбасу, — сказала Пеппи. — Разве ты забыл, что надо платить за то, что ты купил?
Лабан послушно вынул кошелек и заплатил за всю колбасу, которую раскидал. Потом он побрел прочь, ни слова не говоря. И после этого дня он стал тише воды, ниже травы.
— Да здравствует Пеппи! — кричала толпа на ярмарочной площади.
— Да здравствует Пеппи! Ура! — кричали Томми и Анника.
— Нам не нужны полицейские, раз у нас живет Пеппи, — крикнул кто-то из толпы. — Пеппи Длинныйчулок лучше всех полицейских!
— Правда! Правда! — поддержали его многие голоса. — Она с одинаковой легкостью справляется со змеями, тиграми и хулиганами.
— Нет, без полицейских все же нельзя в городе, — возразила Пеппи. — Надо же кому-нибудь следить, чтобы машины стояли там, где им положено.
— О, Пеппи, какой ты была прекрасной! — с восхищением сказала Анника, когда дети шли домой с ярмарки.
— Конечно, я очаровательна, очаровательна! — подтвердила Пеппи и дернула платье, которое теперь не закрывало колен. — Одно слово — очаровательна!
V. Как Пеппи терпит кораблекрушение
Каждый день сразу же после школы Томми и Анника бежали к Пеппи. Даже уроки они не хотели учить дома, а брали учебники и отправлялись заниматься к Пеппи.
— Очень хорошо, — сказала Пеппи, когда дети вошли к ней со своими книгами. — Делайте здесь уроки, может быть, немного учености и в меня войдет. Не могу сказать, чтобы я так уж страдала от недостатка знаний, но, может, действительно нельзя стать Настоящей Дамой, если не знаешь, сколько готтентотов живет в Австралии.
Томми и Анника примостились за кухонным столом и принялись учить географию. Пеппи села прямо на стол, поджав под себя ноги.
— Ну ладно, — сказала Пеппи и, сморщившись, почесала кончик носа, — а вдруг я возьму да выучу наизусть, сколько этих самых готтентотов живет в Австралии, а потом один из них схватит воспаление легких и умрет, и тогда что же, все мои труды пропадут даром, а я все равно не стану Настоящей Дамой?
Пеппи помолчала, углубившись в свои мысли.
— Надо приказать всем готтентотам, чтобы они береглись от простуды, а то в нашей книжке получится ошибка… В общем, так, — сказала она наконец, — учить все это не имеет никакого смысла.
Когда Томми и Анника кончали учить уроки, начиналось веселье. Если погода была хорошая, ребята играли в саду, или катались на лошади, или забирались на крышу сарая и пили там кофе, или прятались в дупле старого дуба. Пеппи говорила, что это самый прекрасный дуб на свете, потому что на нем растет лимонад.
И правда, всякий раз, когда ребята залезали на дерево, они находили в дупле три бутылки лимонада, которые словно их ждали. Томми и Анника никак не могли понять, куда же девались пустые бутылки, но Пеппи уверяла, что они засыхают и падают на землю, как осенние листья. Да что и говорить, дуб этот был необыкновенный, так считал Томми, и Анника тоже. Иногда на нем вырастали и шоколадки, но почему-то всегда только по четвергам, и Томми и Анника заранее радовались, что скоро будет четверг, и они наверняка сорвут с веток по шоколадке. Пеппи говорила, что если хорошенько поливать дуб, то на нем начнут расти не только французские булки, но и телячьи отбивные.
Когда шел дождь, ребята оставались в доме, и это тоже было очень интересно. Они всегда находили себе занятие, одно увлекательнее другого: можно было — уже в который раз! — рассматривать замечательные сокровища, которые были спрятаны в ящиках старинного секретера, а можно было сидеть у печки и глядеть, как ловко Пеппи печет вафли и яблоки, а можно было забраться в дровяной сарай и слушать увлекательные истории о тех временах, когда Пеппи плавала со своим отцом по морям и океанам.
— Вы представить себе не можете, какой в тот день был жуткий шторм, — рассказывала Пеппи. — Даже все рыбы заболели морской болезнью и мечтали поскорее выбраться на сушу. Я сама видела акулу, которая просто позеленела от головокруженья, а одна каракатица всеми своими щупальцами держалась за лоб — так ей было дурно. Да, такие штормы нечасто случаются!
— А ты, Пеппи, не боялась? — спросила Анника.
— Ведь вы могли потерпеть кораблекрушение? — подхватил Томми.
— Ну, в кораблекрушение я попадала столько раз, что они меня совсем не пугают. Ни капельки. Я не испугалась даже тогда, когда шквальный ветер выдул весь изюм из фруктового супа — мы как раз сидели и обедали — и даже когда от следующего порыва улетели вставные зубы изо рта кока. Но когда я увидела, как дикий ураган выдул кота из его шкуры и голым, словно освежеванным, понес по воздуху прямо на Дальний Восток, то мне все же стало слегка не по себе.
