— Если бы я им был, вам бы не пришлось это спрашивать, — отозвался Андрей. И крикнул: — Фредерик! Беги!
Он развернулся, сильно толкнул Фредерика, так что тот едва удержался на ногах, и отметил беспорядочное движение вокруг себя. Он ошибся, — сзади стояло не двое, а гораздо больше солдат, и среди них один золотой рыцарь; это был тот самый богатырь, с которым Деляну уже сражался и чуть не погиб! Тогда рыцарь пообещал, что они еще встретятся, но Андрей не мог предположить, что это произойдет в центре Констанцы, да еще в присутствии инквизитора.
Солдаты атаковали Деляну. Ловким движением он нанес одному из них мощный удар в голову, который, скорее всего, лишил его жизни; солдат обмяк и завалился на бок. Клинок второго солдата выбил из камня искры рядом с Андреем.
Солдат, который пытался обезглавить его, предпринял новую атаку. Андрей уклонился, отбросил руки нападавшего и ребром ладони ударил его в горло. Удар оказался неточным и недостаточно сильным: солдат выронил меч, пошатнулся и отступил назад, прижав руки к горлу.
Третьему нападавшему Деляну нанес неожиданный удар ногой и, отскочив в сторону, получил секунду передышки.
С начала боя прошло всего несколько мгновений, но ситуация кардинально изменилась: только трое из четырех солдат непосредственно участвовали в нападении. Четвертый, очевидно, попытался схватить Фредерика, но промахнулся и тяжело упал на колено. При этом он сильно поранил лицо и самостоятельно подняться не мог. Золотой рыцарь, тот самый, с которым Андрей сражался в лесу, неподвижно стоял поодаль и наблюдал за схваткой с ленивым любопытством. До сих пор он не удосужился обнажить меч и, видимо, не собирался делать это и дальше. Андрей догадался, что со стороны этого противника ожидать открытой и честной борьбы нельзя. Он подождет, пока другие одолеют Андрея или, по крайней мере, поставят его в безвыходное положение, и тогда нанесет решающий удар.
— Сдавайтесь, Деляну! — резко потребовал Доменикус. — Или вы непременно хотите умереть, глупец?
Оба стражника по правую и левую руку инквизитора не делали попыток напасть. Один схватил Марию и крепко держал ее. Второй обнажил меч для защиты своего господина и встал между ним и Андреем. По непонятной причине наемники явно стремились избежать боя.
И внезапно Андрей понял почему.
Люди на площади, когда солдаты изготовились к бою, образовали живую, более чем на десять шагов в диаметре арену, в центре которой находились Андрей и его противники. Тут были десятки, а возможно, и сотни свидетелей. Ни золотой рыцарь, ни инквизитор не были заинтересованы в том, чтобы Андрей расстался на этом месте с жизнью, — они хотели видеть его под пытками, а потом сожженным на костре.
Деляну до сих пор тоже не обнажал меча.
И вдруг у него за спиной раздался сдавленный вопль: кто-то кричал, задыхаясь. Андрей бросил быстрый взгляд в ту сторону и с ужасом увидел, что четвертый солдат все-таки поднялся и схватил Фредерика. Тот защищался изо всех сил, но в схватке со взрослым человеком у него не было никаких шансов. Исполинский рыцарь за спиной у обоих положил руку на меч.
Андрей молниеносно взвесил возможность одним прыжком добраться до насильника и освободить Фредерика, но сразу же отказался от этого плана. Солдат будет мертв, прежде чем поймет, что произошло, однако Андрей не сомневался, что золотой рыцарь в этом случае без колебаний лишит Фредерика жизни.
— Сдавайтесь, Андрей Деляну! — повторил отец Доменикус. — Уже пролилось слишком много невинной крови. Я дал слово, что с вами поступят по справедливости.
Какую-то долю секунды Андрей размышлял, как броситься — не к Фредерику, а к инквизитору и его взять в заложники, чтобы он на своей шкуре почувствовал, что такое справедливость. Но Деляну отверг и эту мысль уже из-за одного того, что по лицу последнего понял: такую попытку он допускал и подготовился. Доменикус был не из тех церковников, которые проводят время в молитвах и благочестивых деяниях. Перед Андреем был воин.
Деляну увидел, но еще больше почувствовал, как трое стражников начали приближаться к нему с разных сторон. Они были напряжены — они боялись.
— Пора! — приказал золотой рыцарь.
Трое солдат одновременно прыгнули вперед. Андрей понял, что такую тактику нападения они тщательно отрабатывали; она была какой угодно, только не рыцарской, и потому весьма действенной. Даже самый лучший боец с мечом не в состоянии защититься от троих, атакующих его одновременно с разных сторон.
Одним движением Андрей выхватил сарацинский меч из ножен, и это было началом его нападения. Не более чем на полсекунды застыл он с выброшенной вперед рукой. Клинок так быстро рассек кожу и плоть, что на острой как бритва стали не оказалось ни капли крови. Солдат был уже мертв, только тело его, казалось, не осознало этого. Все еще держась на ногах, не выпуская меча, он по инерции шел на Андрея, но на его лице уже отпечаталось выражение, среднее между удивлением и покорностью судьбе; тем временем его кожаные доспехи разошлись и обнажили грудь с тонкой, словно проведенной красным пером, линией.
Деляну спокойно шагнул навстречу убитому, одновременно описав молниеносный полукруг сарацинским мечом. Он не стал нападать на двух других солдат и таким образом побудил их отказаться от продолжения атаки и позаботиться о собственной жизни. В тот момент, когда тело убитого, не в силах более держаться на ногах, медленно опустилось на землю, Андрей прыгнул в своем развевающемся плаще на Доменикуса и его охранника.
Вокруг раздались пронзительные крики. Живая арена, в центре которой они находились, взорвалась: теперь сторонним наблюдателям угрожала вполне реальная опасность.
Где-то сбоку сверкнули золотые доспехи. До Андрея донесся крик Фредерика. Все это было уже не важно. Он слился воедино со своим мечом; ему не надо было прилагать усилий, чтобы направлять свое тело; он сам стал движением — бешеным, быстрым, неукротимым, — которое в глазах охваченных ужасом зрителей промелькнуло тенью, такой стремительной, что ее едва можно было проследить. Сарацинский меч рассек воздух со звуком рвущегося шелка.
Телохранитель Доменикуса все же успел отреагировать. Андрей с удивлением отметил, что этот человек действительно готов ради господина пожертвовать собой; он оказался необычайно быстрым для того, кто не обучался тайнам боевого искусства у Михаила Надасду. Однако его реакция была запоздалой, к тому же и бессмысленной. Сарацинский меч обезглавил охранника и уже был готов нанести смертельное ранение стоявшему за ним инквизитору.
Но Андрей не собирался убивать отца Доменикуса. Его смерть неотвратимо повлекла бы за собой гибель Фредерика и, предположительно, захваченных в плен жителей Борсы.
11
Сарацинский меч несся как бы сам по себе; его лезвие, подобно упругой волне, взлетело снизу вверх. Удар был довольно мягким по сравнению с тем, который он мог бы нанести, но вместе с тем достаточно мощным. Солдат, который схватил Марию, бессмысленно смотрел под ноги и медленно опускался на колени. Но прежде чем он окончательно рухнул на землю, Андрей был уже рядом, привлек Марию к себе и заломил ее руку за спину. Меч Андрея замер в сантиметре от ее горла.
