Через минуту она, утирая с лица пот и слезы, всыпала себе в рот горсть еще зеленых ягод ландыша и приложила срезанную трубку дудника к своим губам…
Рука Олены тряслась, кончик трубки дудника дрожал.
Нет! Так не годится!
Олена вынула трубку изо рта, сильно выдохнула носом воздух, глубоко и медленно вдохнула вновь, покачивая головой, сбивая лихорадку спешки. Теперь ее глаза стали спокойными, а руки перестали дрожать.
Ордынец выбрал: в Аверьянова! Но не промазать бы!
Зажмурив левый глаз, он выпучил правый, старательно прицеливаясь… В кустах рядом с ним раздался резкий хлопок, и татарин взвыл от боли, выронив лук.
Схватившись за правый глаз, он резко склонился к луке седла… Но вдруг страх прошил его: где враг?! Левый, здоровый глаз его тут же открылся. Всадник повернул голову в сторону Аверьянова…
И тут в кустах рядом с ним раздался второй хлопок.
* * *
– Ну ты даешь, девица! – Аверьянов обнял Олену за плечи. – Робин Гуд!
Держа Олену в объятьях, Коля увидел в глубине леса шестого татарина – в возрасте, с хитрым, жестоким лицом, в богатой красной шапке с опушкой из рыжей лисы… Выражение лица злое, мстительное. Видно, дождавшись конца боя, развязки, татарин медленно повернул лошадь и сначала тихо отъехал шагом, а затем, все убыстряя бег коня, сорвался вскачь. Поскакал за подмогой?
– О чем твои мысли? – спросила Олена, заметив напряженность в Колиных глазах.
– Да так… – уклонился Николай, не желая пугать и без того много пережившую за это утро девушку. – А где подруги-то твои?
– А, поняла, – грустно прошептала Оленушка.
– Да ничего ты не поняла! Вас трое же купалось…
– Убежали они.
Аверьянов пожал плечами:
– Вот дуры-то… Терпеть таких не могу!
– Я тоже! – расцвела Олена.
* * *
Не спеша сматывая леску, к ним подошел рыболов.
– Спасибо большое! – Аверьянов протянул рыболову руку. – Коля!
– Игнач, – сухо и равнодушно представился рыболов, отвечая рукопожатием.
– Какое тут поблизости жилье?
– Берестиха.
– Деревня?
– Скорей, село.
– Большое?
– Большое! – встряла Олена. – Да с крепостью!
– Деревянной, конечно, – уточнил Игнач. – А сам-то ты издалека будешь?
– Издалека. Я из ВЧ тысяча пятьсот сорок два на юге Новгородской.
– Такой не знаю.
– Не удивляет. Ну, Новгород-то знаешь?
– Новгород знаю.
– Считай, я из-под Новгорода.
– Добро пожаловать. От вас тут все ждут подмоги, хотя крепко и не надеются.
– Там что-то у них не связалось, у наших… Вот, вместо «войска» моего меня самого прислали. Одного.
– Плохо.
– Пришлют еще войско.
– Хорошо.
– Мне бы все же хорошо б в ближайшую комендатуру… – начал было Коля, но его внимание отвлек татарин, проявивший признаки жизни. Первым очнулся тот самый, что похитил Олену. Приоткрыв глаза, он повернулся к Аверьянову и что-то сказал ему по-своему – надменным, начальственным тоном.
Коля ответил – спокойно, без раздражения.
– Ты знаешь по-татарски? – удивилась Олена.
– Половину срочной в Монголии, и лето на сборах – Казань девяносто восемь… Он говорит на искаженной смеси монгольского и татарского… Сказал, что он – сын большого монгольского князя, и если хотя бы один волос упадет с его головы, то с меня с живого сдерут кожу.
Татарин снова выдал витиеватую фразу и, переведя дух, вдруг затараторил без остановки.
Не дожидаясь конца этой речи, Аверьянов резко дернул татарина за шкирку и поставил перед собой на ноги.
– Ты можешь хранить молчание… – обратился он по-русски к ордынцу.
Тот, ничего не понимая, захлопал глазами.
Коля выпустил из руки воротник халата и, взявшись всей ладонью за патлы на затылке, повернул ордынца лицом к ближайшей березе и с силой ударил княжеского сына лицом о ствол.
– …Потому что каждое произнесенное тобой слово может быть использовано против тебя…
– Он ничего не понял, – заметил Игнач.
– Он понял. – Выпустив отключившегося княжеского отпрыска, Коля повторил: – Осознал.
– Давай их всех убьем, – предложил простодушно Игнач. – Не надо будет вообще ничего объяснять.
– Нет-нет! – возразил Аверьянов. – Мы их посадим.
– В острог? Поруб? – уточнил Игнач. – Всего-то?
– Ты не скажи. У нас в тюрягу загреметь, ты что! Убить их сразу – это им подарок!
– Я тоже слышал, – кивнул Игнач, разразившись сухим кашлем. – Остроги в Новгороде – хуже ада.
– Ты этот кашель не в остроге заработал? – вопросительно хмыкнул Коля.
– Вчера перекупался.
– Сейчас, подожди… – Аверьянов открыл контейнер и через минуту вернулся с бутылкой «Smirnoff» и пластиковым стаканом. – На, прими полстаканчика, сосуды расширит, кашель отпустит…
Игнач недоверчиво принял странный, невесомый, вырезанный из чего-то неведомого стакан, чуть не смял его своей лапищей и, благодарно кивнув Николаю, залпом осушил.
Последовавшая реакция заставила Аверьянова вздрогнуть: Игнача перекосила судорога, затрясло крупной дрожью, бросило оземь наотмашь, кинуло в крупнозернистый пот. Хрипя, он вдруг завязался узлом, сильно выпучив за габариты лица затуманившиеся линзами слез глаза, развязался, вскочил, как подброшенный, хватаясь за воздух, за землю и горло одновременно всеми руками, которых, как показалось, стало у него теперь гораздо больше двух, зажмурился, затих и, под конец уже, все же пересилив агонию, вернулся к жизни, истово крестясь…
– Вот так медовуха… Смерть! – едва смог он выдохнуть из себя, приходя постепенно в сознание и нормальный вид.
– Сейчас закусить найду! – Коля бросился к контейнеру… – Кто ж мог подумать-то?! Напиток-то детсадовский! И порция – для грудных детей!
Спеша, он быстро начал распаковывать ящики в окрестности «запасного парашюта»… Именно там, по традиции его взвода, паковалась основная часть выпивки и закуска… Закуска не находилась! Под руку попадались какие-то совершенно ненужные ящики: с патронами от крупнокалиберного пулемета, ручные гранаты, снаряженные рожки к пистолету-пулемету «Кедр», шашки для постановки дымовой завесы, сигнальные ракеты всех цветов, противопехотные мины…
Электронный, мерзко синтезированный голос продолжал вещать где-то возле светящейся кнопки «Не надо»:
– …Обеденный перерыв, вы приняли пищу? Затем сходили в туалет? Конечно! Однако всегда ли вам удается потом почистить ботинки и зубы? К сожалению, нет. …Но вот отличная новость! Электропродувка «Тося» для ваших мозгов! Продув их с утра, вы забудете не только пообедать, но даже посетить туалет! Ваши ботинки и зубы теперь сохраняют свой первозданный блеск в течение целого года! Удивлены?! Да, это так! Одной электропродувки мозгов вам хватит теперь на целый год, – вы крепко, надежно забудете обо всем! Продуй, тормозни! Звони сейчас, продуешь ночью. Задумайся, если еще не продул, – какое прекрасное решение многих проблем вам предлагают практически даром!
