Олена юркнула за деревья, но тут же остановилась, следя за дальнейшими событиями…
Аверьянов стоял с саблей в руках, спокойно наблюдая, как на него налетает всадник…
Лошадь – животное уязвимое. У коня нет ключиц, конь не может раскинуть широко передние ноги вправо-влево, развести в стороны, показывая своей кобыле и жеребятам, какой огромный сноп овса он добыл им на прокорм… Ноги коня, по велению природы, бегут почти параллельно друг дружке, иного им не дано.
Когда до лошадиной морды оставалось метра полтора и всадник должен был вот-вот принять поводья левее, чтобы рубануть Колю с правой руки безо всяких помех, Коля внезапно заорал страшным свирепым голосом прямо в морду налетающему коню:
– Смирна-а-а-а!
Обезумевшее от ужаса животное встало на дыбы…
– Р-р-рав-в-в-вняйсь!!!
Всадник, изготовящийся к удару, не успел среагировать, опустил руку с саблей, припал к гриве.
В тот момент, когда конь уже начал движение вниз, находясь в неустойчивом равновесии, норовя вернуть передние ноги на землю, Коля схватил его, зависшего над ним, за правую ногу, чуть выше бабки. Плавным маховым движением он повел правую ногу коня влево и вверх, как будто стремясь изобразить копытом в воздухе окружность… Даже не пытаясь вырваться, конь сначала заплясал на задних ногах, пытаясь сохранить равновесие, затем, вслед за движением своей правой ноги, перекрутиться передней частью корпуса влево и только потом завалился вместе со всадником на землю, на правый бок.
Придавленный правой ногой к земле, ордынец забарахтался.
Подойдя к нему, Николай поймал момент и наступил на саблю, прижав ее плоскостью лезвия к земле.
– Трудно саблей махать-то, лежа на правом боку?
Ордынец в ответ зашипел, а потом злобно взвизгнул.
Видя, что очередной нападающий уже приближается к ним, Аверьянов, представив себе на миг, что ему доверили пробить пенальти в финальной игре чемпионата мира по футболу, с чувством прокомпостировал самую середину фотографии шипящего ордынца.
Хотя удар пришелся точно в расчетную точку – в центр фото, а не по краю, – древнерусский шлем тем не менее с коротким дребезгом слетел с головы укравшего его татарина и, хаотично вращаясь в воздухе, долетел почти до самой середины пруда, снова напугав лягушек, рассевшихся там на листьях водяной лилии.
Оттащив отключившегося седока и отбросив подальше в кусты его саблю, Аверьянов помог коню встать, а затем, вскочив в седло, тронул коня навстречу новому, подлетающему татарину.
Когда до атакующего осталось не более двадцати метров, Коля перевел коня на рысь, покручивая саблей на скаку, – в стиле лихих атак Первой конной…
Сабля крутилась в воздухе со свистом, как живая, вспыхивая и искрясь в лучах встающего солнца… Уж что-что, а кисти рук Аверьянова были вполне разработаны – по полной программе. Именно этого сверкающего металлом сплошного круга бешено вращающейся сабли, видно, и не выдержало сердце противника. Он поднял саблю, стремясь не ударить, а только защититься…
Это его и сгубило: в последний момент Аверьянов выпустил свою саблю и, нырнув под локоть защищающегося татарина, сочно вмазал ему кулаком в подбородок – на полном скаку. Коротко хрустнуло, – нокаут с переломом челюсти.
* * *
Оставшиеся двое татар, уже не решаясь приблизиться, взялись за луки и колчаны…
Коля прикинул – рывок до контейнера не даст ничего. Пока он, спешившись, будет вставлять пропуск в щель приемника, его уделают сто восемнадцать раз. Да и оружие в контейнере надо еще найти, распаковать, найти патроны, зарядить… Не-ет, это не пойдет!
Дело принимало скверный оборот, – противники были по разные стороны от Николая. Уследить за их действиями одновременно не представлялось возможным. Мгновенно оценив ситуацию, Коля скатился с коня, не выпуская поводьев… Теперь он был прикрыт хоть с одной стороны – татарским конем… С другой стороны он был открыт…
Татарин прицелился…
Внезапно в этот момент из-за деревьев выскочила Олена и, пронесясь в десяти метрах перед изумленным татарином, вбежала в пруд – в заросли камыша и дудника. В глазах у девушки светилось безумие, отчаяние – полное помутнение рассудка…
Но она отвлекла на мгновение внимание татарина на себя, сбила прицел… В нее он не стал стрелять: безоружная девка, в воде вот, рядом, по пояс в камышах, – куда денется?
Он поднял лук и снова воссоздал траекторию полета стрелы, целя в грудь русскому.
Лихорадочным движением Олена выхватила из мошны маленький ножик и в одно движение срезала ближайший к ней ствол дудника…
Стрелок изо всех сил натянул тетиву…
В тот же момент Коля отпустил своего коня:
– Р-р-р-р-рота-а-а-а… Па-адъем!!!
Конь понесся, взяв с места в карьер…
– …Хад-ди строица-а-а!!! – подхлестнул он коня тем самым гнусавым воплем, от которого в их учебке трескалась краска на стенах и лопались лампочки.
Кони заиграли под всадниками, стремясь присоединиться к бегущему, татары покачнулись в седлах, удерживая их на месте, прицел стреляющего снова был сбит.
* * *
В укромной бухточке, скрытый от всех взоров стенами камыша, сидел рыболов – плотный высокий мужик лет тридцати – тридцати пяти. Он сплюнул с досады, – крики и визги вокруг распугали всю рыбу. Досадливо сморщившись, рыболов встал в полный рост и увидел в пятнадцати метрах перед собой татарина, целящегося в Колю… В руках у рыболова был ивовый хлыст – прадедушка современного спиннинга. Роль катушки выполняла мать сыра земля – аккуратно уложенными кольцами леска из конского волоса лежала у ног рыболова…
Хлыст свистнул, и блесна сверкнула в воздухе… Леска успела сделать два оборота вокруг основания наконечника татарской стрелы, и рыболов тут же «подсек» – одновременно с выстрелом татарина…
Стрела, захваченная за наконечник леской, понеслась по странной траектории – куда-то вбок и вверх. Татарин обалдело проследил ее полет, – за доли секунды он не успел понять, что произошло… Стрела шлепнулась на середине пруда, от нее побежали круги… Вслед за стрелой, чуть погодя, на воду легла и леска, указывая на своего владельца…
Пробежав взглядом по ней, стрелявший увидел рыболова… Татарин тут же закинул руку в колчан, за новой стрелой…
Но рыболов уже вихрем раскручивал в руке донку – толстую леску, сплетенную из пяти конских волос, с большим и тяжелым камнем-грузилом на конце… Запущенная как из пращи, донка с гудением рассекла воздух… Грузило сочно влепилось татарину в лоб и, оглушив его, сбило с коня…
* * *
Последний оставшийся всадник отскочил метров на десять и вскинул лук… В кого стрелять? В рыболова? В Колю?
…Олена, на которую в пылу боя никто не обращал ни малейшего внимания, бросилась из камышей на берег, в лес.
