Книга Танковый таран. "Машина пламенем объята…" - Георгий Савицкий

Калининский фронт солдаты называли «голодным», и не зря. Наступление уже более месяца как велось скорее на энтузиазме солдат и командиров, чем на продуманной тактике и развитом снабжении. О последнем и вообще говорить не приходится. Поначалу еще снарядов хватало, но вскоре приходилось воевать, как в Первую мировую, — на залпы немецкой артиллерии приходилось отвечать в лучшем случае тремя-четырьмя снарядами.

Общий замысел зимнего наступления Красной Армии заключался в том, чтобы охватить немецкие соединения в районе Вязьмы армиями Калининского фронта с севера и частями Западного фронта с юга. Это позволило бы окружить и уничтожить подразделения двух немецких армий группы «Центр» под командованием фельдмаршала Гюнтера фон Клюге. При примерном равенстве в живой силе гитлеровцы в тот момент вдвое превосходили наши войска в артиллерии и танках. Несмотря на это, операция вначале развивалась довольно успешно.

Войска Калининского фронта под командованием Конева наступали со стороны Ржева. Левое крыло Западного фронта — три армии и 1-й кавалерийский корпус генерала Белова — ударило юго-западнее Юхнова и продвигалось на соединение с Калининским фронтом. Правое крыло Западного фронта — пять армий — прорывало немецкую оборону в районе Волоколамска и Гжатска, а также через Можайск в направлении Вязьмы.

Высшему командованию Красной Армии не терпелось закрепить успех недавнего контрнаступления под Москвой. И оно шли на все, чтобы ускорить и саму Ржевско-Вяземскую наступательную операцию, и подготовку к ней. Провиант, снаряжение, топливо для техники, фураж для лошадей и, главное, боеприпасы были запасены явно в недостаточном количестве.

Собирались воевать на энтузиазме — и залили снег реками крови.

Несчастная 33-я армия генерала Ефремова двинулась в наступление из района Вереи. Наступление шло поначалу нормально, однако вскоре половина ее частей увязла в боях под поселком Шанский Завод неподалеку от Медыни.

По приказу Жукова передовая группировка армии, три стрелковые дивизии, под руководством Ефремова двинулась на Вязьму. И 1 февраля ей удалось прорваться на юго-восточные подступы к городу. Чуть раньше с юга туда же подошел корпус Белова. Между тем 39-я, 29-я армии и 11-й кавалерийский корпус Калининского фронта успешно прошли в немецкий тыл с севера. Предполагалось, что эти силы соединятся в районе Вязьмы.

В это время IV и IX немецкие танковые армии были уже почти окружены. Их снабжение велось только по железной дороге Смоленск — Вязьма — Ржев, которой наши войска угрожали и с севера, и с юга. Если бы дорога была перерезана, то судьба этих двух армий была бы решена. И группа армий «Центр» Гюнтера фон Клюге могла бы лишиться основной ударной силы, которая угрожает столице Советской России.

В этой откровенно патовой ситуации преимущество оказалось бы на стороне того, кто быстрее бы изменил тактику действий своих войск и начал бы перегруппировку. И в данном случае Гюнтер фон Клюге переиграл Георгия Жукова.

В самый критический момент противник получил подкрепление. Гюнтер фон Клюге недаром получил прозвище «Kluge Gans» — «Умный Ганс». И хоть прозвище носило ироничный характер, но все же в Вермахте фельдмаршальские звания даром не давали.

Клюге сумел не только закрыть образовавшиеся бреши, но и отрезать прорвавшиеся в их тыл советские соединения от основных сил. Когда главные силы ударной группировки в составе трех дивизий вышли на подступы к Вязьме, гитлеровцы ударили под основание прорыва. 3 февраля немцы отсекли группировку генерала Ефремова от остальных сил армии и Западного фронта. В результате почти половина армии вместе со штабом попала в плотное кольцо гитлеровского окружения.

В помощь окруженной армии генерала Ефремова был брошен 4-й воздушно-десантный корпус, но и это не спасло положения.

Десантная операция готовилась в спешке, и хоть это был не глубокий тыл противника, а всего лишь хорошо знакомое Подмосковье, ошибки оказались роковыми. Многие десантники попали под обстрел или высадились не там, где надо, из-за ошибок штурманов.

Гитлеровцы недаром перед войной учились у нас — в Воронеже и Казани[22], они заранее взяли на контроль практически все пригодные для десантирования площадки, а господство в воздухе у Люфтваффе и так было подавляющим. Большинство десантников были вынуждены принимать неравный бой и гибли под пулями «айнзатцкоманд». Тот десант, в котором участвовали Николай Горелов и Степан Никифорович Стеценко, оказался одним из немногих счастливых исключений. Да и то как сказать… То, что вместе с солдатами десантировались и танки, явилось серьезным фактором неожиданности. И только благодаря этому десантники смогли отбить атаку и уйти с места десантирования. Но даже в этом случае много парашютистов рассеялось по большой территории. Они гибли и замерзали насмерть в этих снегах. Впрочем, сейчас это была скорее норма. Обыденность.

В время одного из десантов погиб командующий Воздушно-десантным корпусом генерал-майор Левашов. Его «Дуглас» Ли-2 был атакован и сбит «Мессершмиттами» — «воздушными охотниками».

Вот в такое непростое время Николай Горелов и Степан Никифорович Стеценко попали в «танковый воздушный десант». И теперь им тоже отступать было некуда. Враги были везде. А значит — нужно драться!

* * *

Темп перехода был довольно высоким. За остаток ночи четыре Т-50 и три легких танка Т-40 ушли на полсотни километров от точки приземления. Легкие танки конструктора Астрова оказались на редкость эффективными боевыми машинами. Легкий танк Т-40 прошел долгую эволюцию от амфибии Т-37. Та машина была первым удачным образцом, принятым на вооружение Автобронетанковых сил Красной Армии. Эту машину предполагалось использовать в десантных частях и при глубоких прорывах — для форсирования водных преград в Европе. Танк Т-40 тоже создавался Астровым как амфибия, но с началом войны конструкцию сильно упростили: убрали волноотражающий щиток и водометный движитель. В таком виде и Т-37, и Т-40 продолжали сражаться с гитлеровцами.