Ада помассировала свои руки.
– Я уже говорила тебе, он не мой.
– Это ты так говоришь.
– И он не воин.
– О? А кто же он?
– Послушник в монастыре.
– Это он так говорит. – Бланка улыбнулась. – А теперь позволь мне познакомить тебя с Пако.
Она приблизилась к оруженосцу.
– Пако? Пако, проснись.
Он вздрогнул и очнулся. Лошади встревожено заржали, неестественно громко. Бланка перекрестилась и быстро прочитала молитву.
– Пако, это я. Бланка. Проснись, nino (мальчик исп.).
– Nino? – Негодующе он стряхнул с себя остатки сна. – И это все, что я для тебя?
– Да, но ты мог бы быть кем-то большим.
Она тихонько потрясла небольшой мешочек монет, тяжело лежащий на ее влажной от пота ладони. Согнув палец, она поманила его в альков.
Пако пошел за ней, его голова была покрыта капюшоном, а неровная походка напоминала лунатика. В алькове он откинул назад капюшон, его глаза расширились, когда он увидел Бланку и Аду.
– Что это такое, Бланка? Кто она?
– Все, чего мы хотим, – это лошади.
Улыбаясь, она протянула ему кошель с монетами.
Ада добавила остроты сделке, взмахнув своим драгоценным кинжалом.
– И в обмен ты можешь получить либо золото, либо неприятности.
Габриэль выпрыгнул из кустов и набросился на стражников, ударив палицей ближайшего из противников. Тот упал на землю, успев только захрипеть. Габриэль взмахнул палицей, отбивая клинок второго стражника. Меч вылетел у того из рук, и крик сбитого с ног воина расколол неподвижный воздух.
Усталость Габриэля потонула во взрыве энергии. Он бросил палицу и схватил меч.
Еще один стражник выступил вперед, лезвие меча просвистело так близко, что Габриэль почувствовал движение ветра на своей щеке. Его руки ныли от каждого успешно отраженного удара. Лязг металла эхом звенел в его костях. В их схватку вступил еще один солдат.
Стиснув зубы, Габриэль сражался против двух стражников и внезапного приступа паники. Он начинал уступать.
Мчащиеся галопом лошади и леденящие кровь крики двух женщин на время отвлекли стражников. Один из них побежал в ночь и исчез. Габриэль ударил стражника ногой, отчего тот потерял равновесие и упал. На его поясе болталась связка ключей.
– Inglesa!
Мечом Габриэль отразил еще один страшный удар. Он не смотрел на нее, когда лошади скакали мимо, только верил, что она будет там. Отступая, он пнул упавшего солдата.
– Вот у этого ключи!
Ада вырывала ключи у упавшего стражника, острие ее кинжала было направлено в его левый глаз, а колено давило на горло. Даже в лунном свете Габриэль видел, что его лицо стало сначала неестественно красного цвета, потом синего. Выражение лица Ады не изменилось – оно было мрачным и яростным.
– Сзади!
Он резко повернулся, ее предупреждение спасло его от меча. Железо ударилось о камень, и стражник потерял равновесие. Габриэль один раз ударил его ногой, а затем бросился к воротам.
Ада кинулась за ним с ключами в руке. Габриэль потянул ручку лебедки, наматывая цепь на катушку, пока решетка не начала подниматься. Его руки болели от напряжения.
Когда он закрепил цепь, чтобы держать ворота открытыми, он услышал крик Ады:
– Бланка, сюда!
Бланка метнулась назад к воротам, обогнув двоих стражников, и спешилась.
– Ненавижу лошадей.
Ада протянула ей ключи.
– Ты этого не говорила!
– Не было времени.
Она проскользнула под решеткой и побежала вперед, чтобы открыть замок, закрывающий массивные деревянные ворота.
Оставшиеся стражники начали смыкать ряды, загоняя их в угол у второй преграды. Габриэль крепче сжал меч во влажных ладонях, но он не знал, сколько еще сможет продержаться против четверых соперников.
– Никому не двигаться! – крикнула Ада.
В его венах застыл лед. Габриэль повернулся и увидел, как она прижимала кинжал к горлу Пако.
– Я убью его, – грозно крикнула Ада.
Бланка взвизгнула:
– Не убивай его, пожалуйста!
Ада только крепче перехватила кинжал.
– Если стражники отступят, в этом не будет необходимости.
– Бланка, проходи через ворота вместе с лошадью, – приказал Габриэль. – Мы встретимся с тобой снаружи. – Чей этот мальчишка? – спросил он солдат. – Чей-то сын? Чей-то воспитанник?
Никто из стражников не ответил, их глаза были темные и злые, лица непроницаемы. Похоже, его подозрение, что они приехали из Толедо, было правильным. Стальное оружие, боевая выучка – и никто из них не проявил и капли сочувствия к местному парнишке, которого захватили в заложники. Если он пороется в вещах убитых, не найдет ли он еще одну печатку де Сильвы?
– Я полагаю, если никто не ценит этого мальчишку, для нас он не представляет ценности. Ада, отпусти его.
– Нет, сначала пройдем через решетку.
Он сразу же понял, что она задумала, и схватил поводья коня. Один из стражников хотел было пойти за ними, но Ада сильнее вывернула заведенную за спину руку мальчишки. Тот закричал.
Габриэль пнул ногой ручку лебедки, чтобы опустить решетку, и нырнул под нее, благополучно увернувшись от прутьев, когда она упала на землю. Через мгновение он был уже верхом на коне и разворачивал его к востоку, к открытым деревянным воротам. Ада бросила своего пленника на землю, сунула кинжал в ножны и побежала к нему навстречу. Его лошадь набирала скорость. Габриэль наклонился и протянул руку. Она ухватилась за нее.
Только когда она прижалась к его спине, обхватив его руками, Габриэль вонзил пятки в бока коня и поскакал.
Лошадь мчалась по бескрайнему полю, ее грохочущие копыта уносили их все дальше на восток. Ада сплела свои пальцы как раз под грудью Габриэля.
Он выкрикнул имя Бланки. Ада вскинула голову. Черное ночное небо посветлело на востоке.
Вдалеке виднелся силуэт Бланки, прильнувшей к шее лошади. Габриэль нагнал ее и схватил поводья ее лошади.
– Никто не преследует нас? – спросила она.
– Я никого не вижу, – ответил Габриэль хриплым голосом. Он дышал почти так же тяжело, как его лошадь. – Мы сделаем дугу на север, пока не достигнем Тахо. Деревья вдоль реки будут нам укрытием.
Они добрались до самой знаменитой реки Кастилии, с ее бурным течением, наполненным весенними водами, спустившимися с гор Альбаррасин в Арагоне. Щедро питаемые водой, ее берега окаймляли низкорослые деревья, растущие в два и три ряда. От одного вида этого убежища Аде стало легче дышать. Умыться, отдохнуть, прийти в себя.
