Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 60
Я спросил, как дела у его учениц, и Антон доложил, что наркоз собакам они уже дают вполне успешно, правда, для начала пришлось девок слегка поучить. Благо розог у него в запасе всегда много.
Федор в ответ на это сказал, что Антоха не тем местом учит девок, на что мы все вместе поржали, и только Гильермо в недоумении переводил глаза с одного на другого, не понимая, чего мы развеселились. После того как мы переодели нашего стеклодува в обычную одежду, да еще он перестал подстригать бороду, внешне итальянец абсолютно не отличался от наших мужиков.
А вчера вечером Верка Маньшева якобы многозначительно заявила подругам, что приданое от боярина у нее почти уже в сундуке и что Гильермо готов идти в церковь. А водку он пил уже точно так же, как все остальные, и по виноградному вину особо не тосковал.
Итак, мы составили расписание учебы наших лекарей и художников, только вот последних еще не было в наличии, я даже не знал, откуда их нужно будет набирать, может, в этом мне поможет митрополит?
Я опять с пятого на десятое попытался объясниться со своим стеклодувом и выяснить, как долго он планирует стройку и что ему еще для этого нужно. Эти объяснения заняли много времени, но все-таки я кое-что понял.
Когда закончили все обсуждения, я приказал накрыть стол, и мы, пригласив еще и начальника охраны, немного посидели. Фекла крайне неодобрительно следила за моим панибратством с персоналом, но молчала в тряпочку.
Я, к своему удивлению, не напился и потом еще долго сидел и думал о том, как много предстоит сделать и как много препятствий на этом пути.
Утро вновь принесло свои заботы, все уже узнали, что моя работа у царя закончена, и сразу же повалили желающие удалять зубы, бородавки и прочее.
Теперь мне было легче, в том плане, что кроме Антона у меня имелось еще две девушки, которые уже не падали в обморок при виде клещей и прочего пыточного инструмента. Напротив, они внимательно следили, как Антон дает наркоз. К тому же девушки готовили пришедших женщин к лечению, помогали раздеваться и прочее, прочее, так что в результате не надо было пускать кучу посторонних в пусть не стерильное, но все-таки хорошо подготовленное помещение. Все наши балахоны ежедневно стирались и кипятились. Вначале это вызывало море вопросов, но сейчас все уже вошло в норму.
Справившись со всеми больными до обеда, я велел заложить возок и в сопровождении охраны отправился с визитом к митрополиту Антонию. О визите я договаривался заранее, заранее говорил и о его цели, так что мог быть уверен, что меня ждут.
Пройдя в покои митрополита, я подошел под его благословение, затем мы уселись за стол и начали длинный разговор. Антоний был в курсе всех событий, знал и то, что я набрал несколько человек для учебы на лекарей, и то, что по распоряжению царя должен учить несколько человек писать портреты. К тому же он был в курсе отданного мною приказа по поводу венецианца, и, видимо, его это не разозлило, потому что владыка сказал:
– Разными путями человек приходит к Богу, и если этот путь ведет к истинной вере, то не нам, грешным, судить о его правильности.
Вот только если с учениками-лекарями никаких проблем не возникло, просто митрополит попросил взять учиться еще несколько монахов, уже опытных лекарей, то с рисованием было сложнее. Все уперлось в иконописные каноны, в церковные правила, да и не хотел митрополит отдавать талантливых художников, говорил, что не смогут они после учебы у меня вернуться к канонической иконописи. Но все-таки мы потихоньку пришли к соглашению. Митрополит настаивал на постоянном присутствии попа на моем подворье с целью контроля над происходящим, я же, со свой стороны, требовал платы за учебу монахов. Поэтому мы мирно остановились на том, что монахи учатся у меня совершенно бесплатно, а поп в домашней церкви будет числиться на содержании епархии.
Мы еще поговорили о текущих делах, и митрополит сказал:
– Странно и удивительно слушать такие речи из уст столь юного мужа, неудивительно, что ты к этим годам великие знания приобрел. Ну ладно, через неделю прибудут ученики из иконописных мастерских. К тому же готовь жилье для попа, строгий у вас будет батюшка, внимательно проследит за всеми вашими делами.
Я покинул митрополита в хорошем настроении. Думаю, что немаловажную роль в его благосклонности ко мне сыграло отношение Иоанна Васильевича.
Когда ехал домой, размышлял, чем мне заменить каучук. Как ни старался мой ключник, но не было каучука у нас на рынках. И тут вспомнилась мне интересная история про получение силикона из раствора жидкого стекла и этилового спирта. Я уже, конечно, не помнил, какие там идут реакции, но знал, что в результате получался вполне приличный силикон, который жидким можно залить в любые формы, а потом получить пробки, трубки и всякую другую очень нужную мне продукцию. Спирта у нас было завались. Тем более что его никто не употреблял по прямому назначению. Дело оставалось за жидким стеклом, которое должен был предоставить мне наш стекловар. Я надеялся, что после постройки печи он это стекло выплавит первым, тем более что для него температура плавления требовалась пониже, чем для обычного. И хотя уже было поздно, заехал я еще к ювелиру, которому отдавал в обработку большую линзу, купленную у татарина, и пару стекляшек, которые попросил превратить в круглые шарики. Надо сказать, что ювелир в первый раз занимался шлифовкой линзы и был немало заинтригован эффектом увеличения, который она дает. Что касается прозрачных стеклянных шариков, он их тоже сделал, но, похоже, что с ними никакого микроскопа у меня получиться не могло. Но тем не менее я аккуратно завернул крохотные горошинки в листок бумаги и спрятал в кошель.
Я сидел в своем кабинете, когда до меня из полуоткрытой створки окна донесся запах гари. Затем послышались звуки колокола, крики людей. Вскоре за окном посветлело, алые отблески легли на стены в моей комнате. У нас тоже послышались крики, я выскочил во двор. Все уже были снаружи и готовились дать отпор пламени. Выстроившись в цепочку, люди передавали ведра и обливали забор на той стороне, с которой раздувало пожар. На крышах тоже стояли несколько человек и метлами разбрызгивали воду из больших чанов. Фекла с большой иконой Божьей Матери истово молилась у ворот. Пламя могло перекинуться и на нашу территорию.
В свое время Щепотнев построил усадьбу так, что на ее задах тек приличный ручей. Там было довольно топко, и с той стороны строений не имелось. А вот со стороны ворот соседские строения стояли очень близко, было видно, что около домов носятся люди с ведрами и баграми. Прошло около получаса, ветер изменил направление, и основную массу огня погнало мимо нас. Но вот языки пламени стали почти доставать до нашего тына.
Ко мне подбежал перемазанный Антон.
– Сергий Аникитович, все, что стояло в мастерской, в подвалы унесли и землей сверху присыпали.
Я в ответ на это только кивнул, думая про себя: «Хозяин, блин, даже не вспомнил о горючем, которого полно в мастерской, хорошо хоть нашелся кто-то умный».
Между тем, хотя наш забор уже стал обугливаться, ветер все больше поворачивал в противоположную сторону и уносил пожар все дальше от нас. Когда удостоверились, что у нас все потушено и ничего не загорится, все ринулись на другую сторону улицы – помогать спасать те дома, которые еще можно было спасти. Пожар ушел далеко, и на улице стало темно, лишь груды угля, в которые превратились дома, багрово светили в темноте. От них несло жаром, слышалось громкое потрескивание.
Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 60
