— Может, и так.
— Вот глупая!
— Ты ведь сама советовала мне не торопиться с замужеством.
Одри удивленно охнула.
— Такого я тебе не говорила!
— Ну как же. Ты сказала, что я не должна жить с человеком, которого я не люблю.
— Так ты его не любишь?
— Не знаю. Не могу понять.
— Ты права, — неожиданно согласилась Одри. — Тебе еще рано замуж! У тебя мозги набекрень. Когда ты уже повзрослеешь?
— В чем ты меня обвиняешь?
— В том, что ради смазливой мордашки ты отказываешься от своего счастья!
Валери уронила тарелку в раковину.
— Давай обойдемся без загадок? Я не понимаю, о чем ты!
— О твоем безумии. О Коуле! Он появился, улыбнулся тебе, и ты упала к его ногам, как созревшее яблоко.
— Зато он почти вылечил маму!
— Ее перепады настроения как были, так и остались. Если хочешь, чтобы она действительно выздоровела, — отведи ее к психиатру.
— Она почти согласилась на это.
— А завтра передумает, будь уверена. Раз уж Коул благотворно влияет на нее, пусть попробует уговорить Рене лечь в клинику.
— Я обязательно попрошу его об одолжении.
— А что будешь делать с Арнольдом?
— Я не знаю, слышишь?! — крикнула Валери и взмахнула руками так, что в разные стороны полетела мыльная пена. — Я запуталась! Мне кажется, что я все еще люблю Коула. Однако я также понимаю, что не хочу терять Арнольда.
— Так устрой себе проверку.
— Например?
— Романтический ужин сначала с одним, потом с другим, и реши, к кому тебя больше тянет.
Валери усмехнулась.
— Ты так всегда в молодости разбиралась со своими возлюбленными?
— Во-первых, дорогая моя, во времена моей молодости замуж чаще всего выходили девственницами. Так что проблем с бывшими любовниками не возникало. А во-вторых, вздумай я пригласить мужчину на ужин, меня бы сочли женщиной легкого поведения.
— Так что же ты мне советы даешь, если заранее меня осуждаешь?
Одри отобрала у нее тарелку и протянула полотенце.
— Я домою эту злосчастную посуду позже. Сядь и поговори со мной.
Валери послушно опустилась на стул. Одри скрестила руки на груди и покачала головой.
— Ты глупая девчонка. Кроме меня, некому тебя наставить на путь истинный. Так вот слушай: я тебя не осуждаю. Что случилось — то случилось. Ты же не могла знать, что Коул окажется таким идиотом…
— Он просто испугался. И из-за страха перед ответственностью уехал.
— Он и сейчас больше всего на свете боится ответственности. Я слышала краем уха, что он предлагает тебе уехать с ним в Токио. Так неужели ты думаешь, что там он будет вести себя по-другому? Перестанет строить глазки твоим подружкам и превратится в примерного семьянина?
— Он не всегда был бабником.
— Не смеши меня! О нем ходила такая слава… Я вздохнула с облегчением, когда он уехал. Я боялась, что твои братья, взяв с него пример, превратятся в его подобие. Ты была влюблена в Коула и не видела ни одного его отрицательного качества. Не спорю, он сильно привязался к твоей семье. Однако Коул не задумываясь обесчестил тебя, как только представилась такая возможность.
— Обесчестил! — Валери прыснула. — Какое смешное слово. Одри, я ведь сама к нему в постель забралась!
— И что, он сопротивлялся?
— Коул был пьян.
— Настолько пьян, что не понимал, что происходит?
— Он понимал, но сопротивляться не мог. — Уверенности в голосе Валери поубавилось.
— Я же говорю: ты глупее Сьюзен. Коул давно уже ждал удобного случая переспать с тобой. Я хоть и старая, но не слепая. Видела, как он пожирает тебя глазами.
— Но, если я ему нравилась, почему он так испугался утром того, что натворил?
— Да потому, что утром ты заговорила с ним о любви! Вот он и сдрейфил. Ему-то казалось, что ты просто решила немного развлечься. А потом до него наконец дошло, что придется разбираться с твоими братьями. И он сбежал поджав хвост, ухватившись за первую же попавшуюся возможность.
— Никогда не смотрела на произошедшее с такой точки зрения, — удивленно проговорила Валери.
— А иногда полезно изменить угол обзора, — закончила Одри сердито и отвернулась. — Если тебе хочется провести всю свою жизнь с патологическим трусом и бабником — выбирай Коула.
— Да ведь ты всегда его обожала! Так с чего вдруг нападаешь на него?
— Он умеет обращаться с женщинами. С ним приятно болтать о пустяках. Коул — обаятельный пустослов. Он всегда будет иметь оглушительный успех. Однако я вижу его насквозь. Будь ты моей внучкой, я бы однозначно запретила тебе с ним видеться.
Валери вышла из кухни, вернулась в свою комнату и долго сидела в кресле, размышляя над словами Одри. Одри хоть и внесла в ее душу смятение, но все же не убедила Валери, что Коул — бессердечный негодяй, который боится серьезных отношений.
— Он не такой. — Валери шмыгнула носом. — Он умеет любить, я уверена. Просто рядом с ним не было женщины, которая смогла бы его понять и принять таким, какой он есть.
И все же она сомневалась. Ее взгляд то и дело падал на обручальное кольцо. Милый Арнольд, он никогда не заставлял ее страдать!
Я должна выбрать того, кого действительно люблю. Думай сердцем, а не умом, Валери! Ведь именно это посоветовал Арнольд. Пусть я ошибусь, зато не буду до конца своих дней жалеть о бездействии.
13
Арнольд вышел из клиники на улицу, устало взглянул на темное небо, откуда опять сыпал мокрый снег, и, вздохнув, побрел домой. Однако не успел он пройти и полквартала, как перед ним появилась Валери.
— Ты мне мерещишься? — с грустной усмешкой спросил он.
— Нет, это правда я, из плоти и крови. — Она протянула ему руки. — Можешь потрогать.
— Какая ты теплая. — Он коснулся ее пальцев. — Твои братья правду говорили: в тебе горит неугасимый огонь.
— Арнольд, я хотела пригласить тебя в ресторан.
Он кивнул с серьезным видом.
— Собираешься мне что-то сообщить?
— Нет, я всего лишь хотела с тобой поужинать.
Он колебался и потому тянул с ответом. Ему гораздо проще было бы жить, если бы Валери наконец дала окончательный ответ: с кем она остается. Арнольд не знал, как себя с ней вести. И поцеловать ее нельзя, и держаться на расстоянии глупо.
Она облегчила ему задачу, шагнув к нему и чмокнув его в губы.
— Я скучала.
