— Клевета и ложь. Я уже старенький. Женщины вызывают у меня лишь эстетическое восхищение, в плотском же смысле я могу им заменить лишь доброго дядюшку...
Брюс ехидно поинтересовался:
— Значит, слухи о твоей неожиданно родившей секретарше не имеют под собой почвы?
— Фи, Брюс! Грязные сплетни...
— Это мне рассказала Пру Пилбем.
— ...и легкий светский треп наших общих друзей не имеют ничего общего с истиной. Не будем об этом. Шери, вы не откажетесь потанцевать со мной перед десертом?
— Что ж, с удовольствием, если босс не против.
— Какой босс устоит перед этой нежной прелестью? Забудьте о нем на сегодня. Парижская ночь не ведает социальных различий и одинаково прекрасна и для королей, и для секретарей.
Не стоит обольщаться — мужчины ухаживали за Кэти наперебой, говорили комплименты, подливали шампанского, но все же в основном разговаривали о делах. В какой-то момент Кэти даже пожалела, что не прихватила с собой верный ноутбук, но Брюс остановил ее нетерпеливым движением руки. Он и сам все прекрасно помнил, когда дело касалось бизнеса. Кэти невольно задумалась: как же ошибаются те, кто привык считать Брюса Блэквуда плейбоем с обложки глянцевого журнала, лентяем и бездельником, просаживающим свои деньги лишь в ресторанах и казино...
Буйабес не особенно ее впечатлил, но каре ягненка со спаржей и брокколи в панировке было великолепно. Шампанское выпили только за знакомство и в честь удачных переговоров, теперь же на столе появилась бутылка какого-то белого французского вина невесть какого года, на которое мужчины смотрели с уважением и восхищенно цокали языком. По мнению же Кэти — нуда, миленько, но кисловато.
Перед десертом Жиль Гидо встал и церемонно склонил голову. — Прошу вас, очаровательница. Мечтаю, чтобы вы оказались в моих объятиях... хотя бы на время танца.
Оказавшись в отдалении от Брюса, мсье Гидо немедленно пошел в наступление, причем довольно прямолинейное.
— Где же Везунчик Брюс откопал такого ангелочка?
Кэти почувствовала, как рука французского партнера медленно, но неуклонно сползает с ее талии...
— Ну не думаю, что сам мистер Блэквуд считает меня ангелом.
— Вы божественно хороши, моя дорогая. Если однажды наш мальчик будет с вами невежлив — бросайте его без раздумий и переходите ко мне. Обещаю, все ваши мечты исполнятся... даже самые сокровенные.
Последние слова Жиль Гидо произнес, так крепко прижав к себе Кэти Спэрроу, что она внезапно ощутила... одним словом, до доброго дядюшки здесь было очень далеко. Кэти постаралась отодвинуться и ответила со всем возможным тактом:
— Я буду иметь это в виду, мсье Гидо.
Гидо совершил немыслимый пируэт — и они оказались укрыты от Брюса стеной из цветущих рододендронов. Теперь он даже и не строил из себя милого старичка.
— Имей, имей, моя птичка. Имей меня в виду. Я очень люблю птичек.
— Мсье Гидо...
— А может, и не ждать у моря погоды? Переходи ко мне. Сколько тебе платит Блэквуд? Не важно, я удвою любую сумму.
— Меня вполне устраивает моя зарплата.
— Ну и что? Она будет устраивать тебя в два раза больше. Мало? Давай в три.
— Мне нравится жить в Сиднее...
— Тебе там надоест. Сейчас в Австралии зима, а вот когда наступит лето... Я же предлагаю тебе Париж.
Кэти напрягла все мышцы — и нечеловеческим усилием вывернулась из-за рододендронов. При виде Брюса ей полегчало. Руки Жиля Гидо бесстыже ползали по ее спине, и Кэти изо всех сил сдерживалась, чтобы не дать мерзкому типу по физиономии. Скандала с еще одним его партнером Брюс может и не простить...
— Мсье Гидо, я буду иметь ваше предложение в виду, но только на будущее.
— Тогда позволь дать тебе мою визитку. В любое время...
С этими словами он исхитрился и засунул маленький бумажный прямоугольничек прямо в декольте Кэти. Девушка практически мгновенно выдернула визитку и улыбнулась самой очаровательной из своих улыбок.
— Благодарю вас, мсье Гидо. Проводите меня к столику, пожалуйста.
Жиль Гидо довел ее до столика, извинился и удалился в туалет. Вид у него был несколько всклокоченный. С негромким треском переломилась зубочистка в пальцах Брюса Блэквуда, и он произнес несколько напряженным голосом:
— Как назывался этот удивительный шедевр бального искусства, который продемонстрировали ты и Гидо?
— Он назывался «Похотливый банкир и целомудренная секретарша».
— Ты смотри там у меня... Что он тебе шептал, этот развратный недомерок?
— Предлагал поработать на него. Обещал утроить зарплату.
— Ага, и, как мне кажется, наглядно демонстрировал, чем тебе придется заниматься...
— Прекрати, и так тошно. У него потные руки.
— Чем дело кончилось?
— Он дал мне карточку
— Я видел. Прелестный почтовый ящик, надо сказать. Я только удивляюсь, как она не выскользнула снизу. Вроде бы зацепиться там не за что.
— Я так и знала, что надо нарядиться в скромную дерюжку и не мыть голову.
— Пока ты не в дерюжке, пойдем потанцуем?
Плохое настроение мгновенно улетучилось, и Кэти улыбнулась Брюсу, доверчиво протягивая ему руку.
Они танцевали так, словно вокруг никого не было, словно не было и пола под ногами, и расписанного нимфами и сатирами потолка над головой — только музыка, только лунный свет, заливающий ночной Париж, только два человека, с удивлением и радостью осознающих, как много они значат друг для друга...
Жиль Гидо нимало не устыдился своего поведения, и потому вечер продолжался еще довольно долго. Собственно, до утра. На рассвете элегантный помощник Жиля Гидо в холле отеля смиренно принял в объятия несколько раскисшего шефа, ухитрившись при этом вежливо попрощаться с Брюсом Блэквудом и его спутницей. После этого Брюс повернулся к Кэти и спросил:
— Ты очень хочешь спать или есть силы на прогулку?
— По ночному... в смысле... утреннему Парижу? Конечно, есть!
— Пошли.
Они шли по узким улочкам, и их шаги гулко отдавались в предутренней тишине. На бульварах висела синеватая дымка, и нежный запах цветущих каштанов окутывал Кэти и Брюса, словно фатой...
Брюс снял пиджак, накинул его на плечи Кэти. Она вскинула на него счастливые и шальные глаза.
Поцелуй получился естественным, легким, как это утро.
Немного погодя, когда они, держась за руки, уже шли по набережной Сены, Брюс негромко сказал:
— Ты — самая красивая девушка на свете...
— Ты так уверен? Всех остальных уже видел?
— Другие меня что-то мало интересуют... Надела все-таки браслет?
