Между тем постройка фрегата быстро подвигалась и приходила к концу. Ноября 16-го он был торжественно спущен, в присутствии послов и всех городских властей. Но Петр был еще недоволен знанием, приобретенным на верфи; он изучил кораблестроение практически, но ему хотелось иметь более обширные теоретические знания, и он обратился к Витзену с просьбою найти ему такого учителя, который научил бы его по чертежам строить корабли всяких размеров, и чтобы по рисунку можно было узнать, какой ход у него будет. Нашли такого учителя, но после нескольких дней занятий с ним Петр убедился, что знаний у его учителя слишком мало, что он не может объяснить ему все так подробно и ясно, как бы ему хотелось, и учитель наконец чистосердечно признался Петру, что он многого на чертеже сам не понимает и показать ему не может и что на верфях корабли по большей части строятся по привычке, а не по науке.
Петру стало грустно, что он предпринял такое дальнее путешествие и все-таки не достигнул желаемых результатов. В таком настроении духа посетил он купца Яна Тессинга в его загородном доме; за обедом, несмотря на общее оживление, веселые разговоры и музыку, Петр сидел хмурый и молчаливый; его старались развеселить, но напрасно; тогда хозяин обратился к нему с вопросом:
– Саардамский мастер! Скажи мне, отчего ты сегодня так не весел?
Петр не вытерпел и высказал мысль, его занимавшую, и сожаление о неудовлетворительности знаний, им приобретенных. За столом сидел один англичанин, он услышал слова Петра и сказал, что у них в Англии кораблестроение достигло высшей степени совершенства, что корабельная архитектура, как и всякая другая, имеет свои определенные правила, что она подчиняется геометрическим вычислениям и законам и что полный курс кораблестроения можно пройти в самое короткое время по чертежам и вычислениям. Это известие очень обрадовало Петра, и он тут же задумал предпринять путешествие в Англию.
Посещение Петром Англии
Получив на ост-индской верфи аттестат в умении строить корабли, Петр отправился в Англию, где ему также устроили торжественную встречу.
По прибытии Петра Великого в Лондон король Вильгельм III и царь обменялись визитами и каждый раз по нескольку часов разговаривали друг с другом. Петр осматривал Лондон; был в Королевском обществе наук, где, как он сам писал, видел всякие дивные вещи, был в арсенале, в Тауэре, на Монетном дворе, в обсерватории; везде все осматривал с одинаковым любопытством и вниманием; был в театре; но все это его занимало слегка, главным стремлением его оставались корабли; он чаще всего бывал на корабельных верфях в близлежащем городке Дептфорде, на правом берегу Темзы.
Каждый день ездить в Дептфорд ему наконец надоело, и он совсем переселился туда, наняв себе квартиру в доме мистера Эвелина; самое большое удобство нового помещения состояло в том, что Петр мог проходить прямо на работу, не показываясь на улицах. Здесь Петр около двух с половиною месяцев серьезно изучал кораблестроение как науку, под руководством ученых корабельных инженеров; здесь он нашел то, чего искал в Голландии; он узнал геометрическую пропорцию судов всех видов и размеров.
Лишь только царь поселился в Дептфорде и начал чертить, вычислять и делать проекты и планы судов со свойственным своей природе увлечением, тайный агент наш при венском дворе донес, что ходят слухи, будто в Москве неспокойно, вспыхнул бунт, будто Софья опять взошла на престол, Василий Голицын возвратился из ссылки и принялся за управление государством и будто весь народ уже присягнул царевне.
Но известия эти не смутили Петра; он продолжал заниматься своим делом, учился и не верил слухам, потому что каждую почту получал письма из Москвы, и в них не было ни слова о предполагавшихся волнениях.
Для отдыха Петр ездил то в Вулич, главный склад корабельных принадлежностей, и на оружейный завод, смотрел, как отливали корабельные пушки, стрелял из них в цель, метал бомбы и учился морской артиллерии. На Монетном дворе изучал, как чеканят монеты, и с истинною печалью говорил о том, какая дурная монета в России, и уверял, что безобразнее ее не видал в целой Европе; он решился, по английским образцам, перечеканить русскую монету. Он бывал в парламенте, в Оксфордском университете и даже в разных религиозных обществах, разговаривал с епископами англиканской церкви и удивлял их тем, что так непоколебим в догматах православной веры; сколько они ни пытались, но не могли найти слабых сторон в его суждениях.
Когда яхта, подаренная Петру английским королем еще во время его пребывания в Голландии, поступила в его распоряжение, он тотчас попробовал ее ход; катался на ней по Темзе вместе с маркизом Кармартеном и остался ею очень доволен. Он решился сначала отправить ее в Архангельск, а оттуда по рекам и волоком довезти до Волги, а там как-нибудь и в Азовское море. Но этот план никогда не исполнился; яхта дальше Архангельска не пошла.
Не меньшее удовольствие доставили Петру морские примерные сражения. Однажды Петр вечером приехал в Портсмут, переночевал у губернатора, а утром на шлюпке поплыл осматривать военный флот, состоявший из двенадцати больших судов, в том числе двух стопушечных кораблей. Лишь только царская шлюпка показалась, как ее встретили пальбою со всех кораблей, а матросы веселым и дружным криком приветствовали царственного капитана. Осмотрев все корабли, Петр взошел на восьмидесятипушечный фрегат и с восторгом вглядывался в стройный порядок и единство маневров; точность, с какою матросы распускали паруса и выходили в открытое море, восхищала его. В тот же день флот обогнул остров Уайт, но ветер упал, и на ночь пришлось бросить якорь.
Утром, при попутном ветре, к величайшему удовольствию Петра, можно было маневрировать, и примерная битва производилась с величайшею точностью и искусством, к какому только способен такой превосходно устроенный флот, как английский.
Между занятиями в Дептфорде и увеселениями Петр не забывал, однако ж, цели своей поездки; он отыскивал людей, годных для службы в России, и нашел около шестидесяти человек.
Несмотря на все старания, Петру, однако же, не удалось найти горного инженера ни в Голландии, ни в Англии; а между тем из Москвы Виниус писал, что на Урале найдена железная руда отличнейшего качества и что разработка ее представит большие выгоды. Тогда Петр решился искать горных инженеров в Саксонии.
Головин привез Петру приятное известие о том, что отыскал и пригласил в Голландии несколько морских офицеров, а между ними одного из лучших голландских капитанов, Корнелия Крейса.
Это был норвежец родом, с детства переселившийся в Голландию; он уже совершил несколько дальних путешествий и занимал видное место в голландском флоте. Петр по возвращении в Амстердам лично познакомился с ним и оценил его нравственные качества, отличное знание морского дела и, несмотря на его строптивый и горячий характер, уважал его за благородство и неподкупную честность. Кроме него в Голландии на русскую службу поступило более ста человек.
Одни задатки по найму стольких иностранцев и отправление их в Россию требовали значительных денег, а между тем Петр, при всей своей экономии, с трудом мог покрывать свои ежедневные расходы по посольству. К счастью, тут случай помог царю: он неожиданно нашел средство пополнить свой недостаток в деньгах.
