— Но… — Уоррен Сиффорд поправил галстук.
Улыбнулся, на сей раз сердечнее. Однако Петер Салхус жестом остановил его.
— Джек Бауэр не придет, — серьезно сказал он. — Его смена кончилась… — он опять взглянул на часы, — три часа назад. Нужно довериться добросовестной, современной, пусть и не слишком сенсационной полицейской работе. Работе норвежской полиции.
Несколько секунд царила тишина. Потом Уоррен Сиффорд рассмеялся. Весело, от души, заразительно. Ингвар хмыкнул, Петер Салхус широко улыбнулся и добавил:
— К тому же вы ошибаетесь. Через час состоится совещание у начальника полиции, и вы узнаете, что в деле определенно наметился прогресс.
— Вот как?
— Вопрос в том…
Начальник Службы безопасности откинулся на спинку кресла и сплел пальцы на затылке, устремив взгляд в какую-то точку на потолке. Пауза затянулась, и Ингвар невольно тоже посмотрел на потолок: что там такое? Он чувствовал себя здесь совершенно лишним.
Собственно говоря, никто не объяснил ему, чем он будет заниматься. Начальник полиции рассеянно и поспешно представил их друг другу часом раньше. Очевидно, забыл, что они знакомы, и через несколько минут ушел, не дав Ингвару никаких инструкций. И Ингвара не оставляло ощущение, что он играет роль алиби — кость, брошенная американцам, чтобы не приставали.
Домой он так и не позвонил, времени не было.
— Вопрос в том, стоит ли мне пойти на откровенность, — вдруг сказал Петер Салхус и в упор посмотрел на американца.
Уоррен взгляд не отвел. Даже не моргнул.
— Пожалуй, да, — наконец произнес Петер Салхус и подвинул Уоррену Сиффорду стакан с водой, но американец не пошевелился. — Во-первых, — продолжил Салхус, — должен подчеркнуть, что я очень и очень доверяю ословской полиции. Терье Бастесен служит в этом ведомстве почти сорок лет и, прежде чем стал юристом, был простым полицейским. Возможно, он кажется… — Он покачал головой, подыскивая нужное слово.
— Типичным норвежцем, — подсказал Уоррен.
— Пожалуй, — без тени улыбки отозвался начальник Службы безопасности. — Но не стоит недооценивать его. На мой взгляд, в этом деле нужно надеяться прежде всего на полицию. За минувшие сутки мы, то есть Служба безопасности полиции, еще раз изучили всю информацию, собранную перед визитом президента. Проштудировали все донесения, все аналитические материалы, проверяя, не упустили ли чего, не проморгали ли что-то важное. Настораживающее. По всей Европе собрали максимум информации об известных группировках, о предполагаемых связях, об отдельных лицах… — Он положил ладони на макушку. — Ничего. Во всяком случае, пока.
Уоррен Сиффорд снял очки, достал из кармана салфетку. Медленно, чуть ли не любовно протер линзы.
— У нас кое-что было, — тихо сказал он. — В смысле, перед одиннадцатым сентября. Информация была. У нас на руках. Только мы не обратили на нее внимания. Она могла спасти почти три тысячи жизней, но утонула в море других донесений. Среди всех этих… — Он не договорил, надел очки.
— Н-да, так уж бывает… — кивнул Салхус. — В этой сфере. Признаться, вчера утром я больше всего боялся одного: что кто-нибудь из подчиненных войдет ко мне в кабинет с информацией, которую мы проглядели. С кусочком пазла, который мы отложили в сторону, не зная, куда его пристроить. Однако пока что… — Он развел руками и повторил: — Ничего. — А немного погодя осторожно спросил: — А как у вас? Нашли что-нибудь?
Голос звучал ровно, вопрос — дружелюбно. Уоррен в ответ слегка приподнял брови. Взял в руки стакан с минералкой, но пить не стал.
— Вы упомянули о свидетелях, — сказал он, глядя на Ингвара Стубё.
— Стало быть, кое-что у вас есть, — заметил Салхус.
Уоррен осушил стакан. Не торопясь. Аккуратно утер рот платком, отставил стакан и, с совершенно бесстрастным видом глядя на начальника Службы безопасности, напомнил:
— Свидетели.
— Я предлагал доверие и откровенность.
— Я вполне откровенен.
— Нет.
— Да. Абсолютно откровенен. В нашем кругу принято различать доверительную откровенность и безалаберную болтливость. Вы сами прекрасно знаете. Как только я замечу, что вам и вашим людям нужны сведения, которыми мы располагаем, вы немедля их получите. Вы. Лично. Обещаю. Но как раз сейчас мне нужно знать, о каких таких свидетелях идет речь.
Салхус встал, отошел к окну. Утро выдалось погожее, солнечное, лишь кое-где на небе виднелись легкие весенние облачка. Сейчас, однако, они потемнели и сгустились. Салхус уже видел пелену дождя, наползающую на Осло-фьорд, и долго стоял, следя за нею взглядом.
С каждой минутой Ингвар чувствовал себя здесь все более лишним — может, послать все к черту и уйти? Давно пора позвонить домой. Утром, приняв решение, он не сомневался, что должен выполнить приказ, что иначе нельзя. Непривычная ярость захлестнула его, когда он проснулся и встал с постели. Под ложечкой стоял ком, он даже поесть не смог. А ведь не припоминал, чтобы когда-нибудь добровольно отказывался от еды. Сейчас в животе урчало. И хотелось ему только одного: убраться отсюда. Уйти домой. Такими делами он никогда в жизни не занимался и определенно ничем тут не поможет. Если же его поставили сопровождать Уоррена Сиффорда в визитах по официальным норвежским конторам, так это и вовсе оскорбительно.
И записка, которую он написал Ингер Юханне, могла бы, пожалуй, быть подружелюбнее.
Да, надо срочно позвонить домой.
— Стубё, — шеф Службы безопасности неожиданно обернулся к нему, — это кое-что для тебя.
Ингвар поднял голову. Смущенно выпрямился в кресле, как школьник, размечтавшийся на уроке.
— Да?
Целых пять минут Петер Салхус рассказывал, что за свидетели связались с полицией. Человек тридцать позвонили и сообщили примерно одно и то же. Все видели двух мужчин, женщину, похожую на госпожу президента, и синий автомобиль. Половина из них утверждала, что это был «форд». Остальные уверенно говорили только о цвете. Но поголовно все подчеркивали, что водитель не делал попыток остаться незамеченным.
— И вот здесь у нас возникли проблемы, — закончил он, показывая листок бумаги, на котором набросал подобие карты.
Норвегия на рисунке походила на старую варежку. Петер Салхус отложил ручку, скрестил руки на груди. Двое других склонились над наброском.
— Тут что-то не сходится, — сказал Ингвар.
— Нет, все точно, — возразил Салхус и добавил: — Здесь отмечены места, указанные свидетелями. Но даже если мы, как обычно, учтем, что кое-кто из них ошибся, а кое-кто попросту наврал, все равно картина выходит более чем странная. Ты совершенно прав.
Ингвар еще раз скользнул взглядом по красным точкам, отмеченным на простенькой карте. Возле каждой начальник Службы безопасности указал время наблюдения.
— Тут у нас, стало быть, Е-шесть в направлении Швеции. — Ингвар провел пальцем по Эстфоллу. — А это — Е-восемнадцать в направлении Кристиансанна и… — Палец двинулся в сторону Тронхейма.
